— Идите сюда! — послышался голос Рваного.
Сержант слез с Ботаника, помог ему подняться. Отряхиваясь от прилипших к куртке и штанам листьев, Ботаник поплелся за сталкерами. Цыган вломился в кусты, добрался до высокой ели, раздвинул мохнатые лапы. Ему открылась небольшая поляна, трава у дерева была примята, на земле лежали тела пятерых военсталов в камуфляжных бронежилетах. Один свалился на ель и сполз по веткам, обагрив иголки, трое упали лицом вниз, так и застыли. Еще один, в каске, рухнул на бок; в основании шеи, у ворота бронежилета, торчала рукоять ножа.
— Готовы! — радостно доложил Рваный. Падла уже копался в подсумках у военсталов.
— Натовские патроны нужны, братан? — Он кинул Цыгану два снаряженных магазина.
— Семь шестьдесят два? — уточнил Рамир и, присев, обыскал разлегшегося на еловых лапах военстала. Да, у этих тоже были FN SCAR модификации heavy. Весьма кстати, запасные магазины очень пригодятся, ведь у всех в отряде, кроме него, оружие под патрон пять сорок пять. Сержант перевернул труп ногой и, наклонившись, закрыл ему глаза.
— Знаешь его? — спросил Цыган, убирая четыре магазина в сумку с ноутбуком. Вояка поморщился:
— Не люблю, когда мегтвецы смотгят. Есть в этом чтото… непгиятное. — И отвернулся, хмурый.
Рваный покрутил пальцем у виска, Рамир только пожал плечами. Мало ли у кого какие странности? Вслух он спросил:
— Патруль, и так близко от твоего лагеря, Рваный. Не могли они оттуда идти?
— Не мой он! — вскинулся свободовец, дернул рукоять своего ножа, высвобождая лезвие из развороченного горла мертвого военстала. — И на что ты вообще намекаешь? Брательник — честный сталкер, в отличие от некоторых. Падла, закончив обыскивать военсталов, выпрямился.
— По-моему, Цыган хочет знать, будет ли лагерь на месте, когда мы до него доберемся. — Он сунул в рюкзак пару гранат и подмигнул наемнику. — Верно, братан?
— Типа того, — согласился Цыган.
— Доберемся — узнаем, — сердито сказал Рваный. Долг потер виски, левое веко у него подергивалось.
— Двигаемся с удвоенной осторожностью, — приказал он.
* * *
Лагерь «Свободы» располагался в старой школе за сгоревшей деревней. Двухэтажное кирпичное здание с большими окнами приютилось в ложбине между холмами, в густом лесочке. Ведущая к нему асфальтовая дорожка скрылась под травой, так что школу со стороны было сложно заметить, нужно подойти вплотную, чтобы ее обнаружить. За школой, чуть в стороне, высилась полуразрушенная церквушка без креста. Видимо, там сидел наблюдатель и отряд заметили еще на подходе, потому что когда они только приблизились к леску, из-за кустов вышли трое дюжих ребят в сталкерских куртках, с наведенными на пришельцев «калашами».
— Рыжий, Косой, Крест, привет! — воскликнул Рваный. — Как поживаете, парни? Как Бородатый, жив еще курилка? Да это я, я, можете потрогать! — И амбал протянул голую руку. Свободовцы неуверенно переглядывались.
— Я не знаю другого парня в «Свободе», который бы ходил зимой и летом в майке, — сказал один, самый высокий, в расстегнутой куртке, под которой виднелся броник; по широкому лицу у него рассыпались веснушки, растрепанные волосы были ярко-апельсинового цвета.
— Рваный? — спросил второй, не опуская оружие. На лысой голове у него криво сидела черная шерстяная шапочка, один глаз косил.
— Ну, догадались наконец! — Амбал расплылся в улыбке. — Чего не пускаете?
— Да у нас приказ… — протянул первый. — Никого, кроме… своих…
— А это с тобой кто? — Третий, невысокий, с мощной грудью и сильными руками, ткнул в сталкеров стволом. Он все сверлил Цыгана подозрительным взглядом из-под низких бровей.
— Свои, свои! — Рваный стал называть, кивая на каждого: — Это Долг, наш командир, это Падла, этот сморчок — Ботаник, это Цыган, а это Сержант, прибился, понимаешь ли…
— Цыган? — Второй почесал затылок, сдвинув шапочку вперед, и посмотрел на Рамира. — Это не тот, который сбежал от Протасова?
— А, вы уже в курсе? — Рваный расплылся в довольной улыбке. — Ну, Бородатый всегда все знает и держит нос по ветру, хоть и сидит в этой дыре! Свободовцы переглянулись.
— Идем, что ли? — Первый перекинул ремень «калаша» через голову, автомат остался висеть у него на груди. — Я Рыжий, если вдруг кто не догадался.
— Я, понятное дело, Косой, — ухмыльнулся свободовец в шапочке, забрасывая оружие за плечо.
Крест не представился, он хмуро зыркнул на Цыгана и, повернувшись, молча зашагал в роту. Остальные двинулись за ним.
Школа осыпалась, штукатурки на стенах почти не осталось, крыша в двух местах провалилась, окна были забраны железными щитами, часть кирпичей вывалилась из кладки. Во дворе горели костры, витал запах тушенки и гречки. Стемнело, и свободовцы вокруг огней казались черными призраками.
— Бородатый, эй! Гостей принимай! — заорал Рыжий, когда они вступили в круг света от ближайшего костра.
Цыган протянул руки к огню и вдохнул аромат каши, исходящий из котелка. В желудке заурчало.
Крест убрел, не попрощавшись. Едва не столкнувшись с ним, из темноты вынырнул такой же крупный, как Рваный, свободовец в растянутом свитере и брезентовых штанах. Он так зарос волосами и бородой, что лица не было видно, одни глаза — большие, черные, выразительные — выделялись в этих зарослях.
— Кто тут? — гаркнул он.
— Эй, брательник, привет! — Рваный раскинул руки.
— А, Рваный! — Бородатый быстро обнял амбала, отодвинул, посмотрел в помятое, но бодрое лицо. — Какими судьбами?
Цыгану показалось, что глава лагеря не очень рад видеть брата: глаза Бородатого остались настороженными, изучающими.
— Да вот решили заглянуть к тебе перед походом, переночевать, пожрать… — Рваный схватил руку брата и потряс. — Как ты тут?
— Я-то хорошо, а вот у тебя как дела? Я боялся, что тебя замочили вместе со всеми после Большой битвы, — прогудел великан Бородатый. Его взгляд остановился на Цыгане — видимо, военсталовский «скар» вызывал подозрение.
— Как видишь, я жив и готов драться дальше! — Рваный согнул руку и напряг бицепс, чтобы никто не сомневался в его готовности.
— Куда дальше-то? — удивился Бородатый. — Патрули видал? Как вы вообще сюда ухитрились добраться? Откуда идете? Долг скинул рюкзак, потер плечи.
— Идем с Дикой территории и очень устали. Были бы благодарны за еду и постель. Косой выглянул из-за плеча главаря:
— Слышь, Бородатый, вон тот парень с натовской пушкой — Цыган.
— Цыган? — Великан еще одним цепким взглядом окинул наемника. Рамир начинал чувствовать себя двухголовым уродцем в музее. — Это который от Протасова…
— Что вы ко мне прицепились? — сердито спросил Рамир, поправляя ремень «винтореза» на груди. «Скар» он все еще держал в руках.
