Ладно, займемся этим позже, решил Роджер. А пока стоит перекусить…
Роджер поискал глазами подходящую его намерениям вывеску и взгляд наткнулся на надпись «Быстро и вкусно». Форсить и сорить деньгами разведчику не пристало. Поэтому Роджер, не задумываясь, направился к длинному ряду низких окон, за которыми быстро и вкусно перекусывало местное население.
Это оказалось, все-таки, не стандартное роботизированное кафе, где заказ делаешь толстому железному ящику, из булькающего нутра которого и появляется набор из стандартных по всей Галактике блюд. Подобные автоматы, конечно, стояли вдоль стен. Но были тут и живые официанты, а так же имелась обширная барная стойка с длинным рядом высоких табуретов. Кроме того, были здесь и музыкальные автоматы, даже несколько игровых, а под потолком, пошевеливаемый вентиляцией, чуть раскачивался сверкающий зеркальный шар. Очевидно, это место было чем-то вроде местного культурного центра.
Роджер уселся за свободный столик в углу, откуда хорошо просматривалась большая часть помещения кафе. Он отложил в сторону ящик с инструментами, снял рабочую кепку и занялся тем, чем и подобает разведчику: наблюдать за людьми.
Посетителями этого кафе были самые разнообразные люди, от каких-то трясущихся бродяг, что пересчитывали мелочь, стоя у автоматов, до солидных дядек в дорогих костюмах с толстыми портфелями. Для некоторых из них даже резервировались столики, как понял Роджер. В большом городе такая картина, конечно, выглядел бы странной. Но здесь, в провинции, это в порядке вещей. Роджер знал это еще с Тореона: небось, эти солидные обладатели пузатых портфелей когда-то сами тряслись у пищевых автоматов, пересчитывая мелочь. Но упорным трудом или ловкостью они, наконец, что называется, выбились в люди. Однако же приятное ощущение от своего успеха нагляднее всего получить не в дорогом ресторане, а здесь, в старой привычной забегаловке, где тебя могут увидеть завистливые знакомые, а ты – сдержанно-снисходительно улыбнуться им. Многие из таких солидных людей отказываются от дальнейшего упорного продвижения по карьерной лестнице только ради одного: чтобы оставаться в родном городке и продолжать купаться в ощущениях превосходства над сородичами. Кто он будет там, в столице, не говоря уж о другом полушарии или, тем более – другой планете? А здесь он – подлинное воплощение благополучия и успеха…
Да, формы человеческого тщеславия удивительны и многообразны…
Роджер привычно-ленивым взглядом изучал разнообразие местного населения, представленного в одном отдельно взятом кафе, когда к нему подошел мальчишка-официант. Ему еще показалось, что где-то он уже видел это лицо и тощую фигуру. И тут же отметил – другие официанты здесь тоже почему-то дети…
– Что будете заказывать, – звонким голосом поинтересовался малолетний официант.
– Я буду… – начал было Роджер, как вдруг увидел ЕЕ.
Она вынырнула из глубины зала, с подносом в руках – такая же тонкая, легкая, пронзительно знакомая…
– А знаешь, что, мальчик, – дрогнувшим голосом сказал Роджер, – Можно, меня обслужит вон та тетя?
Мальчишка странно посмотрел на Роджера. Помедлил секунду. И сказал:
– Ну… Хорошо… Я спрошу.
– Спроси, спроси. Вот тебе, на чай…
Роджер медленно выдохнул, стараясь привести в порядок мысли и успокоиться. Это не очень-то удалось, так как не более, чем через минуту рядом с ним возникла ОНА.
Агнесса.
Глядя, как приближается ее тонкая фигура, Роджер инстинктивно вжал голову в плечи, словно ожидая удара.
– Здравствуйте, – сказала она все тем же голосом, что до сих пор звенел в его обожженной памяти, – Будете делать заказ или вам предложить что-нибудь фирменное?
Конечно же, она не узнала его. Да и сам Роджер уже не был тем юным и беспечным сержантом. От того чудесного и страшного дня остался только сгусток противоречивых воспоминаний вперемешку с невнятными чувствами.
Но ее голос сработал, как катализатор химического взрыва. И все в нем ожило вновь. Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Агнесса… – сказал он, – Сядь, пожалуйста…
Она выронила блокнот для заказов.
Она не могла узнать его ни по облику, ни по голосу – все у него было теперь чужое. Просто она вновь поймала ту самую программу, что посылается из души в душу через круглые окошки расширившихся зрачков.
Агнесса села за столик перед ним. Медленно, словно в состоянии гипноза. И все это время она не отрывала взгляда от его глаз.
– Ты… Это ты… – хрипло произнесла она, – Ты… живой…
– Это я… – как эхо отозвался Роджер.
Они сидели и смотрели друг другу в глаза, пока Агнесса не опомнилась и не вскочила с места.
– Я предлагаю вам фирменный обед от шеф-повара… – безлико произнесла она.
– Замечательно, – кивнул Роджер. – То, что нужно…
…Роджер спокойно поел, выпил чашку кофе, и только потом отодвинул в сторону блюдце, которое стояло на мягкой розовой салфетке.
На салфетке корявым почерком была выведена надпись: «в 6 у высохшего фонтана».
Роджер смял салфетку и положил ее в карман. И ушел, оставив на столе тонкую стопку кредитов. Он не видел, как вслед ему, из полуоткрытой двери подсобки, с подозрением посмотрел знакомый толстый человек невысокого роста…
…Оставшийся день Роджер был занят работой, в которую постарался погрузиться с головой – так, чтобы не думать о том, что же будет этим вечером.
Он встретился с местным резидентом и передал тому деньги и документы для быстрой эвакуации с планеты. Взамен получил дополнительную порцию важной информации, которую и передал ударным звеньям из обыкновенной будки связи.
Еще до наступления темноты судьба противокосмической обороны этого полушария Гуаяны была предрешена. Дело оставалось за хорошо отлаженной работой ударных звеньев – тогда, когда наступить время «че» и командование сил Директории отдаст приказ на неожиданный и свирепый штурм мятежной планеты…
Он работал быстро и четко, будто и не была эта операция для него первой – своего рода экзаменом. Просто естественные страх и напряжение ушли, растворились в предчувствии новой встречи…
Ему казалось, что за один день он не только изучил этот городок, но и прожил здесь целую жизнь. А потому легко нашел тот самый высохший фонтан.
Фонтан, очевидно, не работал очень давно. Исчезли даже намеки на то, что когда-то из ржавых патрубков били в небо радостные водяные струи. Серая цементная чаща была теперь пустынной ареной для гонок на перегонки легких и быстрых опавших листьев. Ветер кружил их, закручивая воронками и пуская по цементному кольцу, словно гоночные болиды. На это можно было любоваться часами, можно было давать листьям имена и делать ставки – какой листок быстрее добежит от стенки до стенки…
– Привет, – раздался знакомый хрипловатый голос.
Роджер обернулся. Агнесса полусидела, облокотившись на бортик фонтанного бассейна. Ее поза выдавала волнение и плохо скрываемое внутреннее напряжение.
