— Послушайте, отвезите меня в аэропорт и не мешайте улететь домой.
А он, словно не слыша просьбу девушки, продолжил свою мысль:
— Мне очень жаль, что я не сказал тебе о том, что Карл уже прилетел. Но у меня тогда были на то причины.
— Ну да. А зачем было скрывать, что он прибыл не один, а с дамой, на которой собирается жениться?
— А об этом, он должен сказать тебе сам.
— Так он и скажет, он вообще не захотел меня узнать!
Наступила тишина, которую прервал Марк:
— Понимаешь, я, конечно, не могу не признать, что зря не сказал тебе о прибытии отца. Но дело в том, что он… как бы тебе объяснить это… в то время еще не был готов к встрече с тобой. Он очень нервничал по этому поводу. Ведь это ты…
Девушка закончила его фразу:
— Ну да, ведь это я не хотела видеть его. Кстати, зря вы запустили в прессу эту версию.
— Клянусь, я этого не делал!
— Ладно, не изображайте из себя джентльмена.
Марк хитро улыбнулся.
— Я, во всяком случае, пытаюсь быть таковым! Признаю, что действовал в течение нескольких дней не лучшим образом. Когда я поселил тебя в свой дом, мне нужно было время, чтобы отрегулировать ваши взаимоотношения с отцом. Но я не предвидел такого бурного развития наших отношений.
— Ага, значит, в ваших планах это было, только не так быстро? Повторяю, я не хочу больше видеться с Карлом Квинтоном, я вообще ничего не хочу здесь. Я хочу улететь домой.
— Послушайся моего совета, Либби. Никогда не оставляй недоделанные дела. Все надо завершать, и тогда в душе будет мир и покой.
— Марк, не старайтесь понять, что происходит со мной. Вам просто это не дано. Вы считаете меня испорченной искательницей приключений и денег.
— Нет, Либби, уверяю тебя, что я так вовсе не думаю.
Он сказал это таким искренним тоном, что девушке еще больше захотелось зареветь в голос, оплакивая несбывшееся надежды.
— Не лгите мне, Марк. Я здесь ни при чем. Вы и сейчас думаете только об интересах вашего драгоценного клиента, а меня пытаетесь всячески задобрить, чтобы я молчала.
Опять воцарилась тишина. Первым ее нарушил Марк:
— Либби, поверь мне, я сейчас больше думаю о тебе, чем о Карле. Кстати, я высказал ему многое, подчеркнув, что стремление к успеху не должно выдавливать из души все человечное.
А Либби продолжала говорить о своем, наболевшем:
— Он же не захотел узнавать меня…
— И теперь искренне раскаивается в этом, — не дал ей закончить фразу Марк.
Либби слегка дрогнувшим голосом недоверчиво поинтересовалась:
— Да откуда вы можете знать об этом?
— Он позвонил мне по телефону и попросил обязательно устроить встречу с тобой.
Марк попытался погладить девушку по щеке. Но она уклонилась от этого ласкового жеста.
— Я отвожу на нашу встречу ровно пять минут. По истечении этого срока меня уже ничто больше не удержит здесь.
— Все будет так, как ты хочешь, — подтвердил повеселевший Марк и вылез из машины.
Марк первым поднялся в апартаменты Карла. Либби задержалась в знакомом уже холле.
Он почти сразу позвонил девушке по мобильному телефону и сообщил, что отец с нетерпением ждет ее.
Девушка, придирчиво оглядев себя в зеркале лифта, пока тот полз вверх, решила, что готова к встрече. Правда, сердце ее билось от волнения в утроенном ритме. Наконец Либби постучала в дверь номера.
— Входите, открыто!
Набрав в легкие воздуха, Либби шагнула в комнату. Оглядевшись, девушка заметила мужчину, стоявшего в глубине номера, немного в тени. Марка нигде не было.
— Отец? — прошептала она севшим от волнения голосом.
Мужчина молча шагнул в ее сторону, и Либби автоматически отметила, что на нем был тот же элегантный костюм, что и днем в холле. Девушку поразило выражение его лица, встревоженное и какое-то отрешенное.
— Прости меня, Либби, за мое поведение там, внизу. Я так растерялся, увидев тебя, что повел себя страшно глупо. Конечно, я узнал тебя с первого взгляда. Марк ведь показал мне несколько твоих фотографий. Я убедился, какой ты стала взрослой и… красивой. — Он не удержался и улыбнулся. — Ну, прямо вся в меня!
— Ну да, Марк сообщил мне, что я такая же упрямая, как мой отец.
Теперь уже улыбались оба. Дальше им говорить стало намного легче, как будто рухнул какой-то невидимый барьер, разделявший их.
А Карл продолжил свою исповедь:
— Я признаюсь тебе, Либби, что, узнав от Марка о твоем желании встретиться со мной, страшно разнервничался. Более того, я решил даже вообще не ехать на фестиваль, чтобы избежать нашей встречи. Тут кстати подвернулась эта рекламная штука с аварией. Но Марк настоял, чтобы я обязательно прибыл на премьеру в Канны и тут встретился с тобой.
— Да-а… — протянула девушка недоверчиво. Ей не верилось, что Марк оказался ее сторонником. Наверное, ему было почему-то важно это осуществить во имя деловых интересов, по привычке решила Либби. А потом обратилась к отцу: — Надо было просто сказать мне, что у тебя нет желания видеть меня. И я бы все поняла.
— Да нет, дорогая. Все на самом деле гораздо сложнее.
— Что именно? — Либби искренне не понимала, куда клонит Карл.
Тот решился на искреннее признание.
— Во-первых, я был виноват перед тобой, что покинул тебя. А во-вторых, что гораздо хуже, оправдывая свое поведение, я придумал версию о том, что это ты из-за обиды не захотела меня больше видеть. — Карл быстро подошел к бару. — Прости, я очень волнуюсь, мне надо глотнуть чего-нибудь. Ты не хочешь виски?
Либби вежливо отказалась, и он продолжил:
— Прости меня за то, что я не искал встреч с тобой. Я не имею в виду последние несколько дней. Дело обстояло вот как. Через короткое время после развода я приехал в Англию. Оказался рядом со своим бывшим домом. Увидев через забор тебя с мамой и отчимом, подумал, что было бы неправильно вторгаться в ваше уютное семейное гнездышко. Мне нечего было предложить тебе. У меня не было ни хорошей работы, ни жизненной стабильности. И я решил исчезнуть из вашей, особенно твоей, жизни.
После небольшой паузы Либби тихо обратилась к отцу:
— Мне, собственно, ничего от тебя и не надо. Мне просто было необходимо увидеть тебя и услышать твое объяснение событий. Я все понимаю, и никаких претензий быть не может. Я ведь потом поняла, что ваш брак с мамой нельзя было назвать счастливым.
Рука Карла дрожала, когда он поднес к губам стакан с виски.
— Да, мы поженились очень молодыми, так что не отдавали себе отчета, какая это ответственность — завести семью и родить ребенка. Чуть позднее я решил, что мне, чтобы утвердиться в жизни, необходима свобода. Я оставил вас и отбыл в Калифорнию в поисках удачи. Я думал, что, добившись успеха, я смогу содержать вас как следует.
