Она улыбнулась – той самой улыбкой, которая всегда
предвещала что-то злобное и полное боли.
– И хотя бы один из выбранных тобой должен быть в
достаточной степени моим созданием, чтобы шпионить за тобой для меня. Если ты
вернешься в Лос-Анджелес.
Я едва сумела прошептать:
– Я должна спать с твоим шпионом?
– Да, – ответила она. Клинок чуть сдвинулся ближе,
так близко, что перекрывал мне зрение, и я старалась не моргнуть, иначе острие
прокололо бы мне веко. – Тебя это устраивает, племянница? Ты не
возражаешь, если я заставлю тебя спать с моим шпионом?
Я сказала единственное, что могла сказать:
– Устраивает, тетя Андаис.
– Ты выберешь сегодня себе гарем на пиру?
Глаза у меня застыли неподвижно. Но веко дергало от
необходимости моргнуть.
– Да, тетя Андаис.
– Ты переспишь с кем-то из них до того, как улетишь
обратно в свои западные земли?
Я раскрыла глаза пошире и сосредоточилась на том, чтобы
только смотреть в ее лицо, смотреть ей в лицо. Нож размытой сталью перекрывал
поле зрения правого глаза, но пока я еще видела, видела это лицо, нависшее надо
мною нарисованной луной.
– Да.
Она убрала нож и сказала:
– Ну вот и все. Что тут такого было трудного?
Я обмякла, привалившись к стене, закрыв глаза. Я не
открывала их, потому что не могла бы скрыть ярость, а мне не надо было, чтобы
Андаис ее видела. Я хотела выйти отсюда, просто выйти, просто уйти от нее.
– Я позову Риса проводить тебя на пир. Ты, кажется,
слегка взволнована.
Она рассмеялась.
Я открыла глаза, сморгнула слезы, накопившиеся от того, что
их нельзя было смаргивать. Она шла вниз по ступеням.
– Я пошлю к тебе Риса, хотя, быть может, при этом
заклинании в карете тебе нужен был бы другой страж. Я подумаю, кого послать к
тебе. – Она уже от самой внешней двери обернулась и сказала: – А кто будет
моим шпионом? Я постараюсь выбрать для тебя кого-нибудь красивого, хорошего в
постели, чтобы твое задание не было слишком обременительным.
– Я не сплю с глупыми или злобными духом
мужчинами, – сказала я.
– Первое не слишком ограничивает выбор, но второе...
выбрать великодушного – это задача непростая. – Она вдруг просияла: – Он
может подойти.
– Кто? – спросила я.
– Мередит, ты разве не любишь сюрпризы?
– Вообще-то не очень.
– Ну, тогда я люблю. Я очень люблю сюрпризы. Он будет
моим подарком тебе. В постели он сногсшибателен – или был таким шестьдесят...
нет, девяносто, кажется? – лет назад. Да, я думаю, он отлично подойдет.
Я не дала себе труда снова спросить, кто это.
– Что дает тебе гарантию, что он будет за мной следить,
оказавшись в Лос-Анджелесе?
Она остановилась, взявшись за ручку двери.
– Дело в том, что он знает меня, Мередит. Знает, на что
я способна в наслаждении – и в боли.
С этими словами она распахнула дверь и велела войти Рису.
Он посмотрел на нее, на меня. Глаза его чуть-чуть
расширились, но и все. Лицо он старательно сохранял безразличным, когда шел ко
мне и предлагал мне руку. Я с благодарностью ее приняла. Переход к открытой
двери, казалось, занял невообразимо много времени. Я хотела выбежать и бежать,
бежать. Рис погладил меня по руке, ощутив, как я вся напряглась. Я знала, что и
ранку на шее он тоже заметил. Имеет право гадать, откуда она там взялась.
Мы добрались до двери, потом вышли в холл. Я чуть-чуть
расслабила плечи.
Андаис сказала нам вслед:
– Повеселитесь, детки. Увидимся на пиру.
Она закрыла за нами двери, они лязгнули, а я вздрогнула.
Рис остановился было:
– Что с тобой?
Я вцепилась в его руку и потянула вперед.
– Уведи меня отсюда, Рис. Уведи поскорее.
Он не стал задавать вопросов – просто пошел дальше по
коридору, уводя меня оттуда.
Глава 28
Мы шли тем же путем, что и сюда, но на этот раз коридор был
прямым и поуже – совсем другой коридор, Я оглянулась – двустворчатой двери не
было. Покои королевы остались где-то в другом месте. На этот миг мне ничего не
грозит. Меня затрясло, я не могла остановить дрожь.
Рис обнял меня, прижал к груди. Я уткнулась в него, обхватив
руками за талию. Он бережно отвел мне волосы с лица.
– Ты холодная на ощупь. Что она с тобой сделала,
Мерри? – Он приподнял мне лицо за подбородок, заглянул в него. –
Расскажи, – сказал он тихо.
Я покачала головой:
– Она мне предложила все, Рис, все, что только может
хотеть маленькая сидхе. Беда в том, что я в это не верю.
– О чем ты? – спросил он.
Я отодвинулась.
– Вот о чем. – Я показала на горло, на ранку, где
засыхала кровь. – Я – смертная, Рис. Если мне предложили луну, это еще не
значит, что я доживу до времени, когда положу ее себе в карман.
Он смотрел на меня сочувственно, но я вдруг четко поняла,
насколько он меня старше. Лицо его было молодо, но взгляд – нет.
– Это самая серьезная твоя рана?
Я кивнула.
Он протянул руку и дотронулся до пятнышка крови. Оно даже не
болело. Не слишком страшная рана. Но очень трудно было объяснить, что самая
серьезная рана – не на коже. Королева живет, отвергая правду о том, что
представляет собой Кел, но я это знаю. Он никогда не будет делить со мною трон:
чтобы один из нас сел на трон, другой должен умереть.
– Она тебе угрожала? – спросил Рис.
Я снова кивнула.
– Ты совершенно не в себе, Мерри. Что она тебе там
говорила?
Я глядела на него, и рассказывать не хотелось. Как будто,
если сказать вслух, это все станет более реальным. Но не только в этом дело. А
еще в том, что, если Рис узнает, ему это не будет особо противно.
– Есть хорошие новости и плохие новости, – сказала
я.
– Какие хорошие?
Я рассказала насчет сонаследницы.
Он обнял меня крепко и сильно.
– Это же чудесная новость, Мерри. Какая же может быть
плохой после этого?
Я высвободилась из его рук.
– Ты действительно думаешь, будто Кел даст мне жить так
долго, чтобы его сместить? Это он стоял за покушениями на мою жизнь три года
назад, а тогда у него и близко не было такой серьезной причины хотеть моей
смерти.
