Пришлось делиться идеей:
– Хочу делать ставки – кто победит. Участвуешь?
На широком лице Дирка отразилось тягостное раздумье, гулявшее от одного уха к другому. Так как расстояние между ними было приличное, то процесс грозил затянуться. Чтобы ускорить, предложила:
– Если да, то научу, как привлечь посетителей и увеличить выручку.
Трактирщик почесал затылок и согласился, задав лишь один вопрос:
– На что спорить будем?
– На то, что эльф выучит эти слова, – усмехнулась я. И продолжила: – Иди принимай ставки, но смотри не продешеви.
Дирк хмыкнул, потряс кулаками в знак «обижаешь, подруга!» и рванул в зал. Неторопливо спустившись, я присела на нижней ступеньке. Там, никем не замеченная, с интересом наблюдала за разворачивающимися событиями.
За нашим столом сидел тролль, удерживая чуть ли не на коленях вырывающегося эльфа, и уговаривал его произносить правильно и длинно:
– Ты… эта! Того! Не балуй… Леля сказала. Вот и давай, учися! Повторяй: «че»…
И так по кругу. Глаза у Магриэля уже отсвечивали красным пламенем ярости. Мужчину явно перемкнуло, по каковой причине изъясняться внятно он не мог. Его хватало исключительно на змеиное шипение. Вокруг «сладкой парочки» воронами кружили Лелик с Боликом в стремлении освободить друга и будущего родственника. Но как только они перли на штурм, бдительный тролль подвигал к себе свой громадный топорик и недвусмысленно давал понять, что он может сделать с этими двумя освободителями.
За всем этим занимательным безобразием наблюдала троица гномов, рядом с которыми крутился сейчас Дирк, два зеленых приземистых типа, похожие на лягушат-переростков, и один эльф.
Маловата компания, но денег много не бывает. Если все получится, то мне на «булавки» хватит. И основной капитал нетронутым останется.
В это мгновение орк переговорил с гномами и, отыскав меня взглядом, дал жестом понять, что он закончил окучивать денежную грядку.
Очень хорошо! Вторая часть Марлезонского балета!
Встав со ступеньки, я танцующей походкой направилась к своим мужчинам, стараясь пока не попадать в их поле зрения. Приблизившись, уселась напротив Магриэля и громко заявила, обращаясь лишь к нему:
– Я тут подумала, надо бы увеличить предоплату и сделать надбавку за риск.
Эльф застыл, поменял несколько раз цвет кожи, переваривая очередную малоприятную новость, и завопил во все глотку:
– Че?! Можа, еще замок подарить? Та-а-аперича меня… ик… го-о-олым и бо-о-осым… ик… заделать надумаеси? – обзаведясь икотой и заиканием на нервной почве.
– Вынуждена отвергнуть столь заманчивое предложение, – скромно отказалась ваша покорная слуга, сдерживая рвущийся хохот. – Мне даром ничего не надо. Предпочитаю не быть обязанной. Спасибо, Дирк. – Это уже трактирщику, принесшему мне небольшой, но приятно звенящий мешочек.
Брюнет уставился безумным взглядом на мешочек, потом перевел его на довольного орка, потирающего руки, понял, что произошло, и возмутился, желая озвучить свое отношение к происходящему:
– Кардарюк… – но тут его рот запечатала лапа тролля, который высказался:
– Некулюторно! Она – дама!
Благодарно улыбнувшись Мыру, я приступила к завтраку. Моему примеру последовали остальные, исключая Магриэля. Тот окончательно потерял дар речи, аппетит и сбежал на улицу проветривать злость и плохое настроение.
И мне не стыдно! Приходится бороться за место под солнцем… или под двумя. Как-то же нужно устраиваться в этой жизни?
Мои мысли улетели далеко. С тех пор как погибли при теракте в конце девяностых мои родители, мне жилось несладко. Оставшись с бабушкой, которая потеряла все жизненные реалии и пребывала в мире любовных исторических романов, приходилось как-то выживать самой. Не теряя при этом достоинства и не опускаясь до хамства и грубости. Это был долгий и нелегкий путь… Вспоминать не хотелось. Два года назад, после смерти бабушки, я осталась совсем одна, не имея ни близких, ни далеких родственников, но к тому времени достаточно твердо стояла на ногах, будучи полностью уверена в завтрашнем дне. Зная, как выживать в том мире волчьих законов, думаю, смогу приспособиться и здесь, если уж возникнет такая необходимость.
А что движет любым миром? Что стоит в его основе? Деньги! Деньги и власть! К власти я не стремлюсь, но деньги приветствуются. Чувство независимости сильно поднимает самооценку. Причем мне никогда не нравились подачки, предпочитаю зарабатывать сама. И в этой ситуации не хотелось пользоваться деньгами, которые я еще не отработала, так что мой маленький выигрыш пришелся как нельзя кстати…
– Леля, ты где? – прервал поток моих мыслей озабоченный голос Болисиэля.
– Что? – очнулась я.
Шатен, стоявший рядом, объяснил:
– Ты так глубоко ушла в свои мысли, что мы не могли тебя дозваться. С тобой все в порядке?
– Более чем, – заверила его.
– Тогда пошли наверх. – Это влез второй братец. – Пора собираться в дорогу.
– Минуту, – остановил нас подошедший Бефур. – Это вам, – протянул он мне изящный золотой медальон.
– Спасибо, – удивилась неожиданному подарку, – но я не беру…
– Наслышан о вашей жизненной позиции, – улыбнулся гном, – но кулон – не подарок, это ваш доступ к золоту. Простите, мы не знакомы с геральдикой вашего рода, поэтому сделали личный ключ на свой страх и риск. Но вы всегда сможете его заменить родовым гербом в любом нашем торговом доме. И помните о моем предложении поработать у нас!
– Конечно, спасибо, – растроганно поблагодарила я, приняв медальон на цепочке тонкого плетения. На нем по краям были выбиты знаки, а в середине красовалась свернувшаяся в клубок большая кошка. Рассмотрев чеканку, я с удивлением уставилась на Бефура.
– Просим прощения, если не угодили, но вы очень напоминаете это животное по повадкам, – пустился в разъяснения мужчина, хитро улыбаясь в бороду и собрав вокруг глаз лучики морщинок. – Такая же спокойная и независимая, пока ее не трогают, и выпускающая когти при малейшей опасности.
Никогда не думала о себе в таком свете. Интересное наблюдение.
– Благодарю вас, – церемонно попрощалась с гномом, еще раз заверив его: – Я подумаю о вашем предложении.
На том и расстались. Уже приближаясь к лестнице, вспомнила о нумерации комнат и вернулась к стойке трактирщика.
– Дирк, скажи на милость, почему у тебя наверху комнаты под номерами пять, шесть и семь? А где остальные номера?
Орк посмотрел на меня со всем удивлением, на которое был способен (видимо, я первая задала ему подобный вопрос), и ответил:
– Здесь.
– Где? – огляделась я по сторонам.
– Ну, здесь. Зал – раз, кухня – два, кладовка – три, прачечная – четыре…
