Ферре лишь холодно улыбался в ответ. У него кончились слова.
Но остались длинные мечи и острые стрелы.
Ближе к ночи гномы стали готовиться к вылазке.
Горел тусклый костер из собранных тут же веток, скупо подсвечивая лица.
– Можно с вами? – спросил Стаффорд, наблюдая, как гномы тщательно подгоняют амуницию – чтоб нигде не звенело, не брякало, выдавая лазутчиков.
– Извиняй, господин рыцарь, – ответил инженер. – Ты, конечно, воин храбрый. Но куда тебе тягаться с гномами в скрытности и умении двигаться в темноте?
Стаффорд обиженно поджал губы и отошел. Ламберт с усмешкой похлопал его по плечу:
– Хватит еще на твой век вылазок, вот увидишь!
Отряд лазутчиков в составе самого инженера, одного арбалетчика и воина-молотобойца в рогатом шлеме тихо исчез в темноте. Нам оставалось только ждать результатов разведки – чтобы принять окончательное решение, как поступить дальше.
Ламберт со Стаффордом несли дозор, Иноэль, укрытая грубой накидкой, тихо спала у плиты, расписанной древними языческими рунами. У другой плиты громогласно храпел ветеран, оглашая округу ужасающими звуками – на страх противнику.
Мы же с Грошем зябко ежились у костра, дожидаясь возвращения наших разведчиков. Грош, зевая, тасовал карточную колоду, показывая мне нехитрые фокусы.
Наконец краем уха я уловил в камнях какое-то движение.
– Наверное, наши! – решил я и направился к проему между высокими каменными столбами. – Эй, вы где?
Я не сразу сообразил, что из темноты на меня пялится совершенно чужое лицо. То, что это именно лицо, я понял не сразу – оно было густо измазано в саже и оттого почти сливалось с темнотой. Мигом позже лицо оскалилось ослепительно белыми зубами, тускло блеснул металл.
Я с воплем бросился обратно, к нашему маленькому костру, словно он мог даровать мне спасение.
– А-а!!! На нас напали!
Я и глазом моргнуть не успел, как ночная тишина огласилась дикими воплями, а тьма наполнилась жуткими фигурами, такими же темными и стремящимися с этой тьмой слиться. Видимо, варварам пришла в голову удачная мысль перемазаться сажей с головы до ног. Если замысел был в том, чтобы напугать меня до смерти, – им это удалось с лихвой.
Но ночная тьма, которая послужила наемникам отличным прикрытием, сыграла с ними злую шутку: они толкались, мешали друг другу, спотыкались и падали. Дело, однако, принимало серьезный оборот, и нас с Грошем наверняка ожидала бы быстрая расправа, если бы у нас из-за спины не появился заспанный метатель огня.
Лязгнуло зловещее устройство – и в сторону нападавших устремились клубы жирного пламени. Отчаянный, полный боли вой огласил стены капища. А метатель уже повернулся в противоположную сторону и направил струю огня в черную расщелину между камнями – на всякий случай.
И не просчитался: там, разбрасывая вокруг себя огненные капли, заметались горящие фигуры.
– Спать надо ночью, а не по гостям лазить! – мрачно констатировал метатель огня.
Сверху слышались хлесткие выстрелы арбалета: гном ловко отстреливал коварных варваров, подсвеченных горящими товарищами.
Ламберт со Стаффордом уже были здесь, стоя спиной к спине в готовности держать оборону. Разбуженный старый ветеран уже гонял оставшихся варваров своим гигантским топором. Тем временем метатель огня, присев на корточки, торопливо чистил и заряжал свое огненное устройство.
Лишь Иноэль сидела тихо, прижавшись спиной к холодному камню.
Всюду горели остатки огненной жидкости из механизма метателя огня, освещая покосившиеся плиты, заставляя двигаться неясные тени, и казалось, что древнее капище обрело новую жизнь.
– Значит, мы решили в разведку, а они – напасть? – проговорил Стаффорд. – Странное совпадение!
– Вряд ли это совпадение, – возразил Ламберт. – Скорее всего наших друзей-гномов схватили и решили тут же воспользоваться тем, что мы ослабли – как раз на их количество! Так что следует ждать новых атак…
– А вот и они! – мрачно сказал Стаффорд. – Вижу охотников на ведьм… Инквизиторов…
– Свидрик! – рыкнул Ламберт.
– Что? – растерянно отозвался я.
– Бери лютню и играй!
– Что играть?
Мне уже не ответили: Ламберт бросился в атаку стразу на двух охотников на ведьм. Стаффорд из укрытия напал на инквизитора и с одного удара свалил его, тяжело ранив. Он чуть было не пал от руки замахнувшегося ассасина. Но того удачно снял арбалетчик, взявшийся прикрывать рыцарей.
В каменном лабиринте раздавался свирепый рык старого ветерана: он в одиночку бился с тремя охотниками на ведьм. Метались отблески пламени, зловещие тени. Картина происходящего была настолько ужасающей, что мне потребовалось забыться.
Я схватил лютню, ударил по струнам. Эта мелодия была ни на что не похожа, и слова получались какие-то неказистые, но в них я вложил все силы, что еще оставались у меня.
В этой песне было что-то и от той дикой мелодии, под которую выплясывали варвары, и от той, задорной, что я пел в таверне, и от злой песни бродяг, выплеснутой в лицо демонам. В ней были отчаяние и злость, безысходность и надежда, покорность судьбе и уверенность в победе. Я уже не слышал звуков битвы, не видел врагов и даже не пел уже – кричал, как кричат гномы свои боевые речовки!
…Когда перед глазами появились наши пропавшие лазутчики, я поначалу не поверил своим глазам. Я даже не успел ничего спросить, как инженер сам сказал – торопливо заряжая арбалет.
– Спасибо, друг, если б не ты – сгинули б мы, как пить дать…
– Это точно! – пробасил воин с молотом. – Нас как будто ждали – сразу обложили, уж думали – все, крышка!
– Но нам удалось пробиться! – воскликнул инженер, стреляя куда-то в проход. Там вскрикнул и упал охотник на ведьм. – Едва мы услышали твою музыку – сразу поняли, куда нужно бежать, и к нам словно силы вернулись!
Трудно было поверить, что моя музыка так помогает сражению. Но мы все еще держались – и это само по себе было удивительно!
Иноэль вновь заживляла раны – на этот раз Стаффорду. Плечо ему раздробил булавой свирепый инквизитор. Но несколько пассов – и Стаффорд снова ринулся в бой.
Но Иноэль становилась все бледнее и слабела буквально на глазах. Я был уверен, что все дело в оставляющей ее силе, которой она делится с ранеными друзьями.
Как бы то ни было, бой следовало прекращать. И я принялся отчаянно перебирать струны, горланя воинственные фразы. На некоторое время я забылся, увлекшись и даже зажмурив глаза, а когда вновь обратил внимание на происходящее – слова застряли у меня в горле.
В нескольких шагах от меня стояла шаманша.
Особенно поразило меня то, что глаза ее были закрыты. Она водила вокруг себя руками, словно пыталась нашарить что-то. И вдруг уставилась на меня.
