Она решительно вздернула подбородок.
— Ни за что?
Он поставил стакан и улыбнулся.
— Да! — Она уставилась на него. — Я иду спать! В эту спальню! Одна!
— Я бы не был так уверен.
Он поймал ее прежде, чем она прошла мимо него, и она вдруг оказалась в опасной близости от него.
— Не надо, Антонио, — прошептала она, ее сердце заколотилось от волнения и страха.
— Что не надо?
Он нежно провел пальцем по ее подбородку.
— Не играй со мной, — все так же шепотом взмолилась она.
Уверенная в себе, спокойная женщина вдруг исчезла, и перед ним снова стояла уязвимая девушка с огромными испуганными глазами. Он пробормотал что-то по-итальянски себе под нос.
— Не надо было так дразнить тебя, да?
— Да, определенно. — Она изо всех сил старалась снова разозлиться, но не получалось. — Ни ты, ни я не хотим все усложнять. Если мы переспим, это будет катастрофа.
— Действительно, — пробормотал он, не сводя глаз с ее губ. — Это не входит в нашу сделку.
— Совсем не входит. — От того, как он смотрел на нее, ее трясло. — Мы скоро разойдемся и больше не увидимся.
— Таковы условия…
Его палец обвел ее губы. Он едва слушал ее. От его прикосновения она задрожала, отчаянно попыталась отстраниться, но тело не послушалось.
— Мы можем остаться друзьями после расторжения брака, — пробормотала она, — а секс в любом случае переоценивают.
Он внимательно посмотрел на нее:
— Сколько у тебя было любовников, Виктория?
Она вспыхнула:
— Это… не твое дело!
Он провел пальцем по ее плечу, и от наслаждения по всему ее телу побежали мурашки.
— Значит, секс тебе совсем не нравится?
У нее было такое чувство, что кровь вскипела.
— Я сказала только, что его переоценивают. Я не хочу это обсуждать, Антонио.
— Может, ты просто не знаешь, каково это — быть с настоящим, мужчиной? — продолжал он, словно не слыша ее слов.
— А ты не думал, что ты слишком самоуверен?
Он улыбнулся, не ответив на ее взрыв, и продолжил гладить ее плечо.
— Вот в чем дело, Виктория: в твоем случае я столкнулся с настоящим вызовом, — пробормотал он.
Она широко распахнула глаза:
— Я его не бросала.
— Не имеет значения. Мое любопытство растревожено.
— Постарайся его сдержать.
— Я не могу, — улыбнулся он. — Теперь я буду думать, — он наклонился и коснулся губами и языком ее плеча, отчего она закрыла глаза, испытывая острое желание, — что, может быть, тебе просто нужно попробовать еще раз с правильным мужчиной.
— Я не хочу пробовать ни с кем!
Она задохнулась.
— Но ты ведь так страстно целовала меня совсем недавно!
— Это было минутное помутнение. Я думала, мы решили, что лучше просто забыть об этом!
— Мы так решили?
— Да, решили! Мы договорились, что не будем обсуждать это!
— Ну, раз мы решили не обсуждать, тогда мне придется снова поцеловать тебя, чтобы проверить, не померещился ли мне твой страстный ответ.
— Не смей, Антонио! — Ее глаза расширились. — Я серьезно!
Он наклонился к ней и накрыл губами ее рот. Она попыталась сдержать эмоции, вихрем взвившиеся внутри, но его губы требовали ответа, и прежде чем Виктория поняла, что делает, она обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Когда он отпустил ее, она посмотрела на него затуманенными глазами — поцелуй рассеял и без того разрозненные мысли.
— Я просто не думаю, что это хорошая идея…
— Может быть, мы оба слишком много думаем? — Он неожиданно подхватил ее на руки. — Может, нам надо приступить к более детальному изучению предмета?
— Антонио, немедленно опусти меня!
Он не обратил внимания на ее вскрик, и ей пришлось обхватить его за шею, пока он нес ее в спальню.
— Опусти меня, — снова попросила она, на этот раз уже не так воинственно.
Было не слишком приятно осознавать, что ей нравится, что он несет ее на руках, нравится настолько, что у нее сбивалось дыхание. В отчаянии она попыталась уцепиться за соломинку:
— Это плохая идея.
— А мне кажется, хорошая. — Он закрыл за собой дверь ногой и опустил ее. — Так, где мы остановились? По-моему, где-то здесь. — Он наклонился и поцеловал ее плечо, потом двинулся дальше. — Да, именно здесь.
Он нашел чувствительное место у нее на шее и потерся о него носом, слегка прикусил кожу и покрыл ее легкими поцелуями. Так хорошо ей не было никогда в жизни, и она не могла сопротивляться, потому что чем больше он трогал и целовал ее, тем сильнее она хотела его. Он притянул ее к себе и уверенно расстегнул платье.
— Я мечтал об этом весь вечер, — прошептал он, глядя, как оно падает на пол.
Под платьем на ней было кружевное черное белье.
— Ты такая красивая.
Она закрыла глаза. Ей хотелось прочувствовать момент, поверить, что он действительно думает так, что это не просто способ обольстить ее.
— Не знаю, почему ты прятала такое тело под этой бесформенной одеждой.
Он провел рукой по ее шее и спустился к груди.
Ее глаза открылись сами собой. Он ласкал кожу над лифчиком, и желание тугим узлом свернулось внутри ее. Он сжал ее груди, поцеловал в шею, сводя с ума, и вдруг тонкое кружево стало слишком досадным препятствием. Ей хотелось, чтобы он сорвал его и прикоснулся к ней обнаженной, но он продолжал ласкать ее, шепча нежные слова и скользя руками по ее талии.
— У тебя очень соблазнительная фигура, и я хочу, чтобы ты пообещала мне никогда больше не прятать ее.
— Я и не прятала… — попыталась она возразить, но его руки опустились ниже, к ее трусикам, и она не смогла договорить.
— Нет, прятала, и я хочу знать, что за идиот заставил тебя делать это, — прорычал он.
Она еле слышно рассмеялась.
— Ты должна гордиться своим телом.
Его руки огладили ее бедра, прошлись по животу и скользнули между ног.
— Теперь скажи мне, что хочешь меня, и давай прекратим притворяться.
Он сказал это так надменно и самоуверенно, что она не хотела отвечать, но его рука гладила ее так нежно, что она не сдержалась.
— Я хочу тебя! — хрипло выдохнула она.
Он поцеловал ее, двигая рукой все увереннее. Некоторое время она могла думать только о том, в чем нуждалось ее тело. С Ли не было ничего подобного… Эта мысль заставила ее вздрогнуть, и Антонио, отстранившись, заметил тень у нее на лице.
