– Ну, в принципе, задачка несложная, – сказал Мазур,
глядя на шхуну и уже прекрасно зная, где лучше всего крепить мину. –
А конкретнее?
– Ну, конкретика – всецело на наше усмотрение. Мы с тобой
мальчики опытные, не первый год окаянствуем по земному шару, и начальство
совершенно справедливо рассудило, что на месте нам будет виднее. Не особенно
сложная задачка, верно?
– Пожалуй, – сказал Мазур.
Теперь он смотрел на «Доротею». Там объявилась блондинка в
красном купальнике-бикини, расположилась в шезлонге неподалеку от роскошного
трапа и, надев огромные темные очки, определенно нацелилась позагорать, судя по
расслабленной позе. Насколько можно судить на таком расстоянии, молодая и
довольно симпатичная. Хмырь в белой курточке поставил рядом с ней на столик
поднос, уставленный сифонами и бокалами – она и ухом не повела. Насколько можно
судить по ее поведению, не залетная шлюшка дорогая, а полноправная обитательница
роскошной яхты – даже издали в ней чувствовалась некая безмятежная уверенность
человека, ощущающего себя посреди этой роскоши совершенно свободно.
– Я имею в виду, как насчет снаряжения? – спросил
Мазур. – Акваланги и все прочее?
– Акваланги вообще-то можно достать при необходимости... вот
только зачем? Ты, по-моему, в таких декорациях и без акваланга справишься, да и
я тоже. Акваланг – штука громоздкая, с ним нужно таскаться, привлекая
внимание... Резон?
– Резон, – подумав, кивнул Мазур. – А гремучка?
– Сам понимаешь, нам приказано идти по линии наименьшего
сопротивления. Как бы вольготно и прочно себя здесь не чувствовали кубинские
товарищи, какую бы надежную сеть ни создали, все равно, не стоит таскать по каналамштатные
заряды, передавать их нам, держать где-то... Гораздо проще...
– Да ладно, я понял, – сказал Мазур без всякого
неудовольствия. – Дело знакомое...
Он и в самом деле не видел здесь никаких препятствий. На
острове полным-полно хороших аптек, где в два счета можно купить чертову уйму
порошков и жидкостей, каждая из которых сама по себе совершенно безобидна. Но
если в надлежащих пропорциях смешать их с кое-какими, опять-таки безобидными
субстанциями, которые найдутся в любой лавочке, обслуживающей садовников и
цветоводов... Садовников здесь хватает, значит, есть и обслуживающие их
магазины... Алюминий раздобыть тоже не проблема – прозаические ложки, колесные
диски и тому подобное. Поработав часок, изо всей этой мирной продукции можно в
два счета соорудить хлопушку, которая эсминец или фрегат, конечно, не потопит –
а вот деревянную посудину вроде «Виктории» отправит на дно моментально и
качественно, тут и беспокоиться нечего. Главное, знать, что с чем смешивать и в
каких дозах. Мазур знал прекрасно.
– Лучше всего – нынче же ночью, – сказал Лаврик. –
В крайнем случае – следующей. Потому что послезавтра утром они точно уйдут на
Флоренсвилль: погода прекрасная, никаких тайфунов на сотни миль окрест... Денег
у меня достаточно. При нужде скупим хоть все аптеки и магазинчики «Все для садовода».
С технической стороны – никаких сложностей. Вот над процессомпридется
поломать голову.
– А что ее ломать? – сказал Мазур. – У нас,
собственно говоря, только два варианта. Первый – раздобыть лодку, акваланги и
болтаться в море, изображая мирных туристов, увлеченных подводными красотами.
Ночью выходим на рейд и цепляем сюрприз.
– Громоздко чуточку.
– Не спорю. А что прикажешь делать? Второй вариант, сдается
мне, малость потруднее будет претворить в жизнь. Теоретически говоря, можно,
конечно, исхитриться попасть в гости на эту шикарную посудину, – он
подбородком указал в сторону блондинки, разнеженно дремавшей в шезлонге. –
Дальше было бы совсем просто: протащил на борт все компоненты в обычной
спортивной сумке, места они занимают немного... Изготовил ночью сюрприз,
проплыл метров двадцать и прицепил, где следует... Но как простым австралийским
парням вроде нас на эту «Доротею» попасть? Судя по виду, на ней не клерк
какой-нибудь мелкий приплыл отдохнуть от дебета-кредита... Миллионер
какой-нибудь хренов. Обратил внимание на кошечку?
– И обратил, что ты обратил... – хмыкнул Лаврик. –
Действительно, лоханка исполнена пошлой роскоши...
– Чья она, ты не в курсе?
– Ну, не считай меня Джеймсом Бондом... Запрос, конечно,
пошел, но такие дела быстро не делаются. Что ты на меня так загадочно
таращишься?
– Дела мы вроде бы все обговорили?
– Ага.
– Тогда давай отвлечемся на побочные вопросы, – сказал
Мазур. – Можно сказать, личные. Я в толк не возьму, чего все они липнут
именно ко мне – и ветреная красотка Гвен, и этот хмырь в белом, с замашками
дешевого гангстера. Но у меня, знаешь ли, подозрения родились, вспомнил
недавние события на Пасагуа, где ты меня выставил на открытое место в качестве
видимой за версту приманки...
Лаврик смотрел на него ясным, чистым, незамутненным взором
юного ангела со старинной иконы, бесконечно далекого от мирской суеты и грязи.
Лик его был благостен и непорочен. Он даже не улыбался, стервец.
– Вот это вот я и имею в виду, – сказал Мазур
сердито. – Когда ты обретаешь вид святого отшельника, жди подвоха... Так
что?
– Ну, ты уж не переживай, пожалуйста, – сказал Лаврик
без тени раскаяния. – Интересы дела, сам понимаешь. Пришлось, тут ты в
самую точку угодил, опять поставить в чистом поле убедительную приманку. В
интересах дела, само собой. Но ведь сработало, верно? Вокруг тебязакрутились
все заинтересованные лица, а на меня никто и внимания не обращает, и я могу
работать спокойно... По-моему, ничего страшного с тобой не произошло.
Подумаешь, помахался в темном переулке с местными недотепами. Есть и приятная
сторона, а? В лице твоей новой подружки. Только ты тут мне не вкручивай, что в
постельку ее тащил, превозмогая ужас и отвращение...
– Да поди ты, – сказал Мазур без всякого
раздражения. – Все я понимаю. Интересы дела – это святое. Но ты мог
меня хотя бы предупредить, что опять выставляешь болваном?
– Извини, не мог. Когда я на службе, я циник и хам, и не
существует для меня дружеских привязанностей...
– А если бы мне дали по башке чем-нибудь тяжелым? Или
разрядили магазин в могучую, но незащищенную спину?
– Ну, что ты, как дите малое... – поморщился
Лаврик. – Такие вещи с кондачка не делаются, должны быть веские причины, а
их пока что не усматривается. Тебя просто старательно изучают.
– И кто они?
– А хрен их пока что ведает, откровенно говоря, –
сказал Лаврик. – Неустановленные личности, казенно выражаясь, – ни
этот твой прилипала, ни крошка Гвен. В комнате у нее, кстати, ничего
подозрительного не отыскалось. Только примитивный приемничек, по которому она
тебя подслушивает.
– Значит, все-таки она микрофон всадила?
– Ага. Но зачем ей это и на кого работает, не докопались
пока. Паспорт у нее, во всяком случае, штатовский. Как и у того хмыря. Трудно,
понимаешь ли, в сжатые сроки установить таких вот, нигде допрежь не засвеченных
субъектов. Но вот то, что от них за версту шибает дурным любительством –
непреложный факт... Говорю, как специалист. Не профессионалы, которые
талантливо притворяются дилетантами, а именно стопроцентные, патентованные
любители. Есть все основания так думать. А посему не переживай особенно за свою
могучую спину – о которой, помимо всего прочего, кубинские товарищи заботятся
трепетно.
