— Ш-ш-ш-ш! — Михаил прижал палец к губам. — Идея отличная, с крыльца и начнем. Но некоторые слова лучше не произносить вслух. Еще накличешь.
— С каких это пор ты стал суеверным? — удивился Гарин.
— С тех пор, как услышал на записи голос покойника. Очень, знаешь ли, хреновая примета.
На невысоком крыльце, примыкающем к внутренней стороне северного крыла школы, они обнаружили перевернутое кверху ножками кресло, оранжевый дорожный колпак и древний труп зомби. И никаких бумажных конвертов. Оставалось только гадать, хороший это признак или плохой, а может, и не признак вовсе. Еще с крыльца был виден пролом в стене южного корпуса.
В свое время здесь поработала мощнейшая гравитационная аномалия, которая выгрызла целый кусок здания вместе со стенами и перекрытиями. Именно в эту «мясорубку» Столяров выбросил обнаруженные в лаборатории Пси-Мастера «венцы», тем самым уничтожив результаты эксперимента по «гармонизации сознания». То есть так ему казалось два года назад. Теперь же, в свете всех последних событий, уверенность Михаила заметно поколебалась.
— Ну и… — начал было Олег, когда Столяров схватил его за воротник куртки и толкнул в тень нависшего над крыльцом бетонного козырька, бывшего когда-то балконом.
— Тихо! — шикнул он. — Там кто-то есть.
— Где?
— В проломе, на первом этаже, — ответил Михаил. — Я заметил какое-то движение.
Гарин посмотрел в указанном направлении, но увидел только фрагмент школьного коридора, поперек которого стоял то ли стол, то ли парта. Определиться точнее мешали косо падающие с неба градины, которые залетали даже под бетонный навес. Тогда Олег посмотрел по-другому. Так, как умел только он и только в «венце». Серый клубок чужого сознания, похожий на наполненный дымом стеклянный шар, он обнаружил сразу. Вокруг серой дымки колыхались голубые лучики пси-энергии. Тонкие и недлинные, совсем не такие, как у контролера.
— Это не человек, — сказал Гарин. — Скорее всего пси-собака. Нас она не чувствует. Вообще ничего не чувствует. Только страх. Боится выброса. Можно не обращать на нее внимания.
— Ага, ладно, — пробормотал Столяров. — Но если эта дура решит на нас броситься…
— Я ее нейтрализую, — пообещал Олег. — Это не проблема.
— А вообще хорошо, что через пролом можно пройти. Значит, «мясорубки» больше нет.
— Еще бы. Времени-то сколько прошло.
На миг небо стало светлым, как в полдень солнечного дня. Гигантская молния, яркая, как дуга электросварки, и ветвистая, как рога двадцатилетнего оленя, разорвала вечерний сумрак напополам. Она ударила где-то совсем рядом, оглушительный раскат грома отстал от нее всего на секунду. Но ослепшему от вспышки Гарину показалось, что молния целилась прямо в него, а попала в бетонный козырек. Он даже услышал, как сверху просыпался какой-то мусор.
— Вот это жахнула так жахнула! — с уважением прокомментировал Михаил. — Ты успел зажмуриться?
— Не совсем.
Гарин открыл глаза, но увидел только молнию, отпечатавшуюся на сетчатке, как на фотоснимке. Все прочие предметы казались не четкими и черно-белыми.
— Ничего, через пару минут проморгаешься.
Олег закрыл бесполезные глаза и взглянул на мир через «венец». Холодное сияние чистого разума — кажется, был такой фильм. Это про Столярова. Именно что холодное и именно что чистого, не замутненного ни эмоциями, ни мыслями. В тридцати метрах впереди — пси-собака. Страх и суета. Кажется, она нашла убежище, но почему-то не может попасть внутрь. Больше никого на территории школьного двора — ни слева, ни справа. Гарин направил ментальный взгляд вверх и буквально напоролся на яркое сдвоенное свечение. Прямо над собой, всего в какой-то паре метров. Хуже того, он вдруг понял, от кого исходило это свечение. Собственно, он мог бы догадаться и раньше. От неожиданности Олег присел. Приклад автомата звякнул о ступеньку крыльца, Гарин судорожно сдернул его с плеча и задрал ствол в небо.
— Что с тобой? Плохо тебе? — озабоченно спросил Михаил.
— Тихо, — прошептал Олег. — Не повышай голоса. Лучше даже не шевелись.
— Что такое? — Столяров тоже перешел на шепот. Даже щелчок затвора прозвучал раза в три тише обычного. — Почувствовал кого-то?
— Да. Она прямо над нами.
— Кто?
— Та, кого ты просил не называть вслух.
— М-мать! — выдохнул Михаил. Через секунду Гарин узнал звук, с каким граната попадает в подствольник. — Где она? На крыше?
— Нет. Прямо над нами. На козырьке.
— Бетонный, — озабоченно пробормотал Столяров. — Не пробить. И гранату не бросишь, нас же и посечет. Черт! Черт!
— Не шуми, — попросил Олег. — Может быть, она нас не слышит.
— Она хищник, — возразил Михаил. — Как она может нас не слышать?
— Может, она не охотиться сюда пришла, а, как и все, ищет укрытие?
— На бетонном козырьке под открытым небом? Укрытие экстра-класса!
— Я не знаю, — отмахнулся Гарин. — Но пока что она нас не трогает.
— Когда тронет, будет поздно что-то делать. Ты видел, какие у них когти? Слушай… А ты можешь как-то подействовать на нее через «венец»?
— Как, например?
— Ну, напугать или… приманить?
— Чем можно приманить химеру? — с сарказмом спросил Олег. — Псевдогигантом?
— Я-то откуда знаю! А чем ты пси-собак приманивал?
— Котлетой!
Столяров почти беззвучно зарычал.
— Ну попробуй хоть что-нибудь!
— Я пробую, пробую, не мешай!
Гарин попытался сосредоточиться, но теперь у него из головы почему-то не шла котлета. Домашняя котлета с коричневой хрустящей корочкой. Наваждение было настолько ярким, что Олег даже почувствовал аромат жареного мяса, от которого рот наполнился слюной. Чтобы избавиться от видения, ему пришлось сильно прикусить щеку. Резкая боль и вкус собственной крови подействовали на него отрезвляюще.
Сдвоенное свечение сознания химеры — вернее сказать, обоих ее сознаний, яркого основного и тусклого рудиментарного, — покоилось на прежнем месте. Никаких особых эмоций Гарин не улавливал, разум твари был закрыт для него. Тем не менее Олег предпринял попытку. Потянулся навстречу двойному свету и послал вперед мысль. «Милый… — Он чуть было не подумал: „песик“! — Милая киска. Добрая киска!» В то же мгновение химера прыгнула.
Громко выругался Михаил. Гулко ухнул подствольник. Что-то толкнуло Гарина в плечо.
— Не высовывайся!
Раздался взрыв, следом за ним — автоматные выстрелы.
Олег открыл глаза и снова увидел змеящуюся молнию. Она немного потускнела и из ослепительно-белой стала какой-то желтоватой, но все равно окружающие предметы на ее фоне казались собственными тенями.
