А впрочем... Их работа сплошь и рядом военных объектов и не
касалась вовсе.
– Короче говоря, – сказал Лаврик, – это райское
местечко приносит кучу денег. Нет, не в государственный бюджет. Бюджету
достаются только налоги. Это, конечно, тоже деньги, но по сравнению с тем, что
имеет собственник – слезки... Хочешь психологический тест? Вот лично ты,
что сделал бы на месте здешнего, законно избранного президента, господина
Аристида?
– Дай подумать, – сказал Мазур. – Тут не так уж
много вариантов подворачивается... Повысить налоги с владельцев?
Лаврик ухмыльнулся, поморщился:
– Мелко, мелко...
– Национализировать их тогда, что ли? – вслух
предположил Мазур.
– В яблочко! – ухмыльнулся Лаврик. – Господин
президент всерьез собрался Райскую долину национализировать. Уже документы
готовы, даже текст обращения к народу...
Мазур пожал плечами:
– Это, конечно, не мое дело, он у меня совета не спрашивал.
Только есть сильные подозрения, что после национализации вся эта благодать
работать будет через пень-колоду: краны моментально потекут во множестве,
бифштексы начнут подгорать регулярно, обслуга разленится. Насмотрелся я по
всему свету, что случается с такими вот национализированными райскими уголками,
да и ты тоже...
– Пожалуй, – спокойно согласился Лаврик. – Но это,
в принципе, не наше дело и совершенно не наша забота... В общем, Аристид всю
эту красоту вот-вот национализирует. Народу это наверняка понравится. Народ
обожает, когда национализируют что-нибудь большое и красивое... Шумно, звонко,
эффектно...
– А владельцы? – ухмыльнулся Мазур. – Если бы я
был здешним хозяином, мне такие забавы ужасно не понравились бы...
– Вот то-то. Очень уж хорошие денежки. Взвыл купец Бабкин,
жалко ему, видите ли, шубы... Короче говоря, владельцы оказались ребятами не
промах. Заранее прознали о готовящейся заварушке и приняли меры. Скинулись на
приличную сумму, улетели на соседний остров и обсудили там все, со знающими
людьми посоветовались... Дальше растолковывать?
– Не надо, – сказал Мазур. – Не первый год
замужем. Переворот? Или просто какой-нибудь маргинальный шизофреник с
пистолетом.
– Переворот, – сказал Лаврик. – Шизофреник с
пушкой – это, в общем, полумера. Половинчатое решение проблемы. У президента
единомышленники есть, верные люди. Тут уж гораздо надежнее как раз переворот
завернуть по всем правилам...
– Логично.
– Еще бы. Тебе дальше растолковывать, или еще раз проявишь
смекалку?
Мазур думал совсем недолго. Тяжко вздохнул:
– Ну, поскольку вряд ли нампереворот делать, чует мое
сердце, задача совершенно противоположная маячит...
– Светлая у тебя голова, – растроганно сказал
Лаврик. – Ну да, снова в десяточку. Переворот мы будем предотвращать.
Задача поставлена четкая и, как водится, не терпящая ни обсуждений, ни
проигрыша. Там, – он показал пальцем куда-то в лазурное небо без единого
облачка, – на самом высоком уровне решено: поскольку президент Аристид
безусловно является прогрессивным элементом, хотя и абсолютно не подкованным
касаемо самого передового в мире учения, следует дать незамедлительный отпор
проискам капитала и мирового империализма.
– Та-а-к... – сказал Мазур. – Интересное
уточнение. Кто тут припутан – ЦРУ? Или нечто аналогичное?
– Да нет, – сказал Лаврик. – Насчет мирового
империализма – это я для красного словца. Необходимая фигура речи. Коли уж на
одной стороне – прогрессивный президент и национализация имущества пузатых
буржуев, на другой, дело ясное, обязан находиться мировой империализм...
– А конкретно?
– Конкретно... Ты знаешь, интересная конкретика. Наши буржуи
– люди не бедные. И, как уже прозвучало, подошли к делу серьезно. В общем,
они наняли Майкла Шора. Того самого Бешеного Майка, Мистера Смерча...
В первую минуту Мазур ощутил, надо честно признаться, нечто
вроде откровенно детского восхищения. Как мальчишка, которому дали пощелкать
настоящим пистолетом...
Бешеный Майк – это фигура. Это фирма. Это легенда...
Мазур еще в пионерском галстуке расхаживал, когда Майкл Шор
устраивал свои первые перевороты: из плюхнувшегося на полосу частного
самолетика бросаются, рассыпаясь веером, не теряя ни секунды, хваткие парни,
назубок знающие свой маневр – и вот уже аэропорт взят... с моря, молотя скупыми
пулеметными очередями, летят надувные лодки с подвесными моторами – и охрана
президентского дворца смята в минуту... две дюжины верзил в лихо заломленных
беретах, словно из воздуха возникнув, вмиг меняют в далекой островной стране и
премьер-министра, и правительство, и все прочее...
Разумеется, в большихстранах Бешеный Майк никогда не
светился – знал свой потолок и выше головы никогда не прыгал. Но в маленьких,
экзотических, вроде этой, провернул столько переворотов, что пальцы утомишься
загибать. И, что характерно, ни разу не проигрывал. Что он задумывал, того и
добивался с завидным постоянством, и дело тут не в везении, а в сугубом
профессионализме.
– Так, – сказал Мазур. – А они, точно, не
дураки... Слушай, он же ни разу не проигрывал за четверть века!
Лаврик прищурился:
– А когда-нибудь он играл против нас?
– Ни разу.
– Вот то-то. А у тебя, между прочим, глаза разгорелись.
Неплохое дельце, а? Надрать задницу Бешеному Майку...
– Да уж, да уж... – сказал Мазур с мечтательной
яростью. – Это было бы совсем неплохо, да что там – мечта профессионала,
откровенно говоря... – он спохватился. – Послушай, а почему моя
группа до сих пор...
– Потому что не будет группы, – сказал Лаврик, глядя в
сторону. – Мы с тобой и есть группа.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Там, – он повторил давешний жест, уставив
палец в лазурный небосклон, – считают, что двое орлов вроде нас с тобой
всецело оправдают доверие. В конце-то концов, означенный Майкл Шор – не более
чем международный авантюрист, ландскнехт, кондотьер, солдат удачи... Шаромыжник,
в общем.
– Ага, – сказал Мазур. – Отсюда следует, что мы с
тобой этого любителя в два счета поборем?
– Ну, предположим, он и в самом деле любитель, а? –
сказал Лаврик со своей неподражаемой улыбочкой. – Чистой воды любитель,
сколько бы президентов ни скинул. Даже если время от времени и сотрудничал с
какой-нибудь конторой, он все же, по сути вещей, любитель. А мы с тобой, два
таких обаятельных, – профессионалы на службе не самого хилого государства.
Сечешь нюанс? Чего приуныл?
– Да боже упаси, – сказал Мазур. – Ничего
подобного.
Он и в самом деле не пал духом – интересно, с чего бы? Он
просто-напросто в секунду переместился в какое-то другое измерение, как
случалось сто раз допрежь. Окружающее было отныне не декорациями, а рабочим
местом, цель обозначилась ясная и конкретная, а на эмоции права не было, как и
на собственное мнение...
