— Вот зараза! — вырвалось у Димки при виде ранки. Даже как-то нехорошо стало.
— Укус? Плохо, плохо, батенька, — обеспокоенно проворчал доктор. — Никогда не знаешь, какая зараза с укусом может попасть в кровь. Очень, очень плохо. Болит?
— Нет, Семен Натанович. В том-то и дело, что не болит, я сам бы еще не скоро заметил, что весь рукав выпачкал, если бы не Альберт Георгиевич.
— А руку чувствуешь?
— Руку чувствую, а рану — нет… Семен Натанович, а почему столько крови?
— Просто не сворачивается, батенька, — пояснил доктор, профессионально принимаясь за дело. Тщательно обработав участок поврежденной кожи спиртом, он наложил тампон с какой-то резко пахнущей мазью и принялся медленными стариковскими движениями бинтовать руку. — Не знаю, что за тварь тебя покусала, но в рану явно попали анестезирующие и антикоагулирующие ферменты. Это такие вещества, мой юный друг, которые обезболивают место укуса и препятствуют сворачиванию крови. А это значит, что животное, которое тебя укусило, — возможно, вампир по сути. Странно увидеть такое у нас, если честно. Я читал только об одном виде таких животных — вампировые летучие мыши, но они водятся… водились, — поправился доктор, — в Мексике. — Эти мыши питались исключительно свежей кровью млекопитающих и обычно кусали спящее животное или человека во сне.
Димка зябко поежился. Он уже догадался, когда это могло произойти. Да так, что он и не заметил. Само слово «вампир» звучало для него довольно омерзительно и даже пугающе. Он вдруг сообразил, что, не очнись тогда от наведенного дурмана, и кто знает? Не исключено, что стая таких тварей могла высушить их там всех досуха. Да уж, ну и ночка… Как любит повторять Федор, если какая-нибудь неприятность может случиться, она рано или поздно непременно случается. Так что расслабляться в этих «безопасных» перегонах больше никому не придется.
— Кстати, кровотечение после такого укуса может продолжаться несколько часов, — добавил доктор. — Так что, батенька, вот тебе «Викасол», и больше никаких активных движений на сегодня, давай-ка на боковую.
— «Викасол»? — переспросил Димка, подозрительно уставившись на протянутую доктором таблетку.
— Это препарат такой, Дима, повышает свертываемость крови, — успокаивающе пояснил доктор, заставляя проглотить таблетку и запить водой из поданного стакана. — Альберт Георгиевич, мальчика ведь можно кем-то заменить, он же явно на работе сейчас, так?
— Понял я тебя, Семен Натанович. Дмитрий, как это произошло? Выкладывай, что у вас там стряслось на перегоне.
Что-то, а вопросы Каданцев задавать умел. Пока доктор заканчивал перевязку и вкалывал ему в руку какую-то обеззараживающую хрень, Каданцев выжал из Димки все, что тот знал и видел.
— Что же за страсти такие творятся, — сокрушенно покачал головой доктор, на которого рассказ тоже произвел впечатление.
— Разберемся, — предельно спокойно сказал Каданцев, не спуская внимательного взгляда с парня. — Ты как себя чувствуешь, орел?
Димка прислушался к внутренним ощущениям, но ничего особенного не почувствовал. Интересно, хорошо это или плохо?
— Да вроде нормально… устал немного, и все. Альберт Георгиевич, а Лосев не говорил, мальчишку с Семеновской нашли?
— Найдут, не беспокойся. Остаешься здесь, под присмотром доктора.
— А поездка? — Димка неуверенно поднялся. — Я же должен…
— Обойдемся без тебя. Сказал отдыхать — значит, отдыхать. Приведешь руку в порядок, вернешься к работе.
И Каданцев вылетел из палатки.
«Не человек, а просто какой-то ураган», — не без восхищения подумал Димка, снова присаживаясь на койку.
Об ураганах он читал в книжках, и заместитель отца частенько напоминал ему непреодолимое стихийное бедствие, настолько энергичной и целеустремленной натурой обладал этот человек…
Может, и хорошо, что Каданцев оставил его на попечение доктора. Нет, никаких проблем со здоровьем Димка действительно не ощущал, чувствовал себя, как обычно, вот только жуткая, изматывающая усталость одолевала все сильнее… Под веки словно песок насыпали, мышцы молят об отдыхе, тело так и норовит куда-нибудь прилечь самостоятельно, а взгляд так и шарит, выбирая местечко для отдыха поудобнее. И спохватываясь, лишь усилием воли заставляешь себя держаться. Каданцев сам сообщит Федору, что нужно, так что к мотовозу можно не возвращаться. И еще очень хотелось, чтобы кошмары наконец оставили его в покое. Впрочем, он так устал, что и на кошмары уже было наплевать…
— Что-то ты совсем раскис, батенька, — обеспокоился доктор, заглядывая парню в лицо и видя, как у того сами собой смыкаются глаза. — Давай-ка, ложись, эта койка ничем не хуже других, незачем выбирать. Утром сделаем тебе перевязку, а сейчас отдыхай. Замучили тебя супостаты этими перегонами, вижу же, как мотаешься из конца в конец. Пальцы хоть разрабатываешь, как я тебя просил? Нет? Впрочем, что же это я, все потом, потом…
— Семен Натанович… — Димка через силу поднялся. — Я только в душевую забегу, рукав застираю, а то потом кровь ничем не отмоешь…
— Да что ты! Я сейчас медсестру подниму, она все сделает, а ты ложись, ложись…
— Нет, я сам.
— Очень уж ты самостоятельный, Дима, — с легким осуждением проворчал доктор. — Ладно, одна нога здесь, другая там.
— Я быстро.
* * *
Димка торопливо вышел из палатки, не глядя свернул по перрону в сторону душевой, располагавшейся недалеко от путей, в подсобном помещении. Столько раз уже все тут было хожено-перехожено, что ноги сами несли в нужном направлении. Дорогу в любое помещение можно отыскать с закрытыми глазами, особенно если учесть, что ночью на перроне и так царит полумрак. Несмотря на шум, который они подняли в туннеле, выжигая гнездо с нечистью, здесь по-прежнему было тихо — люди спали, восстанавливая силы к дневной смене. Да и вряд ли сюда хоть что-то донеслось, все-таки огнеметом они орудовали далеко.
До слуха долетели отдаленные голоса, размытые пустотным эхом станции. Где-то там, за краем кирпичной коробки, окружавшей цеховой участок перрона, кто-то явно разговаривал на повышенных тонах. Димка невольно остановился и обернулся, вслушиваясь. Но ничего разобрать не смог и, немного подумав, с заметным усилием двинулся к путям. Судя по направлению, какие-то разборки происходили возле мотовоза, который сейчас должны были грузить перед отправкой в Ганзу. С одной стороны, вроде бы его это и не касалось, хотелось наконец рухнуть и заснуть, а там хоть пожар, хоть потоп, хоть нашествие крыс. А с другой, проклятое чувство долга мешало полностью отрешиться от всех проблем. Ведь работа не сделана, Кротов остался без напарника, и Димка чувствовал, что как-то неправильно оставлять его одного после насыщенной событиями и опасностями ночи. Неизвестно еще, кого Федору дадут в новые напарники, вдруг попадется раздолбай вроде Гуляева, который совершенно не умеет слушать туннели? Опыт ничем не заменишь, он приходит со временем. А туннели нынче вдруг перестали быть безопасными.
