— А ваш отец?
— Он умер годом раньше. — Она взглянула на него. — Еда отличная, посылать за китайской не нужно.
Он заметил смену темы, понял, что она не хочет говорить о себе, и подумал, что не должен настаивать. Ее жизнь его не касалась.
— Ваша жизнь, наверное, удивительна, — вдруг пробормотала она.
— Вы так думаете?
— Вы так богаты и влиятельны, что можете позволить себе что угодно, когда угодно. Это удивительно.
— Я никогда так не смотрел на это, был слишком занят. — Он отпил вина и откинулся в кресле. — Но, думаю, да, богатство имеет свои плюсы.
— Что самое импульсивное вы позволяли себе? — с любопытством спросила она.
— Кроме покупки жены?
Он кисло посмотрел на нее, и она покраснела от унижения. Когда она думала об этом в таком ключе, это казалось ужасающим.
— Я что-то расхотела есть.
Она со звоном опустила вилку на тарелку. Ей хотелось сбежать, а не сидеть напротив него, вежливо улыбаться и притворяться, что ее не волнует то, что она сделала, чтоон заставил еесделать.
— Извините, я…
— Сядьте, — тихо сказал он, когда она привстала.
Она не обратила на него внимания, и он поймал ее за руку, осторожно, но все ее чувства немедленно обострились.
— Сядьте, — повторил он.
Противостоять его повелительному тону было невозможно. Она медленно села.
— Вы спросили — я ответил. Я женился на вас в рамках сделки. Это очень импульсивно.
Она попыталась сделать вид, что ей все равно, и даже нашла в себе силы пошутить:
— Будем надеяться, что я стою этих денег.
— Пока мне кажется, что я заключил хорошую сделку. Время покажет.
Лучше бы он не смотрел на нее так задорно и не говорил этого: внутри разрасталось странное чувство, она была испугана и очень взволнована.
— А что случится?
— Посмотрим, как вы будете вести себя в Италии.
— Вести себя?
— Я потребую от вас кое-чего, что делают жены, Виктория. Ничего особенного, просто сопровождать меня на ужине в доме моего отца. Он очень захочет увидеть вас.
— Понятно. — Хотя она ничего не поняла. — Значит, вы не сказали ему, что наш брак — фальшивка?
— Брак настоящий, Виктория, бумаги подтверждают это. Но нет, он ничего не знает о вас и нашем соглашении, по крайней мере пока.
Он хотел рассказать ему об этом, глядя в глаза.
Виктория заметила решительное выражение на его лице, заставившее ее задуматься, что происходит между ним и его отцом.
— И вам не терпится сказать ему, верно? — прошептала она.
— Да, Виктория, не терпится.
Ей хотелось спросить почему, но она не осмелилась: слишком холодно было его лицо. Повисло молчание. Она взяла вилку и попыталась съесть еще немного, но, когда пришла стюардесса, чтобы убрать со стола, она вздохнула с облегчением.
Антонио попросил кофе, но Виктория ничего больше не захотела. Он наклонился вперед и задумчиво разглядывал ее.
— Не смотрите на меня так! — порывисто сказала она.
— Как?
Он, кажется, был удивлен.
— Не знаю. — Она беспомощно пожала плечами. Она знала только, что от его взгляда начинала дрожать, но потом подумала с острым чувством стыда, что это ее проблемы, а не его. — Наверное, я просто устала. Еще долго лететь?
— Всего около девятнадцати часов.
Ее сердце провалилось в желудок. Антонио улыбнулся:
— Вам надо расслабиться.
Как она могла расслабиться, когда его взгляд рвал ее чувства в клочья?
— Я пойду к Натану. — Она бросила на него умоляющий взгляд и добавила, помня, как он заставил ее сесть: — Можно?
— Пожалуйста, — иронично сказал он, однако ее реакцией был удивлен: немногие женщины пытались сбежать от него. — Можете поспать в спальне, если хотите.
— Было бы здорово, но как же вы?
Она задала вопрос, не подумав, и, только заметив блеск в его глазах, поняла, что он может неправильно истолковать его.
— Это приглашение? — лениво спросил он.
— Нет! И вам прекрасно это известно!
Он не смог вспомнить случая, когда женщина заливалась таким густым румянцем от его поддразниваний, и это было восхитительно.
— Я просто хотела знать, не собирались ли вы сами идти спать! — поспешно добавила она.
— Очень предусмотрительно с вашей стороны, — улыбнулся он. — Уверяю вас, если я захочу предъявить на что-то права, я скажу вам позже. Сейчас мне надо работать.
Он просто подшучивал над ней, вдруг поняла она. Проблема была в том, что она не могла нормально думать в его присутствии. Внезапно ей стало интересно, что было бы, если бы он по-настоящему флиртовал с ней, если бы она интересовала его. Даже думать об этом было опасно: все ее чувства встали на дыбы, и она поскорее отогнала эту мысль. Антонио относился к типу мужчин, флиртующих неосознанно, и никогда серьезно не заинтересовался бы кем-то вроде нее. Она поспешно отвернулась:
— Оставляю вас наедине с работой. Натана я заберу с собой, чтобы он не потревожил вас.
— Как угодно.
Ей было угодно убраться от него подальше как можно скорее. Она подошла к полке, на которой лежала сумка с вещами Натана, но вытащить ее оказалось труднее, чем она ожидала, и ей пришлось встать на цыпочки и потянуть сильнее.
Антонио поймал себя на том, что смотрит на нее. Свободная футболка поднялась, открывая его взгляду узкую талию. Облегающие брюки подчеркивали плоский живот и округлые ягодицы. Он медленно поднял глаза на бесформенную футболку, пытаясь представить ее грудь, и тут же нахмурился. Ему не было дела до ее груди. Она была не в его вкусе, и он не хотел все усложнять.
Виктория еще сильнее потянула сумку за ручку, остро ощущая, что Антонио поднимается на ноги.
— Помочь?
Он сложил столик, чтобы освободить больше места.
— Спасибо, я справлюсь. — Она сказала это так решительно, что он улыбнулся и двинулся к ней. — Правда, справлюсь.
Она бросила на него нервный взгляд, но он подошел к ней сзади и потянулся к сумке. Он не касался ее, но в ограниченном пространстве их тела почти соприкасались, так что он чувствовал ее напряжение. Ни одна женщина еще не реагировала на него так. Обычно они заигрывали с ним, стараясь оказаться как можно ближе. Виктория же, похоже, до смерти боялась его прикосновений.
Его взгляд скользнул по ее тонкой шее, и ему пришлось напомнить себе, что ее отчуждение было ему на руку, делая ее идеальной фиктивной женой, исключая риск эмоциональной катастрофы.
