— Это я виноват, хотел все сделать быстро… хотя все равно повторное расследование обстоятельств гибели группы Шерстова надо было начинать отсюда. На земле — только намек на тайну их гибели, остальное под землей. Понимаете?
Я понимал. Случай с группой «Аид-117» был беспрецедентным по масштабам, в таком количестве чистильщики не гибли ни в одной из операций. Выходит, не только меня одного не удовлетворили объяснения экспертов, если спустя полгода делом «Аида-117» занялся отдел безопасности.
Игнат правильно понял мой взгляд.
— В этом деле много странного, — подтвердил он. — Итак, придется работать по полному профилю?
— Да уж придется, — буркнул Фарди. — Только на скорый результат не рассчитывайте. Если сработала ОСОТ — входы в подземный лабиринт завалены все до единого и пробиться к интересующим вас объектам будет нелегко. Черт бы побрал все эти лаборатории!
Мы одновременно посмотрели на скалу, скрывшую за собой вход к загадкам «Суперхомо».
ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ
Сааремаа, июнь 8-208
Сааремаа — это наполовину пляж, наполовину порт рыболовных судов-автоматов, плюс базы отдыха и скансены — музеи под открытым небом. Пляж занимает все юго-западное побережье острова и замыкается, с одной стороны, причалом прогулочных яхт и базой виндсерфинга, с другой — рабочей зоной орбитального лифта. Лифт снабжает спутники Приземелья в основном продукцией сааремского рыбозавода.
Орбитальный лифт — это комплекс эстакад, складов, платформ для погрузки и разгрузки магнитопланов, станций обслуживания и собственно лифт с его энергохозяйством.
Все началось с непривычных ощущений у операторов управления лифтом.
Первым пожаловался на недомогание оператор связи — самый старший по возрасту из обслуживающего персонала. Потом и остальные почувствовали похолодание и беспричинный страх. Однако это не помешало им продолжать работу: времени на анализ собственных ощущений ритм работы лифта не оставлял.
Техника реагировала на необычное условие более резко.
Сначала ощутимо упал энергопотенциал основного столба лифта, соединяющего старт-камеру на Земле и финиш-камеру на орбите. Снизился энергопоток на обе камеры. Автомат включил резерв, но одновременно с этим — редчайшее совпадение! — отключилась нагрузка. Энергия устремилась в накопитель, состоящий из набора пакетов так называемого квазижидкого металла. Накопитель не выдержал перегрузки в канале лифта, соединявшем спутник и вокзал на Сааремаа, произошел разряд, и на стартовый стол величиной с две цирковые арены обрушился реактивный удар силой в два миллиона тонн! Ударная волна разнесла в щепы вокзал и служебные пристройки. Семь человек обслуживающего персонала лифта не успели даже понять, что произошло.
Но до пляжа ударная волна не дошла, хотя от лифта до берега по прямой было всего около четырех километров. А потом из догоравших зданий комплекса с шипением полезли вверх белые ростки, утолщаясь, расширяясь и пенясь. Через несколько минут над лифтовым хозяйством воспарили радужные, полупрозрачные, с необычайным рисунком… «стрекозиные крылья»! Они гнулись от ветра и шевелились, как живые, пока не срослись боками, превратясь в колоссальную наклонную плоскость.
Игнат Ромашин
В кабинете Лапарры находился его заместитель Анатолий Первицкий, худой и узловатый, как ствол саксаула. Глаза у него запрятаны под нависшими надбровьями, и кажется, что он смотрит, как из колодца, настороженно и оценивающе. Кстати, мужик он мировой.
Лапарра ходил по кабинету, сунув руки в карманы и вглядываясь в светящийся изнутри пол. Первицкий неподвижно сидел за столом и что-то читал.
— А-а, — поднял голову Ян, заметив меня, и остановился. — Явился, не запылился. Так что там у вас стряслось?
— Обвалы, — коротко ответил я, пожимая руку Первицкому. — По-видимому, сработала ОСОТ лаборатории, все выходы из системы подземелий, известные нам, завалило одновременно.
— Этого следовало ожидать. — Лапарра снова пошел кругами по кабинету. — Неподготовленный «штурм унд дранг» еще никогда не выручал спасателей.
— ОСОТ, кажется, по терминологии чистильщиков, система охраны тайны? — тихо спросил Первицкий, отрываясь от чтения.
Я кивнул.
— Пункт «срам» инструкции у тебя, кажется, не в почете… Сядь, Ян, чего мечешься?
Лапарра остановился, озадаченно посмотрел на заместителя, подумал и сел у стола.
— Что же теперь, начнешь разбирать завалы?
— Слишком долго, и нет гарантии, что в туннелях не осталось ловушек. Нет, я начну проходку шахт сверху, прямо к интересующим объектам. Завалы тоже придется разбирать, но в последнюю очередь. Ты говорил с Гриффитсом? Тех двоих, что он дал, мне мало.
— Будет сколько надо. Главное, определить — есть ли какая-нибудь связь между деятельностью лаборатории «Суперхомо» в прошлом и гибелью чистильщиков в настоящем. Свежая информация от биологов есть? Что они успели определить?
— Практически ничего. Разводят руками и рвут остатки волос на головах. То, что произошло с буками и дубами, совершенно невероятно, с их точки зрения. Вопросов ко мне больше нет?
Лапарра и Первицкий переглянулись.
— Как Люция? — помедлив, проговорил Ян.
— Почти никак. Мы редко видимся, она в основном пропадает в архивах, но отдачи нет. Пользы тоже.
— Польза будет, особенно когда вы проникнете в лабораторию. Она хороший мастер своего дела. Тебе есть новое задание. Два часа назад возле Пскова произошла авария на атмосферном заводе. Эксперты уже там, тебе придется связаться cо старшим комиссии и выяснить все, что удастся.
— Почему именно мне? А Ховенвип?
— Авария произошла странная, симптоматика ее очень схожа с катастрофой лифта на Сааремаа.
— Ну и что? Авариями занимаются линейные отделы, зачем впутывать туда еще и нас? Не проще ли позвонить в техсектор после расследования и узнать подробности?
Лапарра молча смотрел в угол кабинета. Первицкий качнул головой. Я ответил ему вопросительным взглядом. Честное слово, экивоки начальства на странность некоторых аварий находились пока для меня под горизонтом событий. Лапарра уже второй раз намекал на какую-то связь между открытием «Суперхомо», трагедией на Ховенвипе и случаем в Сааремаа. Какая между ними может быть связь? Да еще новое событие — авария на атмосферном заводе… Не люблю разбирать ворох недомолвок, особенно если не вижу, куда клонит начальство. С другой стороны, Ян учил меня строить цепь доказательств параллельно цепи интуиции без ссылок на мнения авторитетов, дабы у самого не создавалось предвзятого мнения до окончания расследования. Выходит, в данном случае я тоже должен думать сам?
— Хорошо, — сказал я. — Лечу в Псков. Карабин не нашли?
