И я пошел своей дорогой,
а Смерть – своей...
Роберт Бернc
Глава 1
Эти двое, обаятельные
Машинка была японская, с правым рулем – а значит,
как нельзя лучше подходила для здешних мест, пару сотен лет пребывавших под
британским владычеством. Потому и уличное движение здесь, как легко догадаться,
левостороннее, каковым осталось и после обретения независимости. Непривычно,
конечно – но, во-первых, за рулем сидел не Мазур, а во-вторых, он не впервые
оказался в местах, где машины ездили не по той стороне. Как и Лаврик, довольно
сноровисто управлявшийся с ездой на британский манер.
Асфальт давным-давно кончился, дорога уходила все дальше в
гору, японская двухдверная коробушка тарахтела и поскрипывала ввиду преклонного
возраста, но тянула, в общем, исправно, не таким уж крутым был подъем.
Лаврик молчал, выставив локоть в открытое окно и насвистывая
нечто бодрое, насквозь западное, стопроцентно вязавшееся с принятой ролью – два
белых парня с безупречными австралийскими паспортами, не состоящие в
международном розыске, не отягощенные криминальным прошлым, небогатые, зато
благонадежные и законопослушные, а это порой заменяет любые капиталы... Если не
приглядываться к ним вдумчиво, с использованием немаленьких возможностей
какой-нибудь серьезной спецслужбы – ничем не примечательные ребята, каких по
всему свету отирается немало.
Мазур мельком подумал, что ему уже пора испытывать к далекой
Австралии, где он в жизни не бывал, нечто вроде родственных чувств. Самое
время, если учесть, что он не единожды объявлялся в разных экзотических местах
в облике именно австралийского подданного – и в качестве такового мог
многое рассказать о стране кенгуру. С таким знанием дела, что даже урожденные
австралийцы могли бы на Библии присягнуть, что имеют дело с земляком.
Ну, что прикажете делать? Людям вроде них в подобной
ситуации выбирать особенно не приходится. Родину себе следует назначить либо из
разряда каких-нибудь экзотических стран вроде Исландии (риск напороться на въедливого
земляка и вовсе минимален), либо из отдаленных и достаточно обширных...
Вокруг буйствовала экзотическая зелень – зрелище настолько
приевшееся, что Мазур и внимания не обращал на окружающий пейзаж, разве что
вовремя отстранялся, когда выступающая ветка норовила хлестнуть по физиономии.
Зачем они тащатся в горы, он понятия не имел. Он вообще представления не имел,
за каким лешим тут оказался – милях примерно в шестистах от того островка, где
они очень даже неплохо поработали и даже унесли ноги совершенно незамеченными,
что не с каждым случается. На почти таком же островке, бывшей британской
колонии, ныне независимом и суверенном государстве.
Все это, конечно, было совершеннейшей неожиданностью. Он
ожидал, что из Гаваны улетит домой – но вместо этого внезапно оказался в
суверенной республике: без своих парней, лишь в компании Лаврика. Получив
только минимальный инструктаж – без единого словечка о целях и задачах.
Ситуация не самая приятная, но такова уж служба. Проще всего относиться к
подобным вещам философски...
Ясно одно: здесь, голову прозакладывать можно, предстоит
работать. Ведь не простерлись же доброта и расположение командования настолько,
что его с поддельным паспортом отправили попросту поваляться на пляже и
пошататься по барам экзотического острова после успешно выполненного задания? В
их системе подобная филантропия категорически не в ходу, и мечтать нечего...
Лаврик, высмотрев подходящее местечко, съехал с дороги прямо
под раскидистую крону какого-то внушительного дерева, выключил мотор и вылез с
таким видом, что сразу понятно: достигли желаемой цели. Мазур без особой спешки
десантировался следом.
Справа зеленели джунгли, откуда доносился птичий щебет –
экзотический, понятно, не имевший ничего общего с прозаическим щебетанием
воробьев. Слева дорога была огорожена бетонной стенкой примерно по пояс
человеку, и оттуда, с крутого обрыва, открывался великолепный вид на долину.
Лаврик огляделся. Неподалеку торчала у парапета молодая
парочка в белых шортах и ярких майках – судя по первому впечатлению, только что
прибывшие, не успевшие толком загореть беззаботные белые люди. Вместо того,
чтобы любоваться видом, они самозабвенно слились в длиннейшем поцелуе и к
окружающему были равнодушны. Но Лаврик добросовестно прошагал вдоль серой
бетонной стенки еще метров двести и отыскал местечко, где та парочка ни за что
не могла бы подслушать разговор без применения технических средств – а
насколько можно судить по их скудной легкой одежонке, помянутых средств у них с
собой просто не может быть, спрятать некуда...
Окончательно выбрав место, Лаврик оперся локтями на бетон и
с расслабленным, ленивым видом принялся таращиться вниз. Мазур выжидательно
потоптался рядом.
– Устраивайся, – сказал Лаврик, не поворачивая
головы. – Мы сюда надолго.
Тогда Мазур принял ту же позу. Сунул в рот сигарету и
терпеливо ждал.
– Присмотрись, – сказал Лаврик.
– К чему?
– К долине, – показал Лаврик подбородком.
Мазур добросовестно присмотрелся. Это была обширная,
протяженная долина, с трех сторон ее полукольцом окружали поросшие буйной кучерявой
зеленью горы, с четвертой синело море. В общем, ничего особенного. Пейзаж
напоминает Ялту.
– И к строениям присмотрись, – сказал Лаврик задумчиво.
Мазур столь же добросовестно присмотрелся и к строениям. Их
там было немало. Вдоль берега, за широкой полосой золотого песка, стояли
шеренгой белые многоэтажные отели, довольно современной постройки, окруженные
примыкающими к ним стеклянными террасами, еще какими-то модерновыми
пристройками и прочими буржуйскими архитектурными излишествами вроде куполов из
нежно-голубого стекла.
В долине, между отелями и горами, было разбросано там и сям
еще не менее трех десятков домов – только эти были поменьше и пониже, самый
высокий в три этажа, кажется. Восемь многоэтажек и куча коттеджей, иные в виде
средневековых замков, иные выглядели более современно. Но всех их объединяло
одно: на бедняцкий район это не походило совершенно, вовсе даже наоборот.
Ухоженные клумбы, аккуратные рощицы, ряды фонарей, безукоризненные
асфальтированные дорожки, кое-где виднеются разноцветные машины, опять-таки не
бедняцкого вида...
– Это и есть Райская долина, – сказал Лаврик
неторопливо. – Главная статья дохода местной экономики...
– Я помню, – сказал Мазур. – Вся прочая экономика
представлена парочкой консервных заводиков и тому подобной мелочевкой. В самом
деле, основа процветания... Красиво. Насколько я помню, постоялые дворы на
тугой кошелек рассчитаны?
– Главным образом.
Интересно, подумал Мазур. Меньше всего это местечко – и в
самом деле Райская долина – похоже на тот район, где нужно работать. Ни единого
военного объекта. Здесь вообще нет военных объектов – разве что казарма для
сотни национальных гвардейцев и ангар для их техники: два десятка джипов,
четыре грузовика и четыре колесных броневика, чуть ли не вторую мировую
помнивших. В военном плане – убогость совершеннейшая. Обижать всерьез
подобную страну – для настоящего профессионала прямо-таки унизительно, все
равно что кружки в пивной тырить...
