– Рад слышать, – сказал Мазур. – За неделю мы тут
три раза власть поменяем, туда и обратно...
Он оперся на пыльный бетон, уже как следует нагретый жарким
солнышком, и уставился на россыпь красивых зданий и ленивое колыхание
сверкающего мириадами искр синего флибустьерского моря. Подступили кое-какие
личные воспоминания, не успевшие потускнеть за пару-тройку дней, связанные с
таким же островком не так уж далеко отсюда, но Мазур привычным невеликим
усилием вытолкнул их из памяти, потому что люди его профессии никогда не
возвращались дважды в одно и то же место, а значит, никакого прошлого более не
существовало вовсе, как бы оно ни звалось, какие бы у него ни были глаза и
волосы...
Глава 2
Привидение в доме
– Брось, – сказал вдруг Лаврик.
– Кого? Куда? – грубовато спросил Мазур, очнувшись.
– Романтические воспоминания. Я тебя сто лет знаю. Когда у
тебя физиономия становится глуповатой, это означает, что нахлынула лирическая
ностальгия...
– Иди ты...
– Да ладно, ладно, – сказал Лаврик
примирительно. – У нас пока что период безделья, ностальгируй, ради бога,
только ведь это дело безнадежное, сам знаешь... – Он отступил от серого
бетонного парапета и потянулся с мечтательным огоньком в глазах. – Я ж не
зверь, я сам, можно сказать, склонен предаваться романтике секунд сорок в
год... Я даже стихи когда-то писал.
– Ты? – спросил с искренним изумлением Мазур, отроду не
подозревавший за собеседником, несмотря на все годы тесного общения, подобных
талантов.
– Ага, – безмятежно сказал Лаврик. – Один раз.
Даже сочинил самую настоящую первую строчку: «Я не стрелял ни в воздух, ни в
своих...»
Помолчав и подумав, Мазур искренне сказал:
– А ты знаешь, если подумать, это где-то даже гениально.
– Иногда самому кажется, – скромно сказал
Лаврик. – Вот только второй строчки не придумал, как ни бился. Такая
ерунда в голову лезла, что на бумагу ее никак нельзя было переносить по причине
крайней убогости. На этой строчке мои поэтические опыты и кончились напрочь.
– Неплохо, – сказал Мазур. – На фоне того, что я и
одной строчки в жизни не сочинил...
– Пошли?
– Подожди, – сказал Мазур. – Это еще не все...
Самое время именно здесь обсудить другую проблемку. У меня в комнате завелся
призрак.
Лаврик мгновенно, знакомо подобрался. Ничего вроде бы не
изменилось ни в осанке, ни в лице, но Мазур-то его давно и прекрасно знал:
великолепный охотничий пес захватил чуткими ноздрями свежий аромат следа...
– Конкретнее, – сказал Лаврик уже совершенно
бесстрастно.
– Я сразу, как только заселился, наставил в комнате
«секреток», – сказал Мазур. – Как учили. Два кольца обороны. Вчера,
когда вернулся, оказалось, что нарушено внешнее. Кто-то старательно обыскал
комнату. Все без исключения секретки «первого кольца» нарушены. Классический
поверхностный осмотр – постель ворошили, в шкаф, в ящики стола заглядывали,
ничего не пропустили. А вот «внутреннее» кольцо совершенно не тронуто. Кто бы
это ни был, он не искал у меня серьезныхтайников. Замок в двери, конечно – одно
название. Раритет начала века. Его даже любитель гвоздем распечатает в секунду.
– Интересно... – прищурился Лаврик. – У меня,
между прочим, ничего похожего, никто не совал носа... Ты уверен насчет обоих
«колец»?
– Стопроцентно, – сказал Мазур. – По части тайной
войны у нас, само собой, ты профессионал, но в «секретках»-то я все же
разбираюсь. Именно что поверхностный осмотр, без малейшей попытки поискать, где
я устроил серьезные тайники...
– Ага. Потому ты в машине и молчал, как истукан с острова
Пасхи?
– Вот именно, – сказал Мазур. – Мало ли что тебе
могли туда всадить, если уж начали рыскать...
– Ерунда, – сказал Лаврик. – Машина у меня
остается в таком месте, что ни «жучок», ни «маячок» туда не всадишь, точно тебе
говорю. И потом, у меня-то комнату не обыскивали тайком – а ведь мы с тобой тут
три дня вместе шляемся, полгорода знает, что эти два парня – кореша... Итак,
подозреваемые... Их у нас моментально нарисовывается ровным счетом двое. Твой
хозяин и обитательница соседнего апартамента. А? Что насчет них думаешь,
навскидку?
– Я, конечно, не спец... Но все равно, у меня такое
впечатление, что хозяин как раз тот, за кого себя выдает. Видишь ли...
Прикинуться можно кем угодно: плавали – знаем, насмотрелись разнообразнейших
личин... Но, по моему глубокому убеждению, нельзя притворитьсязаконченным
алкоголиком. Уж нам-то, русским людям, это явление знакомо, как никому. Есть
масса деталей, которые невероятно трудно, почти невозможно изобразить...
Натуральнейший законченный алкаш.
– Не гони лошадей...
– Ну, скажем, на девяносто девять процентов – законченный
алкаш. Один процент оставляем на версию о суперагенте, какие не только в кино
существуют... – Мазур с сомнением покачал головой. – И все же... На
кой хрен приставлять суперагента к парочке простых австралийских парней,
искателей удачи, бросивших якорь на захолустном островке? Я бы еще понял,
окажись мы в «полосе безопасности» какого-нибудь серьезнейшего и секретнейшего
объекта, – но здесь ничего подобного нет... Логично?
– Логично, – кивнул Лаврик. – Уж в чем можно быть
точно уверенным, так это в том, что никаких объектовтут нет. Если не считать
казармы национальной гвардии и военно-морской базы республики, то бишь, причала
площадью в два десятка квадратных метров, у которого швартуется
один-единственный сторожевой кораблик... А девица?
– Вот тут – черт ее знает, – сказал Мазур. – Не
берусь гадать, и версии выдвигать не берусь. Студентка на скромном отдыхе… Пока
что, по ее поведению и виду, вроде бы так и обстоит. И выговор у нее точно
уроженки Новой Англии.
– Ну, у тебя тоже – типично австралийский, да и у меня тоже.
– Я же говорю, черт ее ведает, – сказал Мазур. –
Пока что она ни на миллиметр не высунулась за рамки заявленногообраза.
Студентка чего-то там гуманитарного в Нью-Джерси. Не такая уж молоденькая,
ближе к тридцати, но это ни о чем не говорит, сам знаешь, у них в Штатах,
если возникнет такая блажь, и в семьдесят лет можно в студентки
записаться... Денег не особенно много, потому и поступила подобно нам – сняла
комнатушку на окраине, а не в приличный отель ломанулась. Вечерами наводит
красоту и идет развлекаться, возвращается поздненько, к себе пока что никого не
приводила... Никакого компромата. Правда, она на сутки позже объявилась...
позже меня, я имею в виду.
– Вот то-то... Что еще?
– Да ничего, – сказал Мазур. – Ко мне она уже
клеилась, но без особенного запала, так, от скуки. Но ты же сам говорил, что
следует подержать ее на дистанции...
– Ага, – сказал Лаврик. – Если у нее есть побочныйинтерес,
это рано или поздно проявится... Ну, что? Конечно, шарить у тебя мог и кто-то
со стороны. В домишко залезть постороннему нетрудно – учитывая, что хозяин
постоянно в нирване, а очаровательная Гвен вовсе не обязана присматривать за
всем домом...
