– Догадываюсь, – угрюмо сказал Мазур.
– Вот и принимай жизнь, как она есть... – ухмыльнулся
Лаврик. – Пойдем, интереса ради побродим по пирсу? Почему бы тебе эту
блондиночку не зацепить? С твоей-то неотразимостью и умением вмиг обольщать
любое существо женского пола. Да ты не надувайся, как мышь на крупу, я не
издеваюсь, а с завистью констатирую факт... Пошли?
Он бросил на столик местную банкноту – по размерам и
пестроте ничуть не уступавшую флоренсвилльской, – и они, спустившись с
террасы летнего кафе, двинулись вдоль пирса со всей беззаботностью праздных
гуляк.
Оказавшись прямо напротив блондинки, Мазур непринужденно
остановился, разглядывая роскошное судно и его пассажирку с той наивной
бесцеремонностью, что обычно форменным образом обезоруживает людей деликатных.
Похоже, блондинка – оказавшаяся молодой и, как уже подмечено,
симпатичней – некоторой деликатностью обладала: она их заметила, легонько
склонив голову к плечу, сама разглядывала какое-то время непрошеных зевак, но
неудовольствия тем, что ее так бесцеремонно разглядывают, вслух не высказывала.
Их разделяло всего-то метров пять, не больше, и Мазур,
нацепив одну из самых своих обаятельных улыбок, поинтересовался:
– Вам, случаем, матросы не нужны, мисс?
Не снимая темных очков и не меняя позы, она лениво
откликнулась на том же английском:
– Вроде бы нет...
– Ваше счастье, мисс, – проникновенно сказал
Мазур. – А то бы мы вам наработали, два разгильдяя...
Судя по всему, этот старый анекдот был ей решительно не
известен – когда до нее дошло, она расхохоталась громко и искренне, даже очки
сняла. Глаза оказались серые, вроде бы не исполненные особой непорочности, хотя
с женщинами никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
– Вы не к нам? – спросила она, кивнув в сторону
надстройки, где в ближайшем иллюминаторе маячила чья-то физиономия с
бакенбардами. – Тут столько народу толчется, что я, простите, и не упомню
всех...
В ее английском Мазур пока что не усмотрел и следа
американских наслоений – скорее уж откуда-то из Европы...
– Да нет, к сожалению, – сказал он честно. –
Просто проходили мимо, два безработных моряка, увидели великолепное судно и
очаровательную хозяйку...
– Я не хозяйка, я здесь в гостях.
– Это вас не делает менее очаровательной, – сказал
Мазур светски.
– А вы, часом, ребята, не жиголо? – деловито
осведомилась сероглазая. – Если да, валите подальше, я терпеть не могу
таких.
Судя по первым впечатлениям, Мазуру она вовсе не показалась
девочкой по вызову, пусть и дорогой – была в ней некая спокойная уверенность
человека, пользующегося всей этой роскошью по праву, непринужденно и
естественно. Тип с бакенбардами по-прежнему маячил в иллюминаторе.
– Бедняка всякий может обидеть, особенно дама с такой вот
яхты, – грустно сказал Мазур. – Не буду вам давать страшных клятв
мисс, но мы, право же, никакие не жиголо. Мы и в самом деле безработные моряки,
искатели удачи, голодные, но романтичные.
– Не похожи вы на голодных ребят, – сказала блондинка с
ухмылочкой, но вполне дружелюбно.
– Ну, я чисто фигурально, – сказал Мазур. – Ради
поддержания образа. Но романтичные, это точно. Вас еще не угнетает эта бьющая в
глаза роскошь? Может быть, вы согласились бы выпить пару коктейлей и потанцевать
в каком-нибудь обыкновенном кабачке? Для самых обычных людей? Честное слово,
платить буду я.
– Вы же безработный.
– Но не совсем уж нищий пока что, слава богу.
– Ага, – сказала блондинка, откровенно разглядывая его
с неопытным выражением лица. – И я вас, конечно, поразила в самое сердце?
– Вы на меня произвели неизгладимое впечатление, –
сказал Мазур с поклонам.
Лаврик легонько ткнул его в бок, проделав это незаметно.
Мазур понял причину: справа, неизвестно откуда взявшись, обнаружился
широкоплечий субъект в легком костюме, оперся на сверкающие перила метрах в
десяти от Мазура и с напускным равнодушием уставился куда-то в пространство.
Однако, что любопытно, его светло-серый пиджак топырился на левом боку именно
так, как его способна была оттопырить немаленькая пистолетная кобура.
Спокойный такой, невозмутимый субъект в темных очках, на
человека опытного производивший должное впечатление. Мазур подумал, что пора
уносить отсюда ноги под благовидным предлогом. Хозяин яхты может оказаться
вовсе не относительно честным олигархом, а каким-нибудь наркобароном, из
пессимизма содержащим на судне полдюжины таких вот мальчиков с пушками под
полой и крайне нервно реагирующим на нештатные ситуации, когда некие наглые
субъекты начинают заигрывать с очаровательными пассажирками...
– Неизгладимое впечатление, – повторил Мазур
грустно. – Но я не вчера родился и прекрасно понимаю, насколько глубока
разделяющая нас пропасть классовых и социальных различий, а по сему позвольте
откланяться...
Он вежливо поклонился и зашагал прочь в сопровождении
Лаврика, чуточку подражая походке чаплинского бродяги.
– Эй! – окликнула блондинка.
Мазур обернулся, не останавливаясь.
– В восемь вечера, в «Ацтекской принцессе»!
Молча поклонившись, Мазур пошел дальше.
– Эй, парни!
На сей раз голос был мужской. Кто-то догонял их, откровенно
топоча. Мазур выжидательно остановился. К ним вприпрыжку приближался тот тип с
бакенбардами, что таращился из иллюминатора. Вот уж кто никак не походил на
миллионера (равно как и наркобарона). Было в нем, с первого взгляда видно,
нечто неуловимо плебейское: субъект лет сорока в шортах и пестрой гавайской
рубашечке, с тщательно уложенными волосами, определенно поблескивавшими от
чего-то вроде бриолина, и густыми, длиннющими бакенбардами, косо
подстриженными, достигавшими нижней челюсти.
– Ну? – выжидательно произнес Мазур, готовый к любым
сюрпризам. Особой светскости он на сей раз не проявлял: типчик был, точно, не
лишен вульгарности, этакой дешевой суетливости. В портовых кабачках такие,
случается, предлагают то порошочек, то девочку, вообще все что угодно, вплоть
до партии устаревших магазинных винтовок или совершенно точной карты с верным
кладом. Правда, неясно еще, как оно сочетается со столь роскошной яхтой...
– Парни, вы в самом деле моряки? Ищете работу? Или просто
чесали языки перед девчонкой?
Вот уж у кого был стопроцентный американский выговор –
уроженца Среднего Запада, пожалуй что.
Мазур осторожно сказал:
– Ну, вообще-то, я не говорю, что работа нам нужна
немедленно, кровь из носу, мы пока что при некоторых деньгах. Но от хорошей
работы и в самом деле не отказались бы... Моряки, точно. Австралийцы.
– За штурвалом стоять? Яхтой управлять? И все такое?
