Потом были поиски “великих” романов “дрожи ” шока”, которые
привели к появлению поистине ужасных книг. Дальше волна постепенно спала, и к
середине 70-х годов начали появляться более разумные бестселлеры: истории о
сексе, о крупном бизнесе, о шпионах, о гомосексуалистах, о попавших в беду
врачах, об извращенцах, исторические романы, рассказы о сексуальных
знаменитостях, военные истории и опять секс. Издатели не переставали искать
новые произведения ужаса и печатать их: издательские жернова мелют медленно, но
мелко (это одна из причин того, что мощная река размазни каждую весну
устремляется из больших нью-йоркских издательств), и так называемые романы
ужасов из мейнстрима, вероятно, останутся с нами навеки. Но первый поток
обмелел, и нью-йоркские издатели перестали автоматически хвататься за бланк
издательского контракта и вписывать в него крупный аванс, как только к ним
попадало что-то из жанра ужасов… Начинающие авторы, обратите внимание!
И вот на этом фоне в 1975 году Ковард, Маккенн и Джогитен
напечатали “Джулию” (Julia) Питера Страуба. Это был не первый его роман: за два
года до того он опубликовал “Браки” (Marriages) – произведение типа
“так-мы-живем-сейчас”, никак не связанное со сверхъестественным. Страуб, хотя
сам американец, прожил с женой десять лет в Англии и Ирландии, поэтому по форме
и замыслу “Джулия” – это английский роман о призраках. Действие происходит в
Англии, большинство персонажей англичане, и, что самое главное, тон
произведения типично английский – холодный, рациональный, почти оторванный от
эмоциональной основы. В нем нет ощущения великого театра ужасов, хотя
центральная сцена книги его явно предполагает: Кейт, дочь Джулии и Магнуса,
подавилась куском мяса, и Джулия убивает дочь, пытаясь кухонным ножом проделать
трахеотомию. Впоследствии окажется, что девушка возвращается – злым духом.
Нам не показывают трахеотомию в подробностях: кровь,
брызжущую на стену, и руку матери, ужас и крики. Это все прошлое; мы видим его
в отраженном свете. Много лет спустя Джулия встречает девушку, которая может
быть призраком Кейт, а может и не быть; эта девушка что-то зарывает в песок.
Когда она уходит, Джулия разрывает песок и находит вначале нож, а потом –
изуродованную черепаху. Возвращение к неудачной трахеотомии; изящное, но
холодноватое.
Два года спустя Страуб опубликовал второй роман о
сверхъестественном – “Возвращение в Арден” (If You Could See Me Now). Как и
“Джулия”, “Возвращение в Арден” – это роман о призраке, мстительном духе из
ожившего прошлого. Все романы Страуба о сверхъестественном производят сильное
впечатление, когда имеют дело с этими старыми призраками; во всех прошлое
злобно вмешивается в настоящее. Уже отмечалось, что Росс Макдональд пишет
скорее готические романы, нежели истории о частных детективах; точно так же
можно сказать, что Страуб сочиняет не романы ужасов, а готические. Если что и
отличает от них “Джулию”, “Возвращение в Арден” и особенно “Историю с
привидениями”, так это отказ рассматривать готические условности как нечто
статическое. Все три эти книги имеют много общего с классическими готическими
произведениями этого жанра: “Замком Отранто” (The Castle of Otranto), “Монахом”
(The Monk), “Мельмотом Скитальцем” (Melmoth the Wanderer) и даже
“Франкенштейном” (хотя по стилистике “Франкенштейн” в меньшей степени
готический роман и в большей – современный, чем “История с привидениями”); и во
всех этих книгах прошлое постепенно становится важнее настоящего.
Может показаться, что всякий, кого интересует история, ценит
такой подход; однако готический роман всегда рассматривался как нечто забавное,
как безделушка на капоте огромного лимузина англоязычной литературы. Первые два
романа Страуба кажутся мне неосознанными попытками что-то сделать с этой
безделушкой; “Историю с привидениями” отличает – и именно это принесло ей успех
– то, что Страуб как будто сознательно уловил "суть готической романтики и
ее отношение к прочей литературе. Говоря иными словами, он понял, для чего
предназначена эта безделушка, и “История с привидениями” – занимательное
руководство по ее применению.
"История с привидениями” явилась результатом того, что
я прочел всю американскую литературу о сверхъестественном, какую только смог
отыскать, – говорит Страуб. – Я прочел Готорна и Джеймса, но пошел дальше и
прочел всего Лавкрафта и многих его подражателей; я это делал потому, что хотел
узнать, кто мои предшественники, ибо к этому времени я уже прочно закрепился в
жанре. Я прочел Бирса, рассказы о призраках Эдит Уортон, а кроме того – многих
европейских писателей… Вначале мне пришло в голову заставить нескольких
стариков рассказывать друг другу разные случаи; я надеялся потом найти
какой-нибудь прием, который свяжет все эти истории. Мне нравилась мысль
переделать каждую из этих историй в роман; за свою жизнь я выслушал кучу
стариковских рассказов об их молодости, об их семьях и всяком таком. К тому же
для меня это был своего рода вызов. Потом мне пришло в голову использовать
некоторые старые сюжеты, объединив их в Клуб Чепухи… Эта мысль меня увлекла.
Дерзко, думал я, зато здорово. Я написал сокращенные версии “Моего родственника
майора Молино”, “Поворота винта” и принялся за “Падение дома Эшеров”. К этому
времени вступление угрожало превратиться в целую книгу. Поэтому я оставил в
покое По (от сюжета Готорна я отказался, редактируя первоначальный вариант).
Мне представлялось, что дальше пойдут собственно истории Клуба Чепухи – монолог
Льюиса о смерти его жены, монолог Сиерса и Рики о смерти Евы Галли, и так
далее”.
Первое, что поражает в “Истории с привидениями”, это ее
сходство с “Джулией”. “Джулия” начинается с рассказа о женщине, потерявшей
ребенка; “История с привидениями” начинается с рассказа о мужчине, нашедшем
ребенка. Но эти два ребенка до странности похожи, и обоих окружает атмосфера
зла.
***
Из “Джулии”:
"Почти сразу она снова увидела светловолосую девочку.
Девочка сидела на земле в удалении от других детей, мальчиков и девочек,
которые осторожно следили за ней… Светловолосая девочка что-то сосредоточенно
делала руками. Лицо у нее было серьезное… Именно это придавало сцене сходство с
представлением… Девочка сидела вытянув перед собой ноги на песке, высыпавшемся
из песочницы… Девочка теперь негромко разговаривала со слушателями,
расположившимися по трое и четверо на чахлой траве перед ней… Дети были
неестественно тихи, поглощенные представлением девочки”.
Эта девочка, которая привлекла внимание Джулии, – та же
самая, что сопровождала Дона Уондерли в его необычной поездке из Милбурна, штат
Нью-Йорк, в Панама-Сити, штат Флорида? Или ее впервые увидел Дон? Вам решать.
"Так он и нашел ее. Сперва он сомневался, глядя на
девочку, которую как-то утром увидел на детской площадке. Она не была красивой
и даже привлекательной – смуглая, нахмуренная, в ношеных вещах. Другие дети
избегали ее, но это часто бывает: и, может быть, то, как она в одиночестве
бродила по площадке или качалась на пустых качелях, было естественной реакцией.
Но может быть, дети просто почувствовали ее отличие от них…
