— Тогда я подожду.
— Нет. — Адам, очевидно, боялся, что если их застанут здесь вдвоем, то это вызовет слухи. — Знаешь… Давай я зайду вечером?
— Я бы предпочла, чтобы это было сейчас, — резко возразила Конни. — Надеюсь, ты проводишь меня до дома.
— Нет, не могу, — уже раздраженно ответил Адам. — Конни, я уверен, что это не к спеху. Послушай, дело ведь опять в Барнете? Что он придумал на этот раз?
— Говард здесь ни при чем, — протестующе воскликнула она, понимая, что это не так. — Поверь мне, дело не терпит отлагательств. Могу я подождать?
— Мне этого не хотелось бы. — Адам тяжело вздохнул. — Послушай, ты не больна? Иначе почему ты не в школе?
— Я совершенно здорова. — Конни старалась держать себя в руках. — Миссис Торнвуд отпустила меня на день. Знаешь, давай договоримся так: по дороге домой ты зайдешь ко мне на чашечку кофе.
— Что ж… хорошо, — неохотно согласился он, но она была слишком занята своими мыслями, чтобы беспокоиться об этом. Кроме того, Конни всерьез подумывала о том, чтобы после окончания семестра вообще уехать отсюда, так что все его тревоги насчет своей репутации скоро останутся позади.
Когда Адам постучал в дверь, она как раз несла поднос в гостиную. Войдя, он снял пальто, и Конни с удовольствием отметила, что к ее словам прислушались. Обычно перед визитом в коттедж Адам заходил переодеться, но сейчас на нем все еще была сутана.
— Выглядит заманчиво, — сказал он, наклоняясь, чтобы взять с подноса кусочек печенья. — О, имбирное!.. Мое любимое!
— Садись, я сейчас принесу кофе, — предложила Конни, не желавшая, чтобы он рассматривал ее в упор. — Это недолго.
Но когда она вернулась в гостиную, он все еще стоял на пороге, видимо догадываясь о том, что его ожидают неприятности.
— В чем дело? — спросил он, когда Конни поставила кофейник на стол. — У меня такое чувство, что ты чем-то расстроена.
— Это так, — откровенно заявила она. — Послушай, Адам, почему бы тебе не сесть. Нам так будет гораздо удобнее.
Он по-прежнему не шелохнулся, и Конни решила взять быка за рога.
— Я не могу выйти за тебя замуж, — сказала она, избегая упоминания о муже. — Я… извини меня, но я не могу.
— Почему нет?
— Почему нет? — Его реакция не должна была удивить Конни, однако удивила. Должно быть, он чувствовал ее состояние. — Боюсь, что мне этого просто не вынести.
— Потому что Барнет не дает тебе развода?
— Нет, это не так. — Она бросила на него страдальческий взгляд. — Говард не имеет к этому никакого отношения. Ты прекрасно знаешь, что мы с ним давно не виделись.
— Так ли это? — спросил Адам несколько скептически. — Ты хочешь сказать, что твое решение разорвать наши отношения никак с ним не связано?
— Только косвенно, — ответила Конни. — Просто я решила… что мы не подходим друг другу.
— И что же я такого сделал, чтобы у тебя возникло такое мнение? — не отставал он. — Всего пару дней назад ты согласилась помочь мне на церковном празднике.
— И помогу. Вся эта история меня совсем не радует, поверь. Ты всегда был готов подать мне руку помощи, и я этого никогда не забуду.
— Так, значит, возвращение твоего мужа никак не повлияло на твое решение? — резко спросил он. — Не считай меня за полного идиота, пожалуйста. До воскресения Барнета из мертвых у тебя не возникало абсолютно никаких сомнений по поводу наших отношений!
— Только потому, что я считала его убитым, — попробовала объяснить Конни, чувствуя себя виноватой. — Попытайся понять, мне и в голову не приходило, что я увижу его снова.
— Но теперь увидела и захотела вернуть, не так ли? Или он пригрозил тебе чем-то, о чем я не имею ни малейшего понятия?
— Разумеется, нет, — несколько испуганно ответила она. — Говард совсем не такой. Он никогда не стал бы угрожать женщине.
— Сомневаюсь в том, что ты знаешь его достаточно хорошо, — возразил Адам. — По моему мнению, он сделает все что угодно, лишь бы разлучить нас.
— Ты так думаешь? — спросила Конни, задумавшись, но затем, спохватившись, что говорит не то, торопливо поправилась. — Вина в этом лежит не на Говарде, а на мне. С того самого момента, как он вернулся…
— Ты чувствуешь себя виноватой, я знаю. — Адам тяжело вздохнул. — О, дорогая, поверь, я понимаю твои чувства. Мне ведь тоже пришлось бороться со своим самолюбием. Но я уверен, что тебе не стоит за него беспокоиться. Такие люди, вроде него, не страдают от недостатка внимания со стороны женщин. Я знаю…
— Откуда? — нахмурилась Конни.
— Э… — замялся Адам. — У меня есть некоторый опыт в этой области, — объяснил он, покраснев. — Вот увидишь, с разводом никаких трудностей не будет.
Конни устало вздохнула.
— Ты просто не понимаешь, Адам.
— Чего же я не понимаю?
— Я… я не хочу развода. — Теперь уже покраснела она. — И это окончательно… Независимо от того, останусь я с Говардом или нет.
— Я этому просто не верю, — с недоумением посмотрел на нее Адам.
— Но это правда. — Конни почувствовала, как к глазам ее подступают слезы. — Мне очень жаль, Адам, действительно жаль, но я люблю его и думаю, что любила всегда. Просто раньше я этого не понимала.
— Ты, наверное, шутишь, — с трудом выдавил из себя Адам.
— Боюсь, что нет…
— Однако, по твоим же собственным словам, у тебя нет гарантии того, что Барнет… желает возобновить ваши прежние отношения.
— Я это знаю.
— Но тогда…
— Чем бы это ни кончилось, я не выйду за тебя замуж, — тихо сказала Конни. — И не хочу оставлять тебя насчет этого в заблуждении. Извини меня, Адам. Мне не хотелось причинить тебе боль.
Он все еще не мог опомниться.
— Ты, правда, с тех пор не виделась с Говардом?
— Конечно.
— Просто я не верю в то, что это обдуманный поступок с твоей стороны. Мы же не дети, Конни, а взрослые люди, и знаем, что счастья в жизни нет, по крайней мере, в этой жизни. Каждому хочется обеспеченной и спокойной жизни, а если при этом еще есть сексуальное влечение — тем лучше.
— Это не так, — возразила Конни.
— Именно так! — Адам выглядел несколько возбужденным, оставалось только надеяться на то, что он не устроит ей сцену. — Мы подходим друг другу, Конни, предназначены друг для друга. Опомнись, ведь ты до сих пор носишь мое кольцо!..
Кольцо! Она совсем забыла про него, но Адам был как всегда практичен. Не исключено, что он считал ее способной на то, чтобы оставить кольцо у себя. Плохо же Адам ее знает.
— Мне жаль, — повторила она. — Жаль, что ты воспринял это именно так. Я надеялась на твое понимание.
