— Во! И мы о том же! — притопнула
ногой Юля. — Но кто, кто такая вторая Рейчел?
— Скорей уж Рейч, — протянул Костин.
— К чему ты клонишь? — насторожился
Сережка.
— Ладно бабы… — покачал головой
майор. — Но ты-то как не заметил? Глянь на пса, что у него на животе,
между задними лапами?
По комнате пронесся вскрик. А до меня наконец
дошло, что показалось странным в облике лежавшей на спине Рейчел. Это был
кобель!
— Тишина! — рявкнул Вовка. —
Всем молчать и отвечать на мои вопросы! Кто привел чужую псину?
— Лампа, — ответил хор голосов.
— Интересное дело! — немедленно
возмутилась я. — Нашли самую виноватую!
— Так кто с собаками-то гуляет… —
пояснила Юля. — Это ж надо до такой степени невнимательной быть, а?
Припереть чужого пса!
— Почему же стафф пошел с Лампой? —
резонно спросила Лиза.
Меня осенило.
— У палатки сидела не Рейчел! Я дала
сырок неизвестному мальчику!
— Немедленно рассказывай правду, —
потребовал Костин.
— Сплошное идиотство, — пожала я
плечами, — и все из-за любви Рейчухи к сыркам.
Старательно подбирая слова, я живописала
сегодняшнюю историю.
— Ясненько, — подытожил
Костин. — Пес, сидевший у ларька, тоже любит сырки. Однако он пофигист,
пришел в чужой дом и лег спать безо всякой агрессии. Довольно милый мальчик, вы
не находите?
— Но как Рейчел попала домой? —
завздыхала Лиза. — У нее же ключей нет.
Кирюша почесал ногу.
— Я ее впустил. Пошел на кухню, услышал
шорох, открыл входную дверь, смотрю — Рейчуха у двери сидит. Ну, решил, что
Лампа не заметила, как собака на лестницу выскочила, и впустил стаффиху в дом.
— Понятно, — отпечатал
Сережа. — Поздравляю, теперь мы имеем еще и кобеля. И что с ним делать?
— Уж не оставлять тут! — разъярилась
Юлечка.
— Ой, получается, Лампа украла
собаку, — заржал Кирик.
— Кто украл, тот пусть и на место
кладет, — не сдавалась Юля.
— Случайно вышло, — начала
оправдываться я.
— Все идут спать, — зашипел
Костин, — ать-два левой! Молча в кроватки. Кобеля не трогать, пусть себе
дрыхнет. Утром покормить, вывести гулять со всеми и начать поиск хозяина. Зайти
в ларек. Скорей всего несчастный человек, лишившийся своего любимца, бегал по
округе и орал: «Полкан, Полкан!» Наверное, он оставил номер своего телефона
продавцу. Я бы именно так поступил.
— Сомнительно, что пса кличут
Полканом, — вздохнула Лиза, — небось по-иному зовут.., э.., э…
— Пусик-Мусик! — захихикал Кирюшка.
Лиза схватила со стола журнал и треснула
мальчика по голове.
— Молчи, идиот!
Но Кирюша развеселился окончательно. Он
подбежал к меланхолично сопящему кобелю, отставил в сторону ногу, воздел вверх
правую руку и трубным голосом возвестил:
— Честь имею представить прибывшего ко
двору рыцаря спящего образа Кусика!
Внезапно стаф чихнул, потом быстро сел и тихо,
очень деликатно сообщил:
— Гав.
Юлечка взвизгнула.
— Ой! Он не кусается?
— Гав, — снова сказал пес.
— Похоже, его и в самом деле зовут
Кусик, — ошарашенно протянул Кирюша. — Эй, Кусик, здравствуй!
Кобель склонил набок крупную голову, потом
поднял переднюю правую конечность и протянул ее мне.
— Гав.
— Рада знакомству, — машинально
ответила я, пожимая покрытую бархатной шерсткой лапу. — Евлампия Романова,
можно просто Лампа.
Глава 16
Следующий день начался с неприятного открытия.
Поскольку вчера все легли спать очень поздно, то встать мне удалось лишь в
одиннадцать. Домашние проявили редкостное благородство — никто не стал теребить
меня. На тумбочке У кровати обнаружилась записка: «Лампуша, собак прогулял,
накормил, ушел в школу. Надеюсь, ты выполнишь свое обещание. Кирилл».
Глянув на часы, я развила бешеную скорость и к
полудню выскочила на улицу. Кстати, Кусик не проявлял никакого беспокойства,
пока я носилась туда-сюда, разыскивая сумку, расческу, мобильный телефон и
ключи от машины. Гость преспокойно спал, окруженный мопсами. Ни агрессии, ни
настороженности, ни недовольства незнакомые псы у Кусика не вызвали. Похоже,
хозяева не один день водили его в собачий институт благородных девиц, то есть,
простите, благородных парней. Иначе чем объяснить замечательные манеры Кусика и
его интеллигентно неконфликгный нрав?
Спустившись во двор, я ринулась к ларьку.
Добежала до метро и, ругая себя, побрела назад. Что-то у меня с головой
неважно… Будка же, торгующая хлебом, гораздо ближе к дому, стоит на углу, вот
тут, правее, здесь… Минуточку, а где он, тот крохотный павильончик, в котором
всегда имелись восхитительно свежие, прямо горячие сайки?
Голова стала судорожно вертеться в разные
стороны. Место у забора оказалось пустым, лишь забетонированный квадрат на
земле говорил о том, что здесь некогда находилась торговая точка.
— Эй, потеряла чего? — послышалось
сбоку.
Я оглянулась. Из газетного киоска выглядывала
полная тетка с мелкой «химией» на почти квадратной голове.
— Тут батоны продавали, — растерянно
сказала я.
Газетчица сделала круглые глаза.
— Ихний хозяин с местными братками поцапался,
ну и получил по шапке. В семь утра кран приехал, и ку-ку павильону! Увезли.
— Адрес не подскажете? Где он теперь
стоять будет?
— Кто ж знает.
— Вот беда!
— Ерунда, ступай к метро, там хлеб
дешевле.
— Не в булках дело… — протянула я. —
Собаку-то куда теперь пристроить?
Тетка попыталась пригладить пережженные пряди.
— Странно, что ты псину в хлебный ларек
сдать хотела, — ответила она. — Логичней ее туда отвести, где шаурмой
торгуют. Ахмет «бобиков» по пятнашке скупает, если маленький, а большого и за
тридцатку возьмет.
Я икнула, но решила все же не отвлекаться от
главной задачи и поинтересовалась:
