Отец Вероны вновь отправился к участковому, но
на сей раз был попросту изгнан из кабинета.
— Вы мне надоели! — воскликнул
сержант. — Еще чего расскажете? Звонок им, видите ли, не по нраву… А
завтра цвет чужой двери не по вкусу придется, мне чего, ее перекрашивать?!
Жизнь текла своим чередом, Верона росла, не
общаясь с соседями. Естественно, она была в курсе семейных бед Ведерниковых:
члены вражеской семьи начали умирать, посадили Костю. Вроде младший Ведерников
влез в чью-то квартиру, деталей Верона не знала. Парня отправили на зону, и
больше Верона никогда с ним не встречалась.
Квартира соседей стоит запертой.
— И вы не видели Костю? — спросила
я.
— Не-а, — помотала головой
Верона. — Только слышала про него.
…Но однажды приехал к ней какой-то дядька,
шикарно одетый, назвался адвокатом и предложил женщине перебраться в другое
место.
— Ваша жилплощадь ветхая, требует
солидного ремонта, — пел законник, — даже косметическое обновление
влетит в копеечку, сюда не одну тысячу долларов вложить надо. Оцените удачу:
предлагаем хорошее жилье, с новой мебелью, переезд за наш счет, а еще получите
пару тысяч в придачу.
Соглашайтесь!
— Кто и почему решил меня
осчастливить? — недоверчиво поинтересовалась Верона.
— Один богатый человек хочет купить вашу
жилплощадь, — сообщил юрист.
— Вы скажите ему, что в соседнем
помещении уголовник прописан, правда, не живет тут, но в любой момент вернуться
может, — предостерегла Верона. — Думаю, вашему богатому человеку не
понравится, если его детки с Костей на лестнице столкнутся. Уголовник — он и
есть уголовник.
Адвокат слегка замялся, но потом сказал:
— Константин Олегович в юности совершил
ряд ошибок, он их не скрывает, наоборот, гордится тем, что сумел взяться за ум,
отбросить прошлое и стать богатым человеком, успешным бизнесменом.
Ведерников хочет продать родное гнездо, вы
ведь в курсе, что ваши апартаменты ранее составляли единое целое с жилплощадью
Ведерниковых. Константин Олегович сначала думает привести в порядок родные
пенаты, а потом избавиться от них.
Верона обозлилась — ее очень не обрадовала
весть о богатстве Константина — и резко ответила:
— Я ему не мешаю нанимать строителей, с
десяти утра до одиннадцати вечера имеет право шуметь.
Юрист потер руки.
— Понимаете, по документам квартира до
сих пор считается коммунальной, хотя фактически она давно превратилась в две
отдельные.
— Погодите, — оживилась
Верона, — значит, без моего согласия он свою продать не сможет?
— Правильно, — закивал поверенный в
делах, — никто сделку не оформит, нужно ваше разрешение, поэтому
Константин Олегович предлагает разумное решение: он отселяет вас в новостройку,
хорошенькую, словно пасхальное яйцо, а уж потом продает обе квартиры. В конце
концов, изначально-то вся площадь целиком принадлежала предкам Ведерникова.
— Это он вам сказал? — возмутилась
Верона. — Ложь! Здесь первыми поселились мои дед и бабка. Вернее, они в
Москве всегда жили, а Ведерниковы невесть откуда приперли, их дед в лаптях
шастал. Кстати, у Кости сестра имеется, Ирка. Она где? Тоже небось право на
жилье имеет. Сейчас дело замутится, начнут бумаги оформлять, и выплывет Ирка.
Чего тогда? Константин ремонт сделает, стенки сломает, а суд велит назад
вертаться.
И мне потом что, в коммуналке жить?
— Успокойтесь, — заулыбался
адвокат. — Ирина Олеговна Ведерникова давным-давно не живет в Москве, она
очень рано вышла замуж за сельского жителя Алексея Кононова и прописана в
деревне Прюково. Никаких прав на данную жилплощадь гражданка Кононова не имеет.
Кстати, она не родная сестра Константина Олеговича, сводная.
Верона попыталась привести мысли в порядок:
— Если соглашаюсь, Костя получает все
хоромы?
— Верно.
— И продает их?
— Пока планы такие.
— Сколько же стоит наша квартира, если
снова ее объединить?
— Это вопрос не ко мне, а к
риелтору, — вывернулся юрист. Думал, что ловко, и совершил ошибку.
В душе Вероны закопошились подозрения.
— Ладно, — сказала она, —
подумаю. Приходите через неделю. Кстати, куда меня Ведерников отселить надумал?
— Есть три шикарных места на
выбор, — затарахтел юрист, — везде двушки с евроремонтом и мебелью.
Вам понравится.
— Ну-ну, — кивнула Верона, —
приезжайте в следующий вторник.
Когда адвокат снова прикатил к женщине, та
сообщила:
— Я готова посмотреть предлагаемую
жилплощадь, но с нами поедет моя родственница.
— Без проблем, — обрадовался
юрист, — у меня большая машина.
До вечера успели оглядеть все квартиры.
Хваленые двушки находились на краю света, там, где уже переставало действовать
московское время.
Правда, в комнатах было чисто, а на окнах
стояли стеклопакеты, хоть и самые дешевые. Однако мебель оказалась российского
производства, из прессованных опилок, люстры пластиковыми, занавески из рядна.
— Ну, какую берете? — ажиотированно
поторопил адвокат Верону, когда та осмотрела последний вариант.
— Ни одну из предложенных, —
спокойно ответила за нее доселе молчавшая «родственница» и сказала:
— Я Анна Малова, представитель
риелторского агентства «Супер», и мы имеем к вам встречное предложение. Верона
отселяет Константина на окраину, в одну из предложенных им квартир, а сама
делает ремонт и продает родительские пенаты.
— Бред! — завопил юрист. —
Придет же в голову такое идиотство!
— Почему? — ухмыльнулась
Анна. — Просто перевернутое наоборот ваше предложение. Если оно хорошо для
Вероны, то подойдет и Константину. Кстати, рыночная стоимость апартаментов,
которые сейчас принадлежат Вероне и Ведерникову, составляет примерно два
миллиона долларов. Центр Москвы, дом старой постройки, тихое место, огромное
количество метров, есть возможность присоединить к апартаментам чердак, и тогда
квартира станет двухэтажной. К этому зданию активно проявляют интерес богатые
люди, скоро его превратят в элитный особняк, подобное уже случилось со многими
прежними коммуналками в районе Остоженки, Китай-города… Вы, наверное, в курсе.
А халупы, которые предлагаются Вероне, больше чем на сто тысяч долларов, вместе
с обстановкой, не тянут.
