– Договорились.
Я взглянул на него с интересом, слегка улыбнувшись.
– И у Вас они имеются?
– Да, – пожал плечами Энди.
Спустя довольно долгое время я узнал, что он имел гораздо
больше. Порядка пяти сотен долларов. Он пронес их с собой. Конечно, при
поступлении в тюрьму вы подвергаетесь тщательной проверке, и эти ребята, будьте
спокойны, отберут у вас все, что им удастся обнаружить. Но человек опытный,
или, как в случае с Энди, просто сообразительный может обвести всех этих
славных малых вокруг пальца, есть тысяча способов это сделать.
– Вот и прекрасно, – сказал я, – и еще, надеюсь. Вы знаете,
что нужно делать в случае, если Вас поймают.
– Надеюсь, знаю, – отвечал Энди, и по легкому изменению
выражения его серых глаз я понял, что он знает, о чем я намерен толковать. Это
было едва заметное изменение, просто взгляд чуть засветился тонкой иронией.
– Если Вас поймают, нужно говорить, что Вы нашли Ваш
молоток. Окажетесь в одиночке на две, три недели… и, конечно, потеряете свою
игрушку и получите отметку в карточку. Мое имя называть ни в коем случае
нельзя. Нашли и все, ни больше ни меньше. Если же вы меня выдадите, мы никогда
больше не будем иметь дел. Никаких: я не стану доставать для Вас ни бутылку
виски, ни шоколадку к празднику. Кроме того, я попрошу своих ребят объяснить
Вам вкратце правила поведения. Я не сторонник жестких мер, поймите правильно,
мне приходиться как-то защищаться, иначе мой бизнес ни чем хорошем не
закончится. По-моему, это вполне естественное желание.
– Да, согласен. Можете не беспокоиться.
– Не в моих правилах беспокоиться о чем-либо. Это было бы
глупо и смешно в таком месте, как здесь. .
Он кивнул на прощанье и пошел своей дорогой. Тремя днями
позже, когда в прачечной был перерыв на обед, он прошел мимо меня, не говоря ни
слова, даже не поворачивая головы. И сунул мне в руку купюру с ловкостью
карточного фокусника. Быстро же этот парень научился ориентироваться в
ситуации! А молоток я уже достал. Он лежал у меня камере целые сутки, и я мог
видеть, что это в точности та штуковина, которую описал Энди. Конечно, сама
мысль о том, чтобы с помощью этого орудия устроить побег была нелепой. Это
заняло бы шесть сотен лет, не меньше. Однако я все еще оставался при своих
сомнениях. Если острый конец молотка когда-либо опустится на чью-нибудь голову,
то тот бедняга, с кем это случится никогда уже не выйдет прогуляться на наш
славный дворик… Я слышал, Энди уже имел неприятности с сестрами, и очень
надеялся, что молоток припасен не для них.
Мои ожидания подтвердились. Рано утром следующего дня, за
двадцать минут до подъема, я сунул эту штуковину Эрни, славному малому, который
подметал коридор пятого блока, пока не ушел отсюда в 1956. Не говоря ни слова,
он взял молоток, и на протяжении девятнадцати лет я так и не увидел его, и не
услышал ничего о каких-либо учиненных Энди с его помощью неприятностей.
В следующее воскресенье Энди подошел ко мне во дворе. Выглядел
он, смею вам заметить, преотвратно. Разбитая нижняя губа опухла, правый глаз,
окруженный огромным синяком, был полуприкрыт, на щеке виднелась ссадина. У него
продолжались неприятности с сестрами, но Энди ни словом не упомянул об этом.
– Спасибо за инструмент, – произнес он и пошел дальше.
Я с любопытством наблюдал за ним. Он прошел несколько шагов,
остановился, нагнулся и поднял с земли небольшой камешек. Затем отряхнул его и
внимательно осмотрел его. Карманы в тюремной одежде не предусмотрены. Но из
этого положения всегда можно найти выход. Камешек исчез в рукаве, и Энди
продолжал свой путь… Я восхищался им. Вместо того, чтобы ныть по поводу своих
проблем, он продолжал спокойно жить, и старался сделать свою жизнь максимально
приятной и интересной. Тысячи людей вокруг на такое отношение к вещам не
способны, и не только здесь, но и за пределами тюремных стен. Еще я отметил,
что хотя лицо Энди было обезображено последствиями вчерашнего конфликта, ногти
были идеально ухожены и чисты.
Я редко видел его на протяжении последующих шести месяцев –
большую часть этого времени Энди провел в одиночном карцере.
Теперь несколько слов о сестрах. В других тюрьмах существуют
какие-то другие термины для обозначения этих людей. Позже в моду вошло название
«королевы убийц». Но в Шоушенке они всегда назывались сестрами. А впрочем, не
вижу особой разницы. Не все ли равно, как именовать это явление, суть от этого
не изменится.
В наше время уже не для кого не секрет, что за тюремными
стенами процветает содомия. Это и не удивительно. Большое количество мужчин на
долгое время оказываются в изоляции и не могут получать удовлетворения
привычным путем. Поэтому часто те из них, кто на воде общался только с
женщинами, в тюрьме вынуждены заниматься сексом с мужчинами, чтобы не сойти с
ума от переполняющего их желания. Впрочем, если хотите знать мое мнение, то
гомосексуальная склонность была заложена в них с самого начала. Потому что если
бы они были настолько гетеросексуальны, насколько привыкли себя считать, то они
стали бы терпеливо дожидаться, пока их выпустят на свободу к женам и подругам.
Также есть достаточное количество мужчин, которые имели
несчастье быть молодыми, симпатичными и неосмотрительными – их совратили уже в
тюрьме. В большинстве случаев им отводится женская роль, и партнеры этих бедняг
соревнуются друг с другом за обладание ими.
А есть еще сестры. Для тюремного общества это то же, что
насильники для общества за этими стенами. Обычно сестры – заключенные,
отбывающие длительный срок за тяжкие преступления: насилие, убийство, грабеж и
так далее. Как правило, их жертва молода, слаба и неопытна… Или, как в случае с
Энди, только выглядит слабой. Их охотничьи угодья – души, задний двор за
помещениями прачечной, иногда лазарет. Неоднократно изнасилование происходило в
маленькой, тесной, как шкаф, комнате, выполняющей функции кладовки или
подсобного помещения в прачечной. Чаще всего сестры берут силой то, что могут
получить и по хорошему: их жертвы, будучи уже совращены, довольно забавно
испытывают увлечение своими партнерами, как шестнадцатилетние девчонки
увлекаются своими Пресли Редфордами. Но для сестер, судя по всему основное
удовольствие состоит именно в том, чтобы брать силой… И я полагаю, так будет
всегда.
Энди оказался в центре внимания сестер с первого своего дня
в Шоушенке. Наверное, их привлек ухоженный вид этого человека, его приятная
внешность и абсолютное спокойствие. И если бы я рассказывал вам сказку, я с
удовольствием бы продолжил ее в том духе, что Энди долго боролся с сестрами, и
им так и не удалось достичь желаемого. Я хотел бы сказать так, но не могу.
Тюрьма – не то место, где сбываются сказки.
Первый раз к нему подошли в душе спустя три дня после его
прибытия в Шоушенк. Это была всего лишь проба сил. Шакалы долго кружат около
своей добычи, и прежде, чем схватить ее, они должны убедиться в беззащитности
жертвы.
