– А правилами такая отлучка не запрещается? – нахмурился Илья.
– Да что ты? – махнул рукой Тихон. – Это время не засчитывается в гонку. Я же не враг тебе – зачем мне так тебя подставлять? Только у друзей лучше не надо спрашивать. Им что-то не понравится, а мне так важно передать этот груз… Вспомни, я сделал для тебя все что мог, меня не пришлось уговаривать…
Тихон говорил очень убедительно. Илье даже стало слегка совестно: действительно, человек из кожи вон лез для него, со всякими негодяями встречался, переправлял его в Пустоту, тратил собственные средства, не будучи уверенным в результате. В конце концов не ядовитый же этот вакуум, раз он окружает саму Столицу?
Илья поинтересовался, как с безопасностью подобной транспортировки. Негоциант клятвенно заверил его в абсолютной безобидности груза.
И Илья согласился.
И теперь вот мучился сомнениями в правильности собственного поступка. Впрочем, недолго.
– Впереди опять «пузыри», – буркнула Ксения. – Можешь прогуляться: это не меньше, чем на час…
«Пузырями» пилоты называли области пространства, в которых болиды вязли, словно мухи в меду. Конечно, «вязли» довольно условно, однако же попадание в такой «пузырь» грозило серьезным отставанием от соперников. А опыта для скоростного лавирования в настоящей пене из таких образований у Ильи не было. Потому он покорно и тихо слез с ложемента, погладил Ксению по плечу и щелкнул кнопкой вариатора.
– Какие же они, эти земляне, простодушные! – сетовал Макар, с хозяйским видом обозревая просторы проспекта. – Смотри: спешат куда-то, на машинах ездят, газеты читают… Будто и не происходит ничего – никакой катастрофы космического масштаба! И как же мы жили до того, как нам открыли глаза? Реально – словно слепые котята…
Они шли по людному тротуару и с каким-то новым интересом смотрели на город. Теперь, после многочисленных внеземных событий, все на родной сфере воспринималось в совершенно ином свете…
Макар с аппетитом ел большое мороженое и философствовал. Он любил есть мороженое и философствовать. Еще он любил философствовать азартно – под пиво, лениво – почесывая пузо на пляже, и громко чавкая – за столом. Это было его нормальное состояние, которое еще больше убеждало Илью в том, что для землян ничего на самом-то деле не изменилось.
– Нет, я, конечно, понимаю: иллюзию солнца и звездного неба с помощью мэтрских «примочек» сделали на совесть, – продолжал Макар. – И гравизахват отлично скрывает твои, Илья, корявые движения при управлении нашей планеткой. Но все-таки… Неужто никто из них до сих пор недопетрил? А ведь столько ученых, особенно этих, астрономов, смотрят сейчас на небо через здоровенные телескопы и видят фигу. Ха-ха! Просто в голове не укладывается…
– Что-то ты разошелся, – заметил Илья. – Сам поставь себя на их место. И потом, почему «они», «их»? Мы ведь с тобой тоже земляне…
– У Макара, как обычно, приступ мании величия, – предположил Виталик, брезгливо принюхиваясь к забытому запаху городских улиц – выхлопным газам вперемешку с пылью. – Это, надо сказать, лечится с большим трудом. Я бы порекомендовал тебе поиграть в «раба и госпожу», где ты был бы невольником у крепкой и решительной женщины. Желательно такой же, как и мы, землянки…
– Э, нет, – обрадовался Макар, словно он до этого специально провоцировал приятелей на столь аппетитный спор, – какие ж мы с тобой теперь земляне? Мы теперь граждане Галактики. Особенно Илья, у него и права есть. Нельзя же сказать владельцу машины, что он – гражданин «запорожца» или там «КамАЗа». Смешно просто. Не-ет, мы теперь совсем другие! И ответственности у нас стало куда больше. И теперь больше всего я боюсь, знаете чего? Что кто-то из них обо всем догадается! Я, например, спать спокойно не могу – все думаю, что же тогда начнется, а? Даже аппетит пропадать стал…
– О да, это заметно, – кивнул Виталик, разглядывая «усы» из мороженого на возбужденной физиономии Макара.
Илья лишь хмыкнул на это замечание.
– Вот-вот. Но мне кажется, что утечка информации все-таки неизбежна, – прищурился Макар. – Спецслужбы – они, если что, спинным мозгом чуют неладное… И если весь этот народ все-таки догадается… Представляешь, какой хаос воцарится в мире?! И как ты, пилот и хозяин, намерен усмирять бунт на своем корабле?
– Чего? – удивился Илья. – Какой бунт? Кого усмирять?
– Жильцов своих, – пояснил Макар. – Или пассажиров – как угодно назови. Ведь как только пойдут слухи о том, что планета мчится в тартарары, что Солнца как такового больше нет на месте, а Луна крутится как бешеная – что угодно случиться может. Во-первых, на биржах паника обеспечена. Следом – массовые самоубийства. Знаешь, сколько народу сейчас сидит и придумывает себе повод, чтобы свести счеты с жизнью?
– Что-то ты круто загнул… – неуверенно сказал Илья.
– А мне нравится ход его мыслей, – сказал Виталик, поправляя на переносице запыленные очки. – Пусть он даже, как обычно, несколько перегибает…
– Ничего я не перегибаю! – Макар сделал страшные глаза. – После восстанут всякие религиозные секты, начнутся самосожжения и ритуальные убийства. А потом какой-нибудь замученный дедовщиной психопат перебьет собственных сослуживцев на атомной подводной лодке и устроит нам ядерный апокалипсис…
Макар задумчиво лизнул мороженое. Очевидно, представленная картина произвела впечатление на него самого.
– Впрочем, – продолжил Макар, – нам с тобой бояться нечего. Слава богу, мы всегда можем смыться с этой посудины, как те крысы с тонущего корабля…
– Еще и крысой обозвал, спасибо, – хмыкнул Илья. – За что я тебя уважаю, так это за натуралистичность мышления. Умеешь ты создавать картины – аж жить не хочется.
– Зато когда понимаешь, что все в действительности не так мрачно, сразу становится хорошо и легко! Согласись, а? – подхватил Макар и весело подмигнул двум идущим навстречу девушкам.
Девушки не замедлили захихикать и, искоса поглядывая на друзей, перекинуться парой едких замечаний. Виталик немедленно принял эту язвительность на свой счет и, сложив руки на груди, обиженно нахохлился.
– Эх, – мечтательно произнес Макар, провожая девушек сальным взглядом, – знали бы они, что мимо, замаскированные под молодых оборванцев, проходят настоящие хозяева мира…
Возле девушек притормозил роскошного вида джип. Опустилось стекло водительской двери, и оттуда донесся невнятный басок. Девушки расцвели и охотно вступили в беседу с водителем-невидимкой. Тот обдал девушек клубами сигаретного дыма. Однако же приятной беседе это не помешало.
Наблюдая эту картину, Макар задумчиво капал на свой живот остатками растаявшего мороженого.
– Вот, – сказал он, – еще одна несправедливость нашего мира. Еще один повод испепелить его к чертовой бабушке, чтобы никому неповадно было. Может, по пиву, а?
Илья хотел было что-то ответить, но вдруг заметил в толпе ослепительно красную фигуру.
