Все это прекрасно, когда вы занимаетесь делами в хорошо
освещенной конторе или в солнечный полдень гладите белье в гостиной; но когда в
грозу гаснет свет и нам приходится на ощупь искать проклятые свечи, ситуация
меняется. Даже 747-й, снабженный радаром и прочим современным оборудованием, не
может приземлиться в густой туман. Когда гаснет свет и мы погружаемся в
темноту, сама реальность приобретает неприятные свойства тумана.
Когда прекращается доступ к органу чувств, это чувство
перестает действовать (хотя никогда – на сто процентов: даже в темной комнате
мы видим какие-то пятна перед глазами и в полной тишине слышим неопределенный
гул.., такие “фантомные сигналы” означают лишь, что каналы восприятия исправны
и действуют). Но с мозгом этого не происходит – к счастью или к несчастью, в
зависимости от ситуации. К счастью, если вы застряли в положении, внушающем вам
скуку, вы можете воспользоваться своим шестым чувством, чтобы спланировать
работу на завтра, или подумать, какой стала бы жизнь, если бы вы выиграли
главный приз в лотерее штата или приз “Ридерс дайджест”, или поразмышлять о
том, что носит – или не носит – сексуальная мисс Хепплвейт под своими
облегающими платьями. С другой стороны, постоянное функционирование мозга может
стать сомнительным преимуществом. Спросите страдающих бессонницей.
Тех, кто утверждает, что фильмы ужасов их не пугают, я прошу
проделать следующий простой опыт. Сходите на такой фильм, как “Ночь живых
мертвецов”, в одиночестве (вы замечали, что на фильмы ужасов ходят обычно не
просто парами или группами, но целыми сворами?). Потом садитесь в свою машину и
поезжайте к старому полуразвалившемуся дому – такие есть в каждом городе (за
исключением Степфорда, штат Коннектикут, но там у жителей были свои проблемы).
Зайдите в дом. Поднимитесь на чердак. Сядьте. Вслушайтесь в стон и скрип
рассохшихся половиц. Отметьте, как похожи эти звуки на то, что кто-то.., или
что-то.., поднимается по лестнице. Почувствуйте запах плесени. Запах гнили.
Разложения. Подумайте о фильме, который вы посмотрели. Подумайте, что вы сидите
и не видите.., как что-то тянет грязные изогнутые когти к вашему плечу.., или к
горлу…
Благодаря темноте такой опыт может весьма способствовать
вашему просвещению.
Страх темноты – самый детский из всех страхов. Страшные
истории обычно рассказываются “у лагерного костра” или по крайней мере после
захода солнца, потому что тому, что смехотворно в ярком свете, трудно
улыбнуться при звездах. Это знает и это использует любой создатель фильмов или
романов ужасов – это одна из самых лучших точек для приложения силы, там воздействие
ужаса наиболее заметно
[141]
. Особенно справедливо это в отношении
кинематографистов, и самый естественный страх, который может использовать
режиссер, это страх темноты, потому что по самой своей природе фильмы смотрят в
темноте.
Майкл Канталупо, помощник редактора “Эверест Хаус”, напомнил
мне о приеме, который использовался на первом прокате “Дождись темноты” (Wait
Until Dark) – прокатывали на первых экранах, и в контексте нашего разговора я
должен об этом рассказать. Последние пятнадцать – двадцать минут поистине
ужасны благодаря великолепной игре Одри Хепберн и Алана Аркина (по моему
мнению, Алан Аркин в роли Гарри Роата-младшего из Скарсдейла – лучший злодей в
кино; его игра сравнима только с игрой Питера Лорри в “М”, а то и лучше), а также
благодаря приему, к которому обращается сюжет Фредерика Нотта.
Хепберн в попытках спасти жизнь разбивает все лампы в
квартире и прихожей, чтобы они со зрячим Аркином были на равных. Беда в том,
что об одной лампочке она забывает – но, вероятно, мы с вами тоже о ней бы не
вспомнили. Это лампочка в холодильнике.
В кинотеатрах прием заключался в том, что выключались все
огни, за исключением надписи “ВЫХОД” над дверью. До того как я посмотрел финал
“Дождись темноты”, мне и невдомек было, как много света в наших кинотеатрах,
даже когда идет фильм. В новых кинотеатрах есть крошечные тусклые лампы под
потолком, а в старых – грубоватые, но милые факелы на стенах. В случае
необходимости всегда можно после посещения туалета найти свое место при свете
самого экрана. Но на последних десяти минутах “Дождись темноты”, снятых в
абсолютно темном помещении, это невозможно. В вашем распоряжении только слух, и
вы слышите – слышите крик мисс Хепберн, учащенное дыхание Аркина (до того он
был ранен, и мы можем слегка утешиться надеждой, что он мертв; но он тут же
опять появляется, словно чертик из табакерки) – и все это не очень успокаивает.
И вот вы сидите. Ваш “Боинг-747" – мозг скрипит, как подростковая
развалюха с прижатой педалью, но никакой пищи для работы не получает. Вы
сидите, потеете и надеетесь, что лампы зажгут, – и рано или поздно их зажигают.
Майк Канталупо рассказывал, что смотрел “Дождись темноты” в таком запущенном
кинотеатре, что даже надпись “ВЫХОД” в нем не горела.
Да, нехорошо, должно быть, было ему.
Мемуары Майка напомнили мне о другом фильме – картине
Уильяма Касла “Приводящий в трепет” (The Tingler), в которой используется такой
же (хотя в стилистике Касла гораздо более совершенный) прием. Касл, которого я
уже упоминал в связи с “Макабром” (помните? Всем моим маленьким приятелям-уаспи
[142]
известен этот “Макбар”), был королем трюков; например, именно он
разработал “страховку ста тысяч”: если вы во время демонстрации фильма умрете,
ваши наследники получат эту сумму. Еще был трюк “Во время сеанса в кинотеатре
дежурит медсестра”, а также “Вы должны перед просмотром фильма измерить в фойе
артериальное давление” (все это, как и множество других находок, использовалось
в рекламной кампании “Дома на холме призраков” (The House on Haunted Hill)).
Сюжет “Приводящего в трепет”, фильма настолько
малобюджетного, что он принес бы прибыль, даже если бы его просмотрела только
тысяча зрителей, я не могу вспомнить, но помню, что в нем было чудовище (этот
самый Приводящий в трепет), которое питалось страхами других. Когда его жертвы
были так испуганы, что даже не могли кричать, оно присасывалось к их
позвоночнику и.., ну, затрепетывало до смерти. Я знаю, что звучит это глупо, но
в фильме действовало (хотя, вероятно, помогало то, что я смотрел картину в
одиннадцать лет). К одной сексуальной мисс оно присосалось в ванне. Дурные
новости.
Но нам сюжет не нужен; нас интересует трюк, В одном месте
Приводящий в трепет проникает в кинотеатр, убивает киномеханика и каким-то
образом устраивает короткое замыкание. В этот момент в кинотеатре, в котором вы
смотрите фильм, все огни гаснут и экран темнеет. В таком случае единственное,
что может заставить Приводящего в трепет отцепиться от вашего позвоночника, это
громкий крик: он меняет качество адреналина, которым питается чудовище. И в
этот момент рассказчик со звуковой дорожки восклицает: “Приводящий в трепет
сейчас в этом кинотеатре! Он может быть под вашим креслом! Поэтому кричите!
Кричите! Кричите ради спасения вашей жизни!” Публика, конечно, с радостью
повинуется, и в следующей сцене мы видим, как Приводящий в трепет спасается
бегством, на время изгнанный воплями зрителями. И это еще не все. Если верить
Деннису Этчисону, во время первого проката “Приводящего в трепет” Касл
использовал еще один трюк (но только на показательных сеансах). Во время таких
сеансов, говорит Деннис, “к сиденьям прикрепляли в определенных местах гудящие
устройства, так что в нужный момент вы слышали – и чувствовали, – что
Приводящий в трепет ползет по вашему ряду!”
[143]
.
