— Квартира должна отойти
Ведерникову, — взвился адвокат. — Это восстановление справедливости,
есть документы, что ранее она вся принадлежала его предкам.
Верона сложила дулю и сунула ему под нос.
— Накось, выкуси! Меньше чем за миллион
долларов даже не почешусь!
Юрист пошел к машине, дойдя до автомобиля, он
обернулся и с ласковой улыбкой нежно пропел:
— Вы ведь одиноки?
— Ну да, — кивнула Верона, не
понимая, куда тот клонит.
— Ни мужа, ни детей, ни братьев-сестер,
прописаны одна.
— Верно.
— Квартира официально считается
коммунальной, — ласково проворковал юрист, — а по закону теперь, если
один из хозяев коммуналки умирает и он не имеет наследников, то к другому
владельцу никого не подселяют, и жилплощадь переходит в его безраздельное
владение. Вы бы, Верона, сходили к доктору, здоровье проверили, а то, не ровен
час, инфаркт получите. А уж тогда Константин Олегович сможет спокойно
родительские хоромы на торги выставлять!
— Представляете, какой мерзавец? —
довершила рассказ Верона. — Ну да я его не боюсь! Пусть попробует меня
пристрелить! Между прочим, я уже предупредила всех — и соседей, и подруг, и
даже в милицию сбегала с заявлением. Так и сообщила: если на меня нападут, то
это дело рук Ведерникова, честного бизнесмена. Ну прямо ухохотаться, бизнесмен…
Вор он!
Я молча выслушала пылкую речь Вероны и
сообщила то, что знала:
— Ведерников погиб.
— Как? — с явной радостью в глазах
воскликнула собеседница. — Совсем? В смысле умер, да?
Правда?
Я кивнула.
— Погиб в автомобильной катастрофе.
Верона уцепила прядь своих длинных волос и
принялась судорожно крутить ее между пальцами.
— Вот это новость… — пробормотала
она. — А не знаете, у него жена и дети имелись?
Я кашлянула.
— Вроде нет, но точно не скажу.
— Ага… — протянула Верона. — Вот
радость-то! Не зря мне сегодня кошмар приснился: иду вся в дерьме. А это верный
признак — к деньгам привиделось. Так, так… А ты знаешь адрес Константина? Угу,
где он жил все это время?
С каждой минутой женщина нравилась мне все
меньше и меньше. Ладно, пусть ее семья конфликтовала с незапамятных времен с
соседями из-за похотливого дедушки и малоразборчивой в связях тетушки, но ведь
сам Костя не сделал Вероне ничего плохого!
— Увы, у меня лишь название улицы и номер
дома, где вы проживаете, — мирно ответила я. — Константин по сию пору
прописан в родительской квартире.
— Ничего, — окончательно оживилась
Верона, — постараюсь и все выясню.
— Есть еще одно обстоятельство, —
начала я врать.
— Какое? — насторожилась уже
мысленно получившая миллионы долларов женщина.
— Лицо человека, сидевшего в «Мерседесе»,
сильно изуродовано, — стала я фантазировать на ходу, — личность
определили лишь по найденным в автомобиле документам. Понимаете?
— То есть за рулем мог сидеть и не
Константин? — приуныла Верона.
— Вполне вероятно. Возможно, Ведерников
дал машину приятелю… Всякое случается. Собственно говоря, по этой причине я и
пришла к вам.
— Почему? — заморгала Верона.
Я набрала полную грудь воздуха. Надеюсь,
жадная тетка забыла, что в самом начале разговора «журналистка» сообщила о желании
написать материал про семью Ведерниковых… Хоть бы у Вероны была плохая память,
потому что сейчас мне придется выдвинуть совсем иную причину моего появления
тут.
— Вы знали Константина почти с рождения,
так?
— Верно, — кивнула Верона.
— У погибшего в катастрофе мужчины на
запястье имелся шрам крайне необычной формы — узкий, красный, похожий на
келоидный рубец, в виде наручника. Не припомните, был ли у Константина
подобный? Своим ответом вы поможете опознать погибшего.
Верона помотала головой.
— Значит, не было шрама, —
обрадовалась я.
Ну, так и знала! Кононов и Ведерников — два
разных человека. Хотя сейчас, выслушав обстоятельный рассказ Вероны о
взаимоотношениях между соседями, узнала интересную вещь. Все-таки связь между
мужчинами имелась: сестра Кости выскочила замуж за Алексея. Право, странно, но
в жизни случаются и не такие повороты.
— Значит, Костя не травмировал в детстве
руку, — решила я окончательно подвести черту под разговором.
Верона вновь затрясла головой и вдруг сказала:
— Понятия не имею! Никогда его конечности
не разглядывала! На фиг они мне!
— Но вы же прожили много лет бок о бок!
— И что?
Я растерялась, но решила не сдаваться.
— Наверное, играли в детстве во дворе,
ходили в од ну школу…
Верона скривилась.
— Говорила же тебе! Ведерниковы наши
враги, какие уж тут салочки-догонялочки. Да и у него своя компания имелась,
сплошные придурки. Я с подобными людьми дела не имею. И на уроках мы не
пересекались, потому что посещали разные школы, у нас в округе их две. В одну
раньше нормальных детей брали, с приличными родителями, а во вторую отребье
шло, при советской-то власти среднее образование для всех, без исключения,
обязательным было. Так вот Константин бегал в отстойник, а я училась среди
положительных людей.
— Значит, про шрам не знаете?
— Нет. Я если с Константином на лестнице
сталкивалась, опрометью неслась прочь, а он вслед мне плевал, — сердито
сообщила Верона.
— А Ирина, сестра его?
— Что?
— Может, она про шрам говорила? Ближайшая
родственница все-таки.
