Из этих трех версий лично я склоняюсь ко второй. Видал я
таких Элвудов за свою долгую жизнь в Шоушенке. Такого рода малые хотят, чтобы
вы думали, будто на каждом своем деле они наваривали миллионы и не стали бы
стараться за что-то меньшее, чем королевский бриллиант. Даже если в результате
их поймали на десятидолларовой мелочевке, за которую и посадили.
Была одна деталь в рассказе Томми, которая убедила Энди без
тени сомнения. Блейч не описывал внешность Квентина. Он назвал его «богатым
хером» и упомянул, что парень был инструктором гольфа. Когда-то давно Энди с
женой выбирались в клуб пообедать, и случалось это пару раз в неделю на
протяжении нескольких лет, а затем Энди частенько приходил туда напиться после
того, как он узнал все о Линде. При клубе была дискотека, и в 1947 один из
работавших там жокеев запомнился Энди. Он в точности соответствовал описанию
Элвуда Блейча. Высокий крепкий мужчина, почти совсем лысый, с глубоко
посаженными зелеными глазами. Он всегда смотрел так, будто оценивает вас
взглядом. Он не проработал там долго, но Энди запомнил этого человека: он
обладал слишком примечательной внешностью.
Энди явился к Нортону в дождливый ветреный день когда
большие серые облака ползли по небу над серыми стенами, в день, когда с полей,
лежащих вокруг тюрьмы, сходил последний снег, обнажая безжизненные пожелтевшие
клочки прошлогодней травы.
У Нортона был солидных размеров офис в административном
отделе тюрьмы, а прямо за его столом располагалась дверь, ведущая в комнату
помощника коменданта. Помощник в тот день отсутствовал, а в его конторе был
один из заключенных, убогий прихрамывающий тип, имя которого я уже не припомню.
Все звали его Честером. Ему было поручено поливать цветы в помещении и натирать
полы. И у меня есть сильное подозрение, что земля в цветочных горшках в тот
день осталась сухой, а все, что Честер в тот день натирал – это собственное
грязное ухо о замочную скважину.
Он услышал, как дверь, ведущая в кабинет коменданта из
коридора, отворилась и захлопнулась, и Нортон сказал:
– Добрый день, Дюфресн, чем могу Вам помочь?
– Видите ли, – начал Энди, и старина Честер признавался нам,
что едва смог узнать его голос. – Видите ли, комендант, произошло нечто… Со
мной случилось нечто такое, что я… я затрудняюсь, с чего и начать.
– Ну что ж, почему бы Вам не начать сначала? – спросил
Нортон своим елейным голоском, словно предназначенным для зачитывания псалмов.
– Наверное, это будет лучше всего.
Энди так и поступил. Он напомнил Нортону подробности
преступления, за которое попал в Шоушенк. Затем в точности пересказал всю
историю, которую услышал от Томми Вильямса. Он назвал Томми, и возможно вам это
покажется не слишком мудрым в свете последующих событий, но что ему оставалось
делать? Ведь иначе его история звучала бы и вовсе неправдоподобно.
Когда он закончил, некоторое время Нортон молчал. Я ясно
вижу его, откинувшегося на спинку кресла под портретом Рида, висящим на стене:
пальцы сплетены, губы сжаты, лоб собран в морщины, почетный значок на груди
тускло поблескивает.
– Да, – наконец произнес комендант, – это одна из самых
дурацких историй, которую я когда-либо слышал. И знаете, Дюфресн, что меня
больше всего удивляет?
– Что, сэр?
– Что Вы всему этому поверили.
– Сэр! Я не понимаю, что Вы хотите этим сказать? – Произнес
Дюфресн, и Честер говорил потом, что он едва мог узнать голос человека,
тринадцать лет назад справившегося с» Байроном Хедлеем. Сейчас Энди с трудом
выговаривал слова, голос его дрожал.
– Что ж, произнес Нортон, – для меня вполне очевидно, что
этот молокосос Вильяме был Вами совершенно очарован. Попал под Ваше влияние,
скажем прямо. Он услышал Вашу горестную историю, и вполне естественно с его
стороны было желание как бы… оправдать Вас и приободрить. Вполне естественно.
Он молод, не слишком рассудителен. Он никак не мог предвидеть, в какое
состояние это Вас приведет. Все, что. я могу предложить…
– Разве я бы об этом не подумал? – Перебил Энди. – Но я
никогда не говорил Томми от том человеке, работавшем при клубе. Более того,
никому не мог об этом говорить, в этом просто не было необходимости. Но
описание сокамерника Томми и того парня, которого я помню… они же идентичны!
– Прекрасно, но теперь Вы склоняетесь к одностороннему
восприятию действительности, – Ответил Нортон. Фразочки типа «одностороннее
восприятие действительности» усваиваются в большом количестве людьми,
проходящими обучение, чтобы потом работать в исправительных учреждениях. И они
применяют эти словечки к месту и не к месту.
– Но это не так, сэр.
– Это Ваша точка зрения. Моя же принципиально иная. И
учтите, что у меня нет никаких фактов, кроме Вашего слова, что действительно
такой человек работал в клубе «Фальмауф Хилл». – Нет, сэр, не только, потому
что… – Подождите, – остановил его Нортон, голос его становился все громче и
уверенней, – давайте посмотрим на дело с другой стороны. Предположим на
секунду, просто предположим, не более, что действительно существовал человек по
имени Элвуд Блеч.
– Блайч, поправил Энди.
– Пусть Блайч, какая разница. И будем считать, что он
действительно являлся сокамерником Томаса Вильямса в Роуд Айленд. Шансы очень
высоки, что он сейчас уже на свободе. Более чем высоки. Ведь мы даже не знаем,
сколько времени он провел в тюрьме, прежде чем попал в камеру Вильсона, не так
ли? Известно только, что он был осужден на шесть лет.
– Нет. Мы не знаем, сколько времени он отсидел. Но я
полагаю, есть шанс, что он все еще там. Даже если это не так, в тюрьме
сохранились сведения о его последнем адресе, имена близких друзей и
родственников.
– То и другое, как Вы понимаете, может ровным счетом ничего
не значить. Концы вводу, и все тут.
Энди секунду помолчал, затем взорвался:
– Да, но есть шанс, так ведь?
– Да, конечно. Итак, Дюфресн, предположим далее, что Блейч
не только существует, но и находится поныне в Роуд Айленд. И что же, по-вашему,
он скажет, когда мы придем к нему с показаниями Вашего Томми? Возможно, он
упадет на колени, возведет глаза к небу и, рыдая, признается во всех своих
грехах?
– Как можно быть настолько тупым? – пробормотал Энди так
тихо, что Честер едва мог его слышать. Зато коменданта он услышал превосходно.
– Что?! Как Вы меня назвали?!
– Тупым! – закричал в ответ Энди, – или это намеренно?
– Дюфресн, Вы отняли пять минут моего времени – нет, семь –
а я сегодня очень занят. Итак, полагаю, нашу встречу можно объявить законченной
и…
