— Пять.
— Как Хлое. Печально.
— Это одна из причин, почему я настаиваю, чтобы вы проводили больше времени с Хлоей, — сказала Пенни. — Этот возраст очень важен, важно, чтобы она потом с удовольствием вспоминала его. Он постоянно играл со мной, покупал мне маленькие подарки, хотя у нас было не так много денег, мы гуляли вместе. Я никогда не забуду то время.
Она говорила так искренне, что Санто легко представил маленькую Пенни и ее отца, любовь и счастье, дружбу и веселье, и боль оттого, что Хелена отобрала у него возможность быть с Хлоей в первые годы ее жизни, стала почти невыносимой. Пенни открыла ему глаза на то, что его дочь была несчастна, потому что он не знал, как любить ее. Ему вдруг захотелось ворваться к Хлое и крепко обнять ее и сказать, как много она значит для него. Когда она проснется, он так и сделает, а сейчас у него была прекрасная Пенни, которую он хотел еще больше, чем обычно.
— Похоже, ваш отец был чудесным человеком.
— Да, — согласилась она. — Моя мать с трудом оправилась после его смерти в аварии. У нее не было возможности попрощаться с ним, сказать, как сильно она любит его, и она внушила нам с сестрой, как важно сказать человеку, что любишь его. Мы каждый день говорили это друг другу, пока… — Глаза Пенни наполнились слезами. — Она тоже не умерла. Она долго болела, так что это не стало неожиданностью, но все равно было очень тяжело. Я все еще скучаю по ней.
Санто больше не мог сдерживаться. Он встал перед ней на колени и обнял ее. Он утешал ее, как она его. Она помнила, к чему это привело, но не оттолкнула его, позволяя себе насладиться его запахом, смывающим печаль, напоминая ей, что он самый восхитительный мужчина, какого она встречала.
Когда он отпустил ее и вернулся в кресло, она удивилась. Она ожидала поцелуя, возможно, чего-то большего и против воли была разочарована. Однако то, что он не сделал и не сказал, завершил его взгляд, раздевающий ее и ласкающий все ее тело. Из-под полуопущенных век он скользил по всем ее чувствительным местам; ее соски затвердели, между ног заныло, и когда она не смогла удержаться и заерзала на стуле, она поняла, что придется изменить убеждениям. Глоток, большой глоток, и к черту, что там алкоголь. К ее ужасу, рука так тряслась, что она опрокинула стакан. Она подняла его, но руки Санто накрыли ее руку.
— Оставьте, — прошептал он. — Изабелла уберет.
Горничная появилась быстро, словно стояла у них за спиной, принесла новый стакан и вытерла лужу. Пенни была смущена, но Санто был спокоен, словно ничего не произошло. Понял ли он, что ее неловкость была следствием его взгляда, что она снова окажется в его постели, если не уйдет в ближайшее время? Неужели эта пытка будет продолжаться все каникулы?
— Я хотела бы осмотреть дом, — сказала она и испугалась собственного хриплого голоса.
Ей казалось, что она загнала себя в клетку, которую сама и построила, в которой не было ни воздуха, ни свободного пространства, только Санто. Она чувствовала предательскую слабость, ей нужно было побыть одной, но она знала, что такой возможности не будет.
— Отлично, — сказал Санто, вскакивая. — Пошли, я покажу вам, что может предложить это место.
Он протянул ей руку, но она не приняла ее. На другом конце веранды стоял стол на восемь человек, и Пенни стало интересно, проведут ли они эту неделю только втроем или будут гости. Ниже была еще одна веранда, где сверкал в солнечных лучах бассейн. Рядом с ним выстроилась шеренга шезлонгов, но самой соблазнительной была гидромассажная ванна. Санто заметил, что Пенни смотрит на нее, и мягко спросил:
— Хотите?
Вместе! Пенни покачала головой. Ей нужна была дистанция, а не интимная обстановка.
Он нажал на кнопку на стене, и открылась дверь, которую она раньше не замечала.
— Что это? — подозрительно спросила она.
— Лифт к пляжу. Я подумал, что вы не будете против прогулки по берегу: там веет ветерок, а на веранде бывает душно.
Пенни кивнула:
— Жарко.
Дверь закрылась, отгораживая их от внешнего мира. Не дыша, Пенни прижалась к холодной металлической стене и закрыла глаза.
— Вы не любите лифты? — обеспокоенно спросил Санто.
— Нет. Однажды я застряла в нем на три часа.
Ее это не слишком беспокоило, она вспомнила об этом, только когда он спросил, но это было оправдание для ее поведения. Его руки немедленно прижали ее к нему.
— Вы должны были сказать, ведь есть и лестница, длинная, но…
Пенни не слушала его, сосредоточившись на ударах их сердец, бьющихся в унисон, и молясь, чтобы они побыстрее приехали, но когда губы Санто нашли ее рот, она поняла, что пропала.
Глава 7
Санто целовался примерно на тринадцать по шкале от одного до десяти. Пенни забыла, где она, чувствуя только вкус его губ и жар его тела, крепче прижимаясь к нему и возвращая поцелуй с горячностью, о которой, она знала это, потом пожалеет. Было ли это замкнутое пространство и осознание, что их никто не увидит, что заставило ее забыть о том, что она не собиралась повторять поцелуй, настолько выдающий ее чувства к Санто? Он сводил ее с ума, его запах заполнял все это маленькое пространство. Ее руки обвились вокруг его шеи, пальцы путались в его волосах, пригибая его голову ниже. Их языки переплетались, лаская, пробуя и дразня. Даже когда лифт остановился, она не попыталась вырваться. Это было безумие, но что-то в ней все еще отказывалось отпускать его.
— Все кончилось. — Голос Санто и струя горячего воздуха, ворвавшаяся в открывшиеся двери, привели ее в чувство.
Ошеломленная прорывом эмоций, Пенни сделала шаг назад и покачнулась. Сильная рука немедленно поддержала ее.
— Простите, — сказала Пенни.
— За что? — Санто улыбнулся уголком губ. — За поцелуй или за то, что вы боитесь лифтов? Если поцелуй помог вам отвлечься от своего страха, я думаю, он достиг своей цели и вам не за что извиняться.
— Мне не следовало позволять вам.
Это была большая ошибка, у которой могли появиться катастрофические последствия: она дала ему понять, как легко ею управлять, и боялась, что этот поцелуй повлечет за собой что-то еще. Сопротивляться Санто было трудно, а в этом волшебном месте и вовсе невозможно, и она даже не знала, хотела ли сопротивляться. Сейчас у нее было чувство, словно ей дали подержать главный приз и сразу отняли его. Она с трудом управляла телом и мучительно пыталась найти слова, которые положили бы конец этой пытке.
— Что, если Хлоя проснется? — в отчаянии спросила она. — Она в незнакомом месте, одна…
Санто быстро провел пальцами по ее губам, прерывая поток слов, но запуская новый поток страсти.
— Не беспокойтесь. Изабелла присмотрит за ней.
Пенни легко вздохнула. Ей нравились его прикосновения, и она хотела пробудить воспоминания, которые еще не совсем померкли, но здравый смысл победил: она отстранилась и пошла по белому песку. Пляж был небольшой, в форме полумесяца, и часть ее была в восторге от этого места, тогда как другая — в ужасе от того, как ее чувства начали выходить из повиновения.
