Зажегся верхний свет, и я снова вздрогнула:
– Это ты включил?
– Нет.
– И не я, – сказала я.
На этот раз я смотрела, как кожаное сиденье вытолкнуло из
себя предмет. Будто что-то живое дергалось. Это было маленькое серебряное
украшение. Я побоялась его трогать, но сиденье продолжало шевелиться, выдвигая
предмет на свет, и стало видно, что это запонка.
Гален взял ее. Лицо его потемнело, и он протянул запонку
мне. На ней красивой вязью была выведена литера "К".
– Королева велела сделать запонки для всех стражей и на
каждой написать первую букву имени владельца.
– Ты хочешь сказать, что кто-то из стражей вложил
заклинание в машину, а сумочку и письмо постарался утопить в сиденьях.
Гален кивнул:
– А автомобиль сохранил запонку, чтобы потом показать
тебе.
– Спа... спасибо, автомобиль, – прошептала я.
К счастью, автомобиль не отреагировал. Мои нервы были ему за
это благодарны, но я знала, что он меня слышал. Я ощущала, как он наблюдает за
мной, это было как когда чувствуешь затылком взгляд. Обернешься и видишь, что
кто-то на тебя смотрит.
– Когда ты говоришь о стражах, ты имеешь в виду и
охрану принца?
Гален кивнул:
– Ей нравится вид женщин-стражниц в мужских рубашках.
Она говорит, что это стильно.
– Так, это нам добавляет в список подозреваемых еще...
сколько? Пятерых?
– Шестерых.
– Давно ли было известно, что королева посылает за мной
в аэропорт Черную Карету?
– Мы с Баринтусом узнали только два часа назад.
– Значит, надо было действовать быстро. Может быть,
любовное заклинание не было предназначено для меня. Взяли то, что было сделано
для другой цели.
– Нам повезло, если это было сделано не специально для
нас. Иначе мы могли бы опомниться уже слишком поздно.
Я вложила кольцо в бархат сумочки и подняла с пола
водолазку. Почему-то, не очень понимая почему, я хотела надеть кольцо уже
одетой. Посмотрев в потолок машины, я спросила:
– Автомобиль, это все, что ты мне хотел показать?
Верхний свет погас.
Я вздрогнула, хотя и ожидала такой реакции.
– Черт, – произнес Гален. Он отодвинулся от меня –
или от потемневшего света – и смотрел на меня вытаращенными глазами. – Я
не ездил в этой машине с королевой, но я слыхал...
– Что если автомобиль кому-то отвечает, –
продолжила я, – то только ей.
– И теперь тебе, – тихо сказал он.
Я покачала головой:
– Черная Карета – неукрощенная магия; я не настолько
самоуверенна, чтобы полагать, будто она мне подчиняется. Машина слышит мой
голос. Есть ли в этом еще что-нибудь... – Я пожала плечами. – Время
покажет.
– Ты еще часа не провел в Сент-Луисе, Мерри, и уже
покушение на твою жизнь. Дела хуже, чем когда ты скрылась.
– Когда ты стал пессимистом, Гален?
– Когда ты оставила Двор, – ответил он.
Его лицо стало печальным. Я погладила его по щеке:
– Гален, как я по тебе скучала!
– Но по Двору больше. – Он прижал мою ладонь к
своей щеке. – Я по твоим глазам вижу, Мерри. Просыпается прежнее
честолюбие.
Я высвободила руку.
– Я честолюбива не в том смысле, что Кел. Я просто хочу
жить при Дворе в относительной безопасности, а это, к несчастью, потребует
некоторых политических маневров.
Положив бархатную сумочку на колени, я натянула водолазку.
Потом влезла в штаны, приладив пистолет и ножи на место. Сверху накинула жакет.
– У тебя помада стерлась, – сказал Гален.
– Вся на тебя перешла, – ответила я.
Мы с помощью зеркала восстановили помаду у меня на губах и
стерли ее с Галена бумажной салфеткой. Я щеткой пригладила волосы и уже была
одета. Дальше откладывать я не могла.
В полумраке я взяла кольцо. Оно было великовато для
безымянного пальца, поэтому я надела его на указательный. Надела на правую
руку, не думая. Кольцо ощущалось теплом на коже, напоминанием, что оно со мной,
и ждало, чтобы я сообразила, что с ним делать. Или само старалось сообразить,
что делать со мной, но я доверяю своему магическому ощущению. Кольцо не было
откровенно злым, хотя это не значит, что не может произойти какой-нибудь
несчастный случай. Магия подобна любому инструменту: если обращаться с ним
неуважительно, можешь сам себя поранить. Как правило, магия не более
вредоносна, чем циркулярная пила, но убить может и та, и другая.
Я попыталась снять кольцо, но оно не снималось. Сердце
забилось чуть быстрее, дыхание стало затрудненным. Я стала стягивать кольцо
чуть ли не отчаянно, потом взяла себя в руки. Сделала несколько успокаивающих
глубоких вдохов. Кольцо было даром королевы, и многие, просто увидев его у меня
на руке, стали бы относиться ко мне уважительнее. И это кольцо, как и
автомобиль, имело собственные намерения. Оно хотело остаться у меня на пальце,
и там оно останется, пока не захочет это место покинуть или пока я не соображу,
как его снять. Вреда оно мне не причиняет. Причин для паники нет.
Я протянула руку Галену:
– Не хочет сниматься.
– Так было однажды на руке у королевы, – сказал
он, и я поняла, что он хочет меня успокоить.
Он поднес мою руку к лицу и поцеловал ее. Когда его губы
коснулись кольца, что-то ударило как электрический ток, но это был не ток, а
магия.
Гален отпустил меня и отодвинулся подальше.
– Интересно бы знать, дернется ли так же это кольцо of
прикосновения Баринтуса?
– Мне тоже, – согласилась я.
Из интеркома раздался голос Баринтуса:
– Через пять минут будем дома у твоей бабушки.
– Спасибо, Баринтус, – ответила я.
Интересно, что он скажет, когда увидит кольцо. Баринтус был
ближайшим советником моего отца, его другом. Его звали Баринтус Делатель
Королей, и после смерти отца он стал мне другом и советником. При Дворе
некоторые называли его Делателем Королев, но только за глаза. Баринтус был
одним из немногих при Дворе, кто мог бы победить моих несостоявшихся убийц
магией. Но если бы он встал за меня и уничтожил моих врагов, я бы потеряла
последние остатки уважения среди сидхе. И Баринтус должен был беспомощно
смотреть, как я защищаюсь, хотя он и советовал мне быть беспощадной. Иногда
важно не сколько у тебя магической силы, а что ты хочешь ею сделать.
"Заставь врагов бояться тебя, Мередит", –
говорил он, и я старалась изо всех сил. Но мне никогда не быть такой
устрашающей, как Баринтус. Он одной мыслью мог уничтожить целые армии. Это
значило, что враги уходят с его дороги как можно дальше.
