Я стала изучать толпу зрением и ничего необычного не
увидела. Тогда я потянулась наружу другими чувствами. Обтекающая меня энергия
Утера ограничивала мои возможности, но не до полной беспомощности. Может быть,
я засеку их до того, как они обнаружат меня.
Воздух заколебался на две машины впереди нас, как рябь над
горячим асфальтом, но было не жарко, и вообще после заката такой эффект уже не
наблюдается. Я потянулась дальше и обнаружила еще три таких ряби.
– Четверо в нашу сторону, каждый больше человека.
Ближайший за две машины от нас.
– Ты видишь их форму? – спросил Джереми.
– Нет, только рябь.
– Способность сохранить гламор на месте, когда
переворачиваешь машины, – это выше способностей большинства фей, –
сказал Джереми.
Явно никто из нас не верил, что первая машина сама встала на
крышу.
– Даже большинство сидхе этого не может, кроме
некоторых.
– Значит, четверо, больше человека, и не менее одного
сидхе рядом, – подытожил Утер.
– Да.
– Какой у нас план? – спросил Ринго.
Хороший вопрос. К сожалению, у меня не было хорошего ответа.
– На перекрестке – четыре полисмена. Они нам будут
помощью или помехой?
– Если мы сможем сломать гламор противника, сделать так,
чтобы полиция их видела, а они этого сразу не поймут... – начал Джереми.
– Если они что-нибудь нехорошее сделают на глазах у
полиции... – продолжила я.
– Мерри, девочка моя, ты просекла мой план.
Ринго обернулся ко мне:
– Я мало что знаю насчет магии сидхе, но Мерри не
чистокровная; хватит ли у нее сил сломать их гламор?
Все обернулись ко мне.
– Так как? – спросил Джереми.
– Нам не надо пробивать заклинание. Надо только его
перегрузить, – объяснила я.
– Мы слушаем, – сказал Джереми.
– Первый автомобиль перевернули, но остальные просто
разбиты. Они заглядывают в машины, ища меня, но ни к кому не прикасаются. Если
мы выйдем и начнем с ними драку, сидхе не смогут удержать их невидимыми.
– Я думал, мы хотим избегать прямой схватки как можно
дольше, – сказал Ринго.
Рябь почти уже дошла до нас.
– Если кто-то придумал лучший план, у него есть
шестьдесят секунд на его изложение. Сейчас нас обыщут.
– Спрятаться, – сказал Утер.
– Что?
– Мерри спрячется, – пояснил он.
Это была хорошая мысль. Я свернулась за спинкой средних
сидений, и Утер отодвинулся от стенки так, чтобы я оказалась за ним. Я не
думала, что это получится, но лучше, чем ничего. Драться можно и потом, если
они меня найдут, но если я спрячусь...
Я втиснулась между холодным металлом стенки и теплой спиной
Утера и пыталась не особо напрягать мысли. Некоторые сидхе умеют слышать
процесс мысли, если мозг достаточно возбужден. От взглядов я была прикрыта
полностью. Даже если откроют большую скользящую дверцу, на что, я считала, они
не рискнут пойти, меня они не увидят. Но я тревожилась не из-за их глаз. Есть
самые разные виды фейри, и далеко не все полагаются на зрение подобно людям.
Это даже не считая тех сидхе, которые наводили сейчас гламор. Если мы –
единственная машина, в которой сидят фейри, то сидхе обследуют ее раньше, чем
уйдут отсюда. Наверняка придут посмотреть лично.
Мне страшно хотелось посмотреть, как это завихрение в
воздухе заглядывает во все окна. Но это противоречило бы самой цели игры в
прятки, поэтому я свернулась за Утером и постаралась быть потише. Я услышала,
ощутила какое-то поскребывание по металлической стене у меня за спиной. Что-то
большое прижалось к металлу. Потом я услышала – кто-то шумно принюхивался, как
огромная собака.
Миг у меня был подумать: "Оно меня чует", и тут же
что-то пробило металл в дюйме от меня. Я вскрикнула, выбралась из-за спины
Утера раньше, чем сознание зарегистрировало кулак размером с мою голову,
пробивший борт фургона.
Резкий звук разлетевшегося стекла заставил меня обернуться.
Рука размером с древесный ствол и грудь шире окна автомобиля протискивались
через окно водительской дверцы. Ринго ударил по руке, но она схватила его за
рубашку и потащила в разбитое окно.
Пистолет был у меня в руке, но я боялась попасть в Ринго.
Джереми метнулся по сиденью, и я увидела лезвие, полыхнувшее в его руке.
Металл взвизгнул, когда гигантский кулак вырвал бок фургона,
и здоровенная ухмыляющаяся рожа показалась в дыре. Ее обладатель смотрел мимо
Утера, будто его здесь и не было, желтые глаза уставились на меня.
– Принцесса! – прошипел огр. – А мы тебя
ищем.
Утер врезал по морде кулаком. Из носа огра хлынула кровь, и
морда убралась. Снаружи закричали – закричали люди. Гламор не устоял перед
насилием – огры появились среди людей как по волшебству. Послышался ревущий
мужской голос:
– Полиция! Никто ни с места!
Ага, полиция постилась. Хорошо. Я сунула пистолет за пояс –
не хотелось давать объяснения по этому поводу.
Я обернулась к переднему сиденью. Ринго остался на месте
водителя. Джереми наклонился над ним, и руки его были в крови. Я поползла к ним
через передние сиденья. Хотела было спросить, не ранен ли Ринго, но увидела его
грудь, и вопрос отпал. Перед его рубашки пропитался кровью, из груди торчал
кусок стекла шириной с мою ладонь.
– Ринго! – тихо позвала я.
– Извини, – сказал он, – кажется, от меня
будет мало толку.
Он закашлялся, и видно было, что это больно.
– Не разговаривай, – сказала я, трогая его лицо.
Снаружи копы орали на огров всякие вещи вроде: "Руки на
голову!", "На колени!", "Не двигаться, мать твою!"
Потом послышался голос – уверенный мужской голос с едва заметным акцентом.
Знакомый мне голос.
Я полезла к дверце, а Джереми все еще спрашивал:
– Что? Что там такое?
– Шолто, – ответила я.
Недоумение не исчезло с лица Джереми. Имя ему ничего не
говорило. Я попыталась объяснить:
– Шолто, Властелин Всего, Что Проходит Между,
Властитель Теней, Царь Слуа.
От этого титула глаза Джереми полезли на лоб, лицо
исказилось страхом.
– Боже мой!
– Отродье Теней здесь? – спросил Утер.
Я глянула на него:
– Только не назови его так в глаза.
Сквозь разбитое окно голоса были слышны совершенно
явственно. Все происходило как в замедленной съемке. То ли дверца не хотела
открываться, то ли я стала неуклюжей от страха.
