Я ощутила за собой движение и повернулась – Дойл тянулся за
мечом, брошенным поперек раковины. В освещенной двери сила Шолто взметнулась
ветром. Вдруг я поняла: каждый из них считает, что другой хочет меня убить.
Я только успела выкрикнуть:
– Нет!
Пламя Дойла исчезло, поглощенное тьмой – бархатной,
непроницаемой и наполненной звуками движения тел.
Глава 16
– Нет! – кричала я. – Шолто, Дойл, не
трогайте друг друга!
Но слышны были удары тела о тело, скользящие шаги, будто
кто-то пробирается через темноту, чей-то тяжелый вдох, потом какие-то тихие
звуки.
– Черт побери, слушайте меня! Никто из вас не замыслил
мне вреда! Вы оба хотите сохранить мне жизнь!
Не знаю, то ли они не слышали, то ли им было все равно, что
я говорю. В этой темноте размахивал по крайней мере один меч, а потому я не
встала и не пошла к выключателю – я поползла. Раковину я оставила справа и
ощупывала перед собой путь левой рукой.
Драка шла почти в полном молчании. Слышно было, как они
ломают друг друга. Кто-то вскрикнул, и я молча произнесла молитву, чтобы никто
из них не погиб. Я почти влетела головой в стену, успев в последний момент
коснуться ее рукой. Нажала выключатель, и помещение вдруг залил ослепительный
свет. Я заморгала, как сова.
Эти двое сидхе сцепились в схватке, пытаясь повалить друг
друга. Дойл стоял на коленях, вокруг его шеи обвилось щупальце. Шолто был
покрыт кровью, и я не сразу заметила, что одно из щупальцев отсечено и лежит,
подергиваясь, рядом с коленом Дойла. У Дойла все еще был в руке меч, но два
щупальца и одна рука Шолто обхватили его с боков. Другие руки каждого из них
сцепились между собой, будто в игре, кто кому пальцы заломает. Только это не
было игрой. Меня поразило, что Шолто вроде бы держится. Дойл был признанным
чемпионом при Неблагом Дворе. Очень мало кто мог против него устоять и
практически никто – победить. Шолто в этот список не входил, или так я думала.
Но тут я кое-что уловила краем глаза: слабое сияние. Когда я посмотрела на него
прямо, его не было. Так иногда бывает с магией: ее видишь только боковым
зрением. Что-то сияло на руке Шолто: кольцо.
У меня на глазах Дойл уронил меч и начал обмякать в хватке
Шолто. Тот подхватил меч за рукоять, не дав ему упасть на землю. Щупальца все
так же обвивали руку Дойла. Я уже летела вперед раньше, чем успела подумать,
что же я сделаю, когда окажусь рядом.
Шолто, держа обмякшее тело Дойла в щупальцах, занес меч в
двуручной хватке над головой – как если хочешь вонзить нож в чью-то грудь. Я
была за спиной Дойла, когда меч пошел вниз. Я накрыла его своим телом, выставив
руку, не отрывая глаз от блестящего клинка. Миг только я гадала, успеет ли
Шолто отвести удар, но он перевернул меч и направил его острием к потолку.
– Что ты делаешь, Мередит?
– Он пришел спасти меня, а не убить.
– Он – Мрак королевы. Если она пожелает твоей смерти,
он будет ее орудием.
– Но у него – Смертный Ужас, ее личное оружие. Он
принес мне ее метку в своем теле. Если ты успокоишься и посмотришь не просто
глазами, ты увидишь.
Шолто заморгал на меня, потом нахмурился:
– Зачем тогда она посылала меня тебя убивать? Даже для
Андаис это не имеет смысла.
– Если ты перестанешь его душить, мы можем попытаться
сообразить.
Он посмотрел на обмякшее тело Дойла, все еще висящее в
щупальцах, и сказал "А!" – будто забыл, что все еще выдавливает из
него жизнь. Теоретически удавить сидхе насмерть невозможно, но я никогда не
любила испытывать границы этого бессмертия. Никогда не знаешь, какая трещина в
броне окажется достаточной, чтобы умереть на самом деле.
Шолто отлепил свои конечности от Дома, и тот рухнул мне на
руки. Под его тяжестью я упала на колени. Не столько я крови потеряла, чтобы
так ослабеть. Это либо шок, либо дело в той руке силы, что я применила в первый
раз. Какова бы ни была причина, но мне хотелось закрыть глаза и прилечь, чего
мне сейчас не светило.
Я села на пол, положив голову Дойла к себе на колени. Пульс
у него на шее бился сильно и ровно, но Дойл не приходил в сознание. Потом он
два раза резко вдохнул, голова его закинулась назад, глаза расширились, и он
набрал полную грудь воздуха. Сел, откашливаясь. Я увидела напряжение в его
лице, и Шолто тоже, наверное, потому что вдруг меч оказался наставленным прямо
в лицо Дойла.
Дойл застыл, глядя в лицо Шолто.
– Ну, добивай!
– Никто никого здесь добивать не будет, – заявила
я.
Никто из них на меня не посмотрел. Выражение лица Дойла я не
видела, но лицо Шолто видела, и это зрелище мне не понравилось. Гнев и
удовлетворение – он хотел убить Дойла, это было видно по лицу.
– Дойл спас меня, Шолто. Он спас меня от слуа.
– Если бы ты не защитила дверь, я бы успел
вовремя, – сказал Шолто.
– Если бы я не защитила дверь, ты бы успел оплакать мое
тело, но не спасти меня.
Шолто все равно не отводил глаз от Дойла.
– А он как попал внутрь, если я не мог?
– Я – сидхе, – ответил Дойл.
– И я тоже. – Злость в лице Шолто стала на самую
чуточку горячее.
Я хлопнула Дойла по плечу – достаточно сильно, чтобы было
больно. Он не повернулся, но вздрогнул.
– Не подначивай его, Дойл.
– Я не подначиваю, просто констатирую факт.
Полемика переходила на личности, и если эти двое были
когда-то чем-то связаны, то ко мне это не имело отношения.
– Слушайте, я не знаю, чего вы друг на друга взъелись,
и можете назвать меня эгоисткой, но мне это все равно. Я хочу, черт побери,
выйти живой из этого сортира, и это имеет более высокий приоритет над вашей
взаимной вендеттой. Так что ведите себя не как мальчишки, а как телохранители
особ королевской крови. Вытащите меня отсюда целой и невредимой.
– Она права, – тихо сказал Дойл.
– Великий Мрак выходит из боя с вежливыми словами?
Невероятно. Или дело в том, что теперь меч у меня? – Шолто повел клинком,
коснулся острием впадинки на верхней губе Дойла. – Тот самый меч, что
может убить любого фейри, даже придворного сидхе. Ах, я забыл – ты же ничего не
боишься.
Была горечь и насмешка в голосе Шолто, и они, несомненно,
свидетельствовали, что я влезла в старую склоку.
– Я много чего боюсь, – совершенно спокойным
голосом ответил Дойл. – Смерть в этот список не входит. Но я вижу у тебя
на пальце кольцо, которого побаиваюсь весьма и весьма. Откуда у тебя Беаталахд?
Я его уже сотни лет не видел.
Шолто поднял руку, и старая бронза кольца тускло блеснула
при свете. В кольце был тяжелый камень, и я бы заметила его, если бы он был у
Шолто раньше.
