С того места, где я стояла, была видна дамская комната. Я не
стала ничего спрашивать, а спокойно пошла туда. Когда за мной захлопнулась
дверь, я повернулась и начертила на двери знаки силы и защиты. У меня
достаточно текло крови, чтобы написать целое письмо. Прижав руки к двери, я
призвала силу. Страшно было, конечно, делать это так скоро после того, как я
случайно вызвала ее там, в номере, но выбора не было. Я влила свою силу в эту
дверь, в эти руны, и знала, что ни одно существо волшебной крови сюда не
пройдет. Знала, потому что так я пожелала, и я – сидхе, и я защитила эти двери
собственной кровью. Обычно никто не использует кровь: она слишком сильна, чтобы
расходовать ее по мелочам, не говоря уже о том, что это антисанитарно, но
сегодня избыточное воздействие будет нелишним. Мне нужно время подумать.
Я прошла через небольшой вестибюль с чередой зеркал и
диванчиком в сам туалет. И то, что я там увидела, сказало мне, что время на размышление
мне не нужно: вот он, выход. Высоко в стене было окно, осталось только до него
добраться.
Я схватила пару бумажных полотенец – заткнуть самые
серьезные раны, пока смотрела, на что можно встать. Там, снаружи, мне придется
обратиться за медицинской помощью. Но сначала надо выжить, иначе помогать мне
будет только патологоанатом.
Голос Гетхина – наверное, его, потому что это не была
ведьма, – произнес:
– Детка сидхе, детка сидхе, твоя мама пришла.
Я не стала отвечать следующую строчку. Если хочет цитировать
детские стишки, пусть себе. А я ухожу.
Мне удалось подтащить стул с гнутой спинкой из вестибюля
поближе к окну. Пришлось подпрыгнуть, чтобы схватиться за металлический прут
наверху, и при этом стул опрокинулся. Я на миг повисла на руках, потом ногами
полезла по стене, стараясь подтащить тело ближе к рукам. Кровотечение, которое
было замедлилось, стало сильнее. Я дважды поскользнулась на собственной крови,
пока смогла взгромоздиться верхом на стенку кабины и выглянуть в окошко. Оно
было очень узким, и это был тот редкий миг, когда я порадовалась своим скромным
размерам.
Я как раз повисла между кабинкой туалета и подоконником,
когда что-то ударило в окно. Я увидела мелькнувшие щупальца и бритвы зубов,
полосующие стекло, и рухнула на пол. Потом мне пришлось снова подползти к окну
– не вылезти, но наложить защиту. Они не войдут, но и я не выйду.
Я попала в западню, потеряла больше крови, чем мое тело
может вынести, и ничего не могла придумать. Раз ничего сделать нельзя, я могу
хотя бы остановить кровотечение из рук. Взяв пачку бумажных полотенец, я
подошла к умывальнику. Чего мне остро не хватало – это куска ткани или прочной
нити, чтобы привязать полотенца к ранам.
Рассматривая в зеркале, насколько глубока у меня рана на
левой руке, я заметила в нем какое-то движение. Глубоко-глубоко в Зазеркалье
двигалось что-то маленькое и темное.
Я повернулась, все еще прижимая полотенца, осмотреть
помещение. Кабинки были розовые и без украшений, стены бледно-розовые. Даже
немногие трубы, торчащие из стен и потолка, были окрашены в розовый под общий
фон. Ничего здесь темного не было, кроме моих слаксов и лифчика, а видела я не
их.
Я повернулась к зеркалу – оно было все еще там. Будто темная
тень шла по какому-то хрустальному залу, ближе и ближе, больше и больше. Я не
стала думать, что это тот сидхе, который хотел убить меня в доме Алистера
Нортона, потому что многие сидхе владеют магией зеркал. Зеркало защитить
заклинанием я не могла – это не дверь и не окно в моем понимании. Если тот, кто
там, умеет проходить сквозь зеркало, то он лучше меня владеет магией, и я не
могу ему помешать.
Дверь раскрылась, и у меня сердце упало, но это были просто
две женщины. Обыкновенные человеческие женщины, лишенные даже малейшей
чувствительности, а то бы им не захотелось сюда входить. Они, смеясь начатому
еще за дверью разговору, глянули на меня странновато, но скрылись в соседних
кабинках, продолжая говорить и смеяться. То есть увидели меня одетой и без
крови, потому что именно такой образ я излучала. Приятно знать, что хоть что-то
получается.
Я не знала, что мне делать. И тут я заметила в зеркале
что-то новое: по нему полз паучок. Нет, не по нему – изнутри. Он был внутри
зеркала, полз по той его стороне. И был точно как те паучки, что помогли мне в
доме Нортона. Это был тот фейри, что меня спас. Он или она меня уже спасли
однажды. Если с тех пор я снова когда-нибудь нуждалась, чтобы меня спасли, то
сейчас было самое время.
Я оторвала кусочек полотенца и написала кровью: СПАСИТЕ.
Потом подождала, пока кровь высохнет, и скатала бумажку в тугой шарик. За
спиной зашумела спускаемая вода. Время уходило.
Я поднесла пальцы к самой поверхности зеркала, аккуратно
стараясь его не трогать. Не хотелось мне его трогать, пока я точно не буду
знать, что там за чары. Я ощущала дрожащую нить силы, где магия как струна
втягивала твердость зеркала. Как слабое место, как метафизическая трещина.
Нашел этот маг слабое место в зеркале и воспользовался или сам его создал – не
знаю. Я прижала пальцы к холодному стеклу и подумала о том жаре, который
создавало зеркало. Потом разжала пальцы – и стекло растаяло как сладкая вата в
жаркий день. В нем открылась дыра, и оттуда вылетела полоска белого
ослепительного света, как далекая вспышка бриллиантов.
Я бросила в выплавленную дыру бумажку, потом разгладила
зеркало, как пластилин. Даже расправила голой рукой. За моей спиной открылась
дверь – время мое истекло. В стекле остался дефект. Я наклонилась, рассматривая
на себе несуществующую помаду, заслонив этот участок.
Первая женщина открыла сумочку и стала действительно
подмазывать губы.
Но я на свои губы не смотрела. Я смотрела на тень внизу
зеркала. Она зашевелила ручками, разворачивая мою записку. И в комнате, подобно
колоколу, прозвучал мужской голос:
– Будет сделано.
Женщина застыла перед зеркалом.
– Вы слышали? – спросила она.
– Что слышала? – сделала я недоуменные глаза.
– Джулия, ты слышала?
Ее подруга, все еще из кабинки, спросила:
– Что слышала?
Раздался шум воды, и Джулия вышла, подошла к своей подруге.
К моему ужасу, тень стала расти. Он собирался выйти. Он
собирался выйти из этого дурацкого зеркала. А у меня не хватило бы гламора это
прикрыть. Проклятие!
Я попыталась придумать, чем отвлечь этих женщин, и тут меня
осенило. Несколькими шагами я подошла к выключателю и выключила свет. Темнота
навалилась черной стеной, и я почувствовала, что давление в помещении
изменилось. Я знала, что кто-то лезет через зеркало, будто раздвигая тяжелый
хрустальный занавес. Сделав глотательное движение, чтобы продуть уши, я стала
думать, что же теперь делать с этими вопящими тетками.
Глава 15
Я стояла в темноте, ощущая кого-то или что-то, что двигалось
в темноте, и знала, что это не эти женщины и не я.
