Она придирчивым взглядом окинула комнату, пытаясь найти что-то, что могло бы внушить ей оптимизм и надежду. У нее хороший дом, хорошая семья – чего еще желать? С кафе тоже все наладится, как только она найдет новую помощницу. У нее до сих пор не укладывается в голове, что Сэнди выскочила замуж.
На глаза снова набежали слезы, и она нетерпеливо смахнула их. Нечего распускать нюни. Могло быть и хуже – ей еще повезло. Что бы она делала с младенцем на руках? Что сказал бы отец?
Камилла вспомнила свои ощущения в те дни, когда она еще не знала, беременна или нет. Бывали дни, когда ей нестерпимо хотелось иметь от Хью ребенка. Это была бы его частичка. У нее появился бы кто-то, кого она могла бы любить вместо него.
Резкий стук заставил ее вздрогнуть. Вслед за этим зазвенел дверной звонок. Половина десятого. Кого могло принести в столь неурочный час? Кто мог знать, что она одна дома? У Камиллы тревожно защемило сердце.
Том!
Только Том знал, что все, кроме Камиллы, в отпуске. Возможно, отец попросил его иногда заглядывать к ней, хоть и не мог не знать, что у Тома кто-то есть. Мистер Гордон все еще надеялся, что дочь образумится.
В коридоре было темно. Камилле стало не по себе. Она даже не могла заставить себя включить свет. Что, если это не Том? Разве она не знает, как опасно открывать дверь незваным гостям, особенно после наступления темноты?
Звонок смолк, и Камилла безвольно прислонилась к стене. Прислушалась. Может быть, ушли?
Она выпрямилась, расправила плечи и с мрачной решимостью направилась к двери. Она не успокоится, пока не удостоверится, что за дверью никого нет.
Приоткрыв дверь, она выглянула наружу. Ветер швырнул ей под ноги охапку сухих листьев. Хлопала входная калитка, которую некто неизвестный не дал себе труда закрыть на задвижку. Но самого некто не было видно.
Она уже готова была захлопнуть дверь, как вдруг до ее слуха донесся глухой стон. Глаза, немного освоившись в темноте, различили внизу, у порога, прислонившуюся спиной к стене фигуру с понуро опущенной головой. Первой лихорадочной мыслью было броситься в дом и вызвать полицию. Но что-то в фигуре показалось ей до боли знакомым.
– Хью! – выдохнула она.
Это был он. Медленно подняв голову, он устремил на нее затуманенный взор.
– Кэм, – слабо прошептал он. – Как тебе это понравится? Похоже, ноги мне отказали.
– Ты… ты болен? – спросила она, стискивая пальцы в кулаки, превозмогая безотчетное желание заключить его в объятия.
Хью поморщился.
– Не думаю. – Он отрывисто хмыкнул. – Дай мне руку. Вот что бывает после бутылки скотча на голодный желудок.
Камилла часто заморгала.
– Ты хочешь сказать… ты пьян? – Ее радужные мечтания – Хью у ее ног – рассыпались в прах. Она не знала, зачем он явился, но ничего хорошего от этого визита уже не ждала.
– Нет, я не пьян, – пробормотал Хью, с трудом отрываясь от стены. – Надо было мне что-то съесть, прежде чем уйти из офиса. – Он нахмурился и провел пятерней по растрепанной копне темных волос. – Даже не помню, когда я в последний раз ел.
Отступив на шаг, Камилла смерила его пытливым взглядом. Пожалуй, его, действительно, нельзя было назвать пьяным. Скорее смертельно уставшим. Он был неестественно бледен и худ.
– Как ты здесь очутился? – спросила она, хотя на самом деле ее больше занимало, зачем он здесь очутился.
Хью рассеянно махнул рукой в сторону припаркованной у тротуара черной машины.
– Не волнуйся, я выпил уже здесь, неподалеку. Для храбрости.
Камилла стиснула дверную ручку.
– Для храбрости? – недоверчиво переспросила она. – Но зачем?
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Хью. – Можно мне войти? Нам надо поговорить.
Камилла не двинулась с места.
– Как ты узнал, где я живу?
Хью вздохнул.
– Из телефонной книги.
– Но нашего номера нет в телефонной книге.
– О Боже! – Хью впился в нее взглядом. – О'кей, я попросил кое-кого навести справки. Идет? А теперь можно войти? Или мне следует спросить разрешения у твоего папы?
Камилла облизала пересохшие губы.
– Папы нет дома.
– Не можем же мы говорить на улице.
– О чем ты хотел поговорить?
– О нас.
– О нас? – Камилла машинально попятилась, и Хью, воспользовавшись ее замешательством, проскользнул в коридор.
Видимо, это потребовало от него неимоверных усилий, потому что он тут же схватился за ручку и устало закрыл глаза.
– Извини, – буркнул он.
Камилле не оставалось ничего иного, кроме как подставить ему плечо, чтобы он мог опереться на него. Проводив в гостиную, она усадила его на диван.
При свете он выглядел еще хуже. Впалые щеки, в лице ни кровинки. Он откинулся на подушки, словно не спал несколько дней. Волна жалости захлестнула Камиллу, хоть она и твердила себе, что она здесь ни при чем.
– Твоих родителей нет дома? – спросил Хью. Камилла решила, что нет смысла врать.
– Они в отпуске, в Форталезе. Вчера утром уехали.
Хью привстал.
– Надолго?
Камилла колебалась, говорить ему или нет. В конце концов, что он может ей сделать? Он чуть живой!
– На две недели, – сказала она, направляясь к двери. – Сделать тебе сандвич? Ты, кажется, голоден…
Хью нервно поерзал на диване и резко придвинулся к самому краю, словно намереваясь подняться.
– Кэм… ты все еще собираешься замуж за Денвера? Я должен знать. Я не уверен, что смогу вынести все это.
Камилла вздрогнула.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот это все! – Хью сделал над собой отчаянное усилие и встал. – Черт побери, Кэм, ответь на мой вопрос! Ты все еще помолвлена с Денвером? Или нет?
Камилла испуганно подалась вперед.
– Сядь, прошу тебя. – Она положила руки ему на плечи. – Послушай, давай я приготовлю тебе сандвич… потом поговорим.
– Черта с два! – рявкнул он и рухнул на диван, увлекая Камиллу за собой. – Скажи мне! Ты же знаешь, что я люблю тебя! Сжалься надо мной!
Камилла не сводила с него глаз. Ноздри ей щекотал аромат виски, запах мыла, сигаретного дыма, осеннего воздуха.
– Нет, – промолвила она наконец. – Я порвала с Томом. Уже давно… сразу после возвращения из Греции.
– Не может быть! – Хью трясущимися ладонями обхватил ее лицо. – Кэм, что ты хочешь сказать? Что в тот день, когда я заходил в кафе, между тобой и Денвером все было кончено?
Камилла слабо кивнула.
