Вокруг расстилался удивительный ландшафт, напоминающий город: свечеобразные, витые, изъеденные крупными порами, слоистые скалы образовывали живописные «кварталы», окруженные россыпями камней, шарами колючек и зарослями кактусов, похожих на огромных шипастых осьминогов. «Город» с одной стороны упирался в горную гряду, а с трех других был окружен каменистой пустыней с редкими песчаными холмами и одинокими скалами.
Небо в этом мире имело густо-синий цвет, а солнце было вполне земным, разве что чуть менее ярким, и рядом с ним виднелась крупная голубая звезда. Воздух казался сухим и скрипучим, как песок, но дышалось легко, несмотря на незнакомые запахи. Сила тяжести здесь была чуть меньше земной, что вызывало чувство особой легкости.
Ростислав оглянулся, однако ничего похожего на Чертовы Ворота, такие, как на Хаббарде, не увидел. Рядом торчала башня скалы с плоской вершиной, усеянная метрового размера кавернами, да в двух шагах возвышался «осьминожий» саксаул.
— Странно, — сказал он вполголоса. — Не вижу никаких ворот. Что это значит?
— Вход в «остужь» и выход, очевидно, связаны нелинейно, — неуверенно проговорил Будимир.
— Это как?
— Я читал про стринговую теорию, о «суперструнах», а хроноканалы и есть «суперструны», они взаимодействуют нелинейно… и дядя Толя рассказывал… Наверное, система «трех В» работает только в одном направлении.
— Кажется, понял, — кивнул Ростислав, пряча улыбку в усах. — «Остужь» не метро: пересел на следующей станции и приехал обратно, если надо. Значит, чтобы нам двинуться дальше в миры Веера, надо снова искать Чертовы Ворота? То есть «остужь»?
Будимир молча кивнул. Вдруг глаза его раскрылись шире, он прислушался к чему-то, поворочал головой, повернулся к горам:
— Там кто-то есть…
— Кто?! Неужели снова патруль СС?!
— Нет, не патруль, кто-то большой и сильный… и незлой…
— Возможно, нас встречает маг Свентаны? Как там его называл Такэда? Яросвет?
— Мы не на Свентане, — покачал головой Будимир. — Не знаю, что случилось, почему «остужь» забросила нас сюда, но это мир Айгюптоса, мир Зу-л-Кифла.
— Час от часу не легче! Я думал, ты контролируешь ситуацию. Волк говорил о компьютере «остужи», то бишь обавнике. Ты с ним связался? Просил, чтобы «остужь» отправила нас на Свентану?
Будимир виновато сморщил нос.
— Я не успел… все произошло так быстро… может быть, я подумал именно о Зу-л-Кифле… простите, дядя Слава.
Мальчишка готов был заплакать, и Ростислав погладил его по голове.
— Не переживай, выкрутимся. Так как выбора у нас нет, давай попробуем отыскать «остужь», а потом пойдем знакомиться с этим твоим «большим и сильным», кого ты учуял. Уж не сам ли это Зу-л-Кифл?
— Не-а, — мотнул головой мальчик. — Сейчас Зу-л-Кифла на Айгюптосе нет, я бы сразу почувствовал.
Ростислав хмыкнул, озадаченный уверенностью юного мага, но возражать не стал.
Они прошлись по территории скального «города», образованного выветриванием, осмотрели груды камней, скалы и кактусы, прошагали в общей сложности около пяти километров, но Чертовых Ворот или хотя бы чего-то хоть отдаленно похожего на них не обнаружили. Предположение Будимира о нелинейности сети «трех В», точки выхода и входа которой не имели обратной связи, подтверждалось.
— Ну и фиг с ними, не будем расстраиваться, — подвел итог поискам Ростислав. — У нас еще есть два яйца с кляцей, так что не все потеряно. Теперь веди туда, где находится здешний хозяин.
Будимир сориентировался по каким-то своим внутренним указателям и повел Светлова в пустыню, чуть наискось от близкой горной цепи. Шагать по твердой поверхности пустыни было достаточно легко, и, даже хромая, Ростислав практически не уставал, хотя иногда ловил себя на мысли, что пришла пора просить сына Сухова о том, чтобы он вылечил и ногу.
Через несколько километров каменистая равнина с песчаными дюнами и кактусами на их вершинах закончилась, путешественники вышли на край плато, и с обрыва им открылся вид на великолепный оазис, скрывавшийся в гигантском величественном рифтовом разломе.
Глубина разлома, окруженного почти отвесными слоистыми стенами, достигала не менее полутора километров. По дну оазиса извивалась узкая лента реки с водой фиолетового цвета, берега которой кое-где были покрыты коричневой травой и еще реже — рощицами хилых и бледных метельчатых растений. Среди скал виднелась пара небольших озер, казавшихся осколками неба, а возле озер высились огромные полупрозрачные пирамиды, отбрасывающие яркие стеклянные блики. Пирамид было много, не меньше трех десятков, и все они создавали впечатление угрюмой завершенности, меланхолии, терпеливого ожидания вечности.
— Кладбище, что ли? — невольно понизил голос Ростислав.
Что-то шевельнулось внизу, на берегу реки, из-за самой большой пирамиды выполз огромный динозавр и посмотрел снизу вверх, на обрыв, на кромке которого стояли путешественники. Он был похож на крокодила и тираннозавра одновременно, чешуйчатая зеркальная броня его отбрасывала множество цветных зайчиков, как россыпь драгоценных камней. Высота динозавро-крокодила — в холке — достигала высоты пятиэтажного дома, длина же от морды до кончика хвоста равнялась, наверное, длине футбольного поля. Тяжелая, рогатая, с большим количеством наростов и ям голова зверя внушала ужас даже на таком расстоянии, но вместе с тем от него исходила волна такого терпеливого спокойствия и величественной горделивости, что не приходилось сомневаться в разумности этого гигантского броненосного существа.
— Суубха Сеттутеп, — проговорил Будимир без всякого волнения и удивления.
— Переведи, — хмыкнул Ростислав.
— Он из клана Суубха. На Айгюптосе существовали три вида разума, Суубха — самая древняя. Сеттутеп помог когда-то папе, может быть, не откажется помочь и нам.
— Ты хочешь поговорить с ним?
— Это он хочет поговорить с нами, — слабо улыбнулся мальчик.
— Как мы туда спустимся?
Будимир вгляделся в стены разлома, уверенно показал на расщелину справа от себя.
— Там есть лестница.
В самом деле, приблизившись к расщелине, они обнаружили тропу, явно вырубленную искусственно в скальном массиве, иногда превращавшуюся в широкую лестницу из ступеней-террас. Спуск в долину длился чуть больше получаса. Путешественники вышли на берег реки, судя по галечным и песчаным отложениям — изрядно обмелевшей, приблизились к холму с грудой камней причудливых форм, похожих на древние развалины. Здесь и ждал их гигант Суубха Сеттутеп, блистающий зеркальной броней. Вблизи он выглядел намного величественней и кошмарней, чем с высоты каньона, однако стоило встретить взгляд его узких и длинных, пронзительно-желтых умных глаз, как страх из души улетучивался, хотелось снять шляпу и поклониться. Просто динозавром, ящером, драконом или зверем эту апокалиптическую громаду назвать было нельзя.
