— Вот тебе вся моя жизнь, — спокойно
завершила рассказ Ира. — Тайн от людей не имею, рак у меня вроде прошел,
только сердце щемит и голова кружится. Наши думают, выпиваю я втихую, ну да
пусть их! Ты не сомневайся, избу помою, порядок наведу и спорить с тобой не
стану. Коли сдала комнаты, они твои, делай, что хочешь, — занавески вешай,
мебель привози… Так как?
Мне очень не хотелось обманывать простодушную,
нуждающуюся в деньгах Иру, поэтому быстро ответила:
— Уж не сердись, все у тебя хорошо, но
мне не подходит.
— Хозяин — барин, — пожала плечами
Кононова. — Только дешевле не найдешь, я знаю точно.
— Все-таки еще похожу.
— Пожалуйста. Ступай тогда в Ладыкино,
это по тропинке влево. Село большое, вдруг и есть свободный дом.
— А Волкина?
— Там давно никто не живет.
— Вообще?
— Пусто, даже электричество отключено.
Может, конечно, бомжи какие и устроились… — задумчиво протянула Ира.
— Моя знакомая несколько лет назад
снимала там дом у женщин, которых зовут Полина и Вера, очень довольна осталась.
Кстати! Только что до меня дошло, — старательно изобразила я
замешательство, — они же родственницы твоего мужа.
— Кого? — с неподдельным изумлением
вскинулась Ира.
— Алексея Кононова. Вроде одна ему
двоюродная сестра, а вторая тетка.
— Ты ошибаешься, — твердо ответила
Ира, — у Алешки не было никакой родни. Вообще! Мне мама поэтому и
посоветовала за него замуж идти.
Глава 19
Я уехала в Москву с гудящей от боли головой.
Значит, Алексей Кононов не просто был знаком с
Костей Ведерниковым, он уехал с ним в Америку!
Впрочем, факт отбытия двух мужчин за океан
казался мне более чем сомнительным. Американцы придирчиво изучают биографии
всех, кто пытается попасть в США. Одна из наших с Катей знакомых, Олеся
Рагозина, собралась в турпоездку. Хотелось ей вживую увидеть Голливуд, ну,
мечта у человека имелась такая. Думаете, Олеська просто сбегала в турагентство
и сдала документы? Как бы не так! Ей пришлось мотаться на какие-то
собеседования, отвечать на вопросы, заполнять кучу дурацких анкет, оставлять
отпечатки пальцев. При этом учтите, что Олеся ехала одна, оставив в Москве
мужа, двух детей и маму. Рагозина переводчик, не раз выезжала за рубеж,
свободно владеет английским, и даже мухе, летающей по американскому посольству,
было понятно: Леська не собирается оставаться в стране, насквозь пропитанной
демократией, ей просто охота поглазеть на фабрику звезд и проехать в автобусе
мимо домов Тома Круза, Шарон Стоун и прочих актеров. И тем не менее несчастную
Олеську разве что только в рентген не засунули, изучили со всех сторон.
А Константин Ведерников, человек судимый,
ухитрился, получается, за пару недель добиться визы для себя и нигде не
работающего зятя-деревенщины? Причем ехали они не на неделю и даже не на месяц,
а на год или больше! Работать! И Кононова не вызвали ни разу в посольство? И
еще другой момент. Он ведь постоянно лежал на раскладушке! Как Алексей получил
загранпаспорт, не выбираясь из койки, не стоя в очереди в ОВИР?
Масса вопросов возникает, и на них есть лишь
один более или менее нормальный ответ: Кононов никуда не уезжал. Он отправился
с Ведерниковым в Москву, поселился в непонятно откуда взявшейся комнате, в
коммуналке, а потом, растеряв свою болезненную апатию, вдруг начал ухаживать за
Алисой, женился на ней, погиб в автокатастрофе, а потом ожил и снова разбился
на машине — в шикарном «Мерседесе», причем имея при себе документы на имя
Ведерникова.
Стараясь особо не шевелить гудящей головой, я
осторожно крутила рулем и продолжала размышлять. Ленивый, апатичный,
никчемушный Алексей трансформировался в активного, бойкого, старательно
делавшего ремонт мужчину? Зачем был разыгран спектакль? Думаю, его поставил
Ведерников, но что за выгоду он получил? И откуда появилась комната в
коммуналке? Была ли она на самом деле? Алиса ни разу не приходила в гости к
жениху. Вот Полину и Веру видела, но теперь выясняется, что у Алексея вообще не
имелось родственников. Ну не чушь ли!
Абсолютно не понимая, что теперь следует
предпринять, я ехала к Модестову. Сейчас-то уж я объясню этому виртуальному
боженьке, что не следует доводить детей до депрессии…
Естественно, на дороге образовалась пробка, я
застыла в скопище машин и вновь унеслась мыслями в Прюково. Разговаривая с
Ирой, я сумела осторожно подобраться к нужной мне теме и сказала ей:
— Ты же можешь сходить в милицию,
написать заявление о пропаже мужа, указать приметы, ну вроде: на щеке родинка,
нету одного зуба или еще что там у него особенного…
Ира усмехнулась.
— Ерунда, никто его искать не станет. Да
и зубы у Лешки на зависть крепкие, все на месте.
— Может, шрам есть?
— Нет.
— Скажем, такой длинный, вокруг запястья?
Ирина пожала плечами.
— Не было у Леши особых примет.
— А у Кости?
— Что? — не сразу поняла Ирина.
— Ну, его тоже можно по отметинам
поискать.
Шрамы, родинки…
Ира поправила постоянно сползающий платок.
— Откуда ж мне знать, что у него на теле
есть?
— Вы близкие родственники.
— В бане вместе не парились.
— Может, детские отметины. Ну, допустим,
упал с велосипеда, ободрал сильно лицо. Или проволокой ему кто руку скрутил,
играли в фашистов, вот и остался шрам, — упорно гнула я свое.
— Ничего такого не помню, — тихо
прошептала Ира, — мы ведь не слишком дружили, хоть и в одной семье росли.
Я почувствовала себя побежденной и замолчала.
Хорошо хоть твердо выяснила одно: у Алексея Кононова, когда он «уезжал в
Америку», никаких особых меток не имелось, а Алексей Кононов, женившийся на
Алисе, обладал шрамом — странным, похожим на след от наручников. Следовательно,
можно было сделать лишь два вывода. Кононов получил некую травму уже после
расставания с Ириной, либо он — не он, а кто-то забрал себе паспорт Алексея и
под его именем познакомился с Алисой. Но тогда снова дождем сыплются вопросы.
