Этого никогда не происходит.
– Пойдем отсюда, – шепнул он.
Я кивнула, не доверяя своему голосу. Мне придется много дать
поцелуев с закрытыми глазами, потому что иногда я умею глазами лгать, а иногда
не получается. Очень трудно будет сдержать нехотение своего тела, когда он
будет ко мне прикасаться. А если еще глазами надо будет изображать любовь и
желание, то это слишком.
Машина была под стать владельцу: дорогая, блестящая,
быстрая. Черный "ягуар" с черными кожаными сиденьями, так что будто
погружаешься в озерцо тьмы. Я пристегнулась, он – нет. Ехал он быстро, виляя в
потоке машин. Это произвело бы впечатление, если бы я сама не ездила по
Лос-Анджелесу уже три года. Здесь приходится так водить хотя бы в порядке
самозащиты.
Дом оказался небольшой и аккуратный – самый маленький в
окрестности, но зато с самым большим двором. Настолько много было земли по обе
стороны от дома, что даже житель Среднего Запада признал бы размеры участка
приличными. В таком доме детки могли бы играть в ожидании прихода папы с
работы, а мамочка в фартуке хлопотала бы на кухне, собирая на стол после
трудового дня.
На миг я подумала, не привез ли он меня и в самом деле к
себе домой, где жил с Фрэнсис. Если да, то он изменил привычной рутине, а мне
это не нравится. Зачем ему менять метод? Я знала, что "жучок" он не
нашел, и сумочку он тоже не трогал, то есть о скрытой камере не знает. Я ее решила
не включать, пока не прибудем в его приют любви. Он не может о ней знать.
Ринго стоял на посту возле дома Нортонов, приглядывая за
миссис Нортон. Если Алистер слишком разойдется раньше, чем мы сможем посадить
его в тюрьму, Ринго сам решит, вмешиваться ему или нет. Я не стала искать его
глазами. Если он здесь, нет смысла привлекать к нему внимание.
Алистер открыл передо мной дверцу, помог выйти из машины. Я
позволила ему это, потому что пыталась собраться с мыслями. Потом решила
попробовать нечто вроде игры на честность.
– Ты точно не женат?
– А что такое?
– Дом выглядит как семейный.
Он рассмеялся:
– Никакой семьи, только один я. Недавно сюда въехал.
Я посмотрела на него:
– Покупал с прицелом на будущее? С двором для деточек?
Он рассмеялся, притянул меня в круг своих рук.
– С подходящей женщиной все возможно.
М-да. Он знал, какую морковку повесить под носом у женщины –
почти у любой. Намекни, что ищешь такую, которая тебе приручит, заставит
остепениться. Почти все женщины на это клюют. Только я лучше понимаю ситуацию.
Мужчина успокаивается не потому, что находит ту самую женщину. А потому, что
для этого созревает. Какая женщина встретится в момент, когда он будет готов, с
той он и осядет на землю. И не обязательно это будет самая лучшая или самая
красивая – просто та, которая оказалась в нужный момент под рукой.
Неромантично? Зато правда.
Значит, он выехал из своей квартиры. Зачем? Это как-то
связано с тем, что Наоми Фелпс резко его оставила? Или он давно уже планировал
переезд? Не спросив, не узнаешь, а спросить я не могла.
Входя в дом, я боролась с желанием оглянуться поискать
взглядом Джереми и остальных. Я знала, что мои ребята там. Знала, потому что
доверяла им. Алистер не настолько быстро ехал, чтобы оторваться от обеих машин
– фургона, где разместилась система подслушивания и в котором мог поместиться
Утер, и легковушки с Джереми за рулем, чтобы следить за Нортоном в случае
неожиданных маневров или просто чтобы подменять друг друга и не мозолить ему
глаза слишком долго. Они здесь, они нас слушают. Зная все это, я все же хотела
убедиться собственными глазами – нервозность, только и всего.
Я ощутила охрану еще до того, как открылась дверь. Когда я
перешагнула порог, сила пробежала по моей коже. Он заметил и спросил:
– Ты знаешь, что ты сейчас чувствуешь?
Я могла бы соврать, но не стала. Хотелось бы мне сказать,
будто интуиция мне подсказала: Алистеру будет приятно, что я – обученный
мистик, однако дело было не в этом. На самом деле я хотела, чтобы он знал: я не
беспомощна.
– У тебя дверь под охраной, – сказала я.
Воздух в комнате навалился на меня так, что невозможно стало
глубоко вдохнуть, будто этого самого воздуха здесь мало. Я перешагнула
выложенный плиткой порог, надеясь, что в комнате станет лучше. Не стало. Скорее
даже атмосфера сгустилась, будто идешь по грудь в воде. Горячей, липкой воде,
от которой мурашки по коже.
Я уже знала, что он силен: по заклятиям, наложенным им на
жену и любовницу. Но количество силы, заполняющее эту комнату, было более чем
человеческим. Для колдуна-человека есть один способ получить столько силы:
договориться не с человеком. Я такую возможность не предусмотрела. И никто из
нас не предусмотрел.
Он что-то говорил, но я не слышала. В мозгу кричала мысль:
"Уходи! Уходи сейчас же!" Но если я уйду, Алистер сможет спокойно
убить свою жену и мучить других женщин. Если я уйду, это убережет меня, но
никак не поможет нашим клиентам. Одна из тех минут, когда приходится решать,
буду я отрабатывать свою зарплату или нет.
Одно я знала: ребятам в фургоне надо знать то, что уже знала
я.
– Алистер, ведь эта охрана не от внешних сил? Хотя она
удержит снаружи другие силы. Ты поставил охрану, чтобы никто не почувствовал,
как много силы ты здесь накопил.
Я говорила с придыханием – дышать было трудновато.
Тут он посмотрел на меня, и впервые в его глазах мелькнуло
что-то не галантное и не смеющееся. На миг из карих глаз показался монстр.
– Как я не понял, что ты это ощутишь! – сказал
он. – Малышка Мерри с сидхейскими глазами, волосами и кожей. Будь ты
высокой и худой, тебя можно было бы принять за сидхе.
– Да, мне говорили.
Он протянул ко мне руку. Я подняла руку ему навстречу, но
пришлось пробиваться через сгустившуюся в комнате силу – как сквозь невидимую
пузырящуюся толщу. Его пальцы коснулись моих, и электрической искрой проскочила
между нами энергия. Он засмеялся, охватил мою руку ладонью. Я заставила себя не
отдернуть руку, но улыбку выдавить не смогла. Слишком трудно было дышать сквозь
толщу силы. Мне случалось жить в местах, настолько полных силой, что стены от
нее стонали, но здесь силе было позволено заполнять все доступное место, как
воде, не оставляя воздуха. Алистер, наверное, считал себя большим и сильным
колдуном, раз смог вызвать столько силы, но на самом деле он не колдун, а
щенок, раз не может ее контролировать. Силу вызывать могут многие – это не мера
мощи колдуна. Важно то, что ты умеешь делать с вызванной силой. Он осторожно
влек меня сквозь волны нависшей энергии, а я подумала: что он вообще со всей
этой магией делает? Пусть он теряет ее понапрасну бочками, позволяя вот так
клубиться, но никто не станет вызывать столько энергии, не имея представления о
том, что делает, и плана, что собирается делать.
