Две группы разошлись.
— Ничего, парни, не унывайте, найдем вашу девчонку, — бросил Каравай уже вслед бауманцам.
«Надежда это отсроченное разочарование», — вспомнилось Димке, и он промолчал. Но кто бы знал, как ему хотелось присоединиться к этим людям в поисках! С другой стороны, нельзя было не признать, что, во-первых, этим бойцам он не чета, а во-вторых, ему действительно нужно отдохнуть, иначе он просто свалится где-нибудь от усталости посреди туннеля. Тут не то что помощью — обузой станешь…
— Олег, а что за шрам такой странный у Соленого? — не вытерпев, спросил он.
— Дурак потому что, — беззлобно хмыкнул Натуралист.
— А подробнее можно? Или это какой-то секрет?
— Соленый на Филевской накуролесил по молодости.
— Это там, где мутанты, что ли, обитают?
— Угу. Трехногие. — Федор не выдержал, хохотнул. — И двухголовые, Димон. Обязательно двухголовые. Но всегда — с тремя ногами.
— Федь, не перебивай, — Димка не обиделся, лишь слабо улыбнулся. Он конечно же был наслышан о мутантах, обитающих на Филевской линии. Жутеньких историй о них ходило немало, и все же существа, жившие там, если и не по облику, то в душе оставались людьми, а значит, с ними можно иметь дело. Соседние линии с ними вполне мирно торговали, хотя и не пускали уродцев на свою территорию во избежание скверны, которую те могли принести с собой. Но не было ребенка в метро, которого в детстве не пугали бы мутантами с Филевской. — Так что там дальше, Олег?
— Услышал наш Соленый — а тогда он был просто Серегой, что есть у филюков какой-то уникальный ствол под девятимиллиметровый патрон, что стреляет пулей не хуже картечи. А вы сами слышали, Серега у нас любитель «потрясти»: чуть что, сразу силовое решение, ему так проще. И мало того, что поверил, так хватило ума пойти туда в одиночку, потому что кроме него никто на эту туфту не повелся.
— И как? Нашел он ствол? — с усмешкой спросил Димка, уже догадываясь, чем кончилось дело.
— Нашел. Только не ствол, а ребят, которым не понравилось, что он шастает по их территории. И ребята эти были жутко голодные.
— С тремя ногами, — снова встрял Федор, еще больше развеселившись. Такие истории он любил как слушать, так и рассказывать сам. — Погоди, дай догадаюсь. Ребята, не будь дураки, решили разложить парня на столе и вырезать из юного тельца самые аппетитные куски? А Серега, понятное дело, был категорически против и сбежал?
— Прямо мои мысли читаешь, — сталкер хмыкнул. — Парень еле ноги оттуда унес.
— А шрам? — с недоумением уточнил Димка.
— А это уже на родной станции. Серега тогда на Киевской жил, а там, как и везде, на платформу ступеньки ведут, металлические, и края у них острые. Он когда домой добрался, еле на ногах стоял, вот и споткнулся…
Федор остановился и захохотал, согнувшись и уперев руки в колени, чтобы не рухнуть.
— Спокойно, Федь, спокойно, это у тебя просто нервное, — сам с трудом удерживаясь от улыбки, Димка похлопал его по спине. — Олег, а почему Соленый? Еще одна история вроде этой?
— Нет, все та же, — усмехнулся сталкер. — Он после того похода неделю в себя приходил, трясся в палатке и потел, как стадо свиней. Когда потеешь, много соли выходит, а организму она край как необходима, вот Серега и жрал все соленое подряд, словно беременный — для компенсации.
— Хватит, хватит, ёханый бабай, не дойду же! — Всхлипывая, Кротов через силу выпрямился, приподнял очки на носу и вытер ладонью выступившие от смеха слезы, затем покачал головой. — Таких дураков, Олег, на каждой станции хватает. Как говорится, молодость дается лишь раз. Потом для глупостей нужно подыскивать какое-нибудь другое оправдание. С другой стороны, если бы не они, жить стало бы гораздо скучнее…
Намек в его адрес был более чем прозрачен, но Димка благоразумно промолчал. Веселье, передавшись от Федора, словно растворило часть забот на душе, настроив мысли на более оптимистический лад. Да и обещание старшего из поисковой группы сталкеров все еще звучало в памяти: «Не унывайте, найдем вашу девчонку».
Найдут.
Обязательно найдут.
Глава
11 НОЧЕВКА
На выставленном в тридцати метрах от станции блокпосте, куда они добрались минут через пять, обошлось без проблем. Документы у бауманцев были в порядке, но постовые даже не стали их проверять — сталкер такого ранга, как Натуралист, для местных сам по себе являлся ходячим пропуском. Через несколько минут они уже взошли на перрон величественной Таганской.
Взгляд просто терялся, вяз в многочисленных деталях, когда Димка пытался разом охватить все ярко освещенное пространство станции. Пол, выложенный серым и красным гранитом, чуть ли не сиял от чистоты, верхнюю часть путевых стен покрывала желтоватая керамическая плитка, низ темнел серым мрамором. Пилоны, тоже облицованные мрамором, но светлым, выглядели так, словно эта станция и не слышала ни о каком Катаклизме, а барельефы, изображавшие бойцов неведомой войны, были выполнены так искусно, что прямо дух захватывало. Центральный зал заливал яркий свет, исходивший от величественных люстр под сводом — из десяти светильников в каждой горело не меньше трех-четырех.
Да уж, было с чем сравнивать. Это, конечно, не задавленная кирпичными перестройками Бауманская, полностью утратившая первозданный вид в силу производственной необходимости.
Впрочем, хотя Димка здесь еще ни разу не был, ему было совсем не до красот одной из самых больших станций метро. Он слишком устал, и любопытство едва тлело, когда он глазел по сторонам, шагая за спутниками.
— Здесь разминемся. — Они приблизились к знаменитому гостиничному комплексу Таганки, и Натуралист замедлил шаг, оборачиваясь к бауманцам: — У меня жилище на той стороне станции, в секторе для постоянных жителей, но к себе не приглашаю, лишних коек нет. Вы пока здесь кабинку снимите на постой, а мне к Панкратову на доклад. Новости, если будут, забегу сообщить позже. — Внимательный взгляд сталкера остановился на Димке, Олег неожиданно тепло улыбнулся и подмигнул: — Главное, не унывай, все образуется! Ладно, я побежал.
Только очень богатая станция могла себе позволить такой гостиничный комплекс, какой был на Таганке. Среди пилонов северной части зала из металлического профиля и пластиковых панелей всевозможных цветов был сооружен самый настоящий городок, который тянулся почти до самой лестницы перехода, ведущего из середины платформы на станцию Марксистскую Калининской линии. Комплекс представлял собой два длинных блока из сотни двухместных и четырехместных кабинок каждый, а разделялся вдоль центра платформы ровным двухметровым проходом. Номера на четыре места выходили там, где площадь помещения продлевалась под арками пилонов.
По слухам, чтобы раздобыть столько материала, военным и строителям Таганской с подачи предприимчивых торговцев пришлось «раскулачить» не один строймаркет на поверхности — когда еще было что раскулачивать, то есть сразу после Катаклизма. Кабинки из практически вечного материала — красивые, прочные, износостойкие, легко моющиеся, не боящиеся ни влаги, ни грязи, ни всеядных крыс, ни самого черта — давно себя с лихвой окупили. Большая их часть почти круглосуточно была заполнена постояльцами, ведь по Кольцевой всегда путешествовало много народа — странников, торговцев, челноков, караванщиков, военных, курсирующих между станциями по внутренним делам Ганзы, да и просто бездельников разной степени состоятельности.
