Отель был потрясающим, но Пенни удивилась, обнаружив, что Санто забронировал им отдельные номера. Она хотела спросить почему, но его застывший взгляд сказал ей, что его мучают воспоминания и лучше придержать язык.
Хлоя была их спасением. Ее невозможно было удержать вдали от бассейна, и весь день они провели, играя в воде или отдыхая рядом с бассейном. Вечером Санто немного успокоился, они поужинали на их собственной веранде, но если Пенни думала, что он изменит решение и пригласит ее к себе, она очень ошибалась. Он даже не поцеловал ее на прощание и ушел к себе раньше нее, весь во власти мыслей, в которых ей не было места.
Большую часть ночи Пенни пролежала без сна, пытаясь угадать, что на уме у Санто. Скорее всего, это было связано с его отцом. Она снова задумалась, почему Санто не хотел его навестить, и пожелала, чтобы он поделился с ней.
На следующий день они посетили Ватикан. Пенни была в восторге от площади Святого Петра, которая оказалась куда больше, чем казалась по телевизору. Акцент Санто стал заметнее, и сам он выглядел еще лучше, чем обычно. Он даже сбился на родной язык.
— Что ты сказал? — спросила Пенни.
Это прозвучало романтично и красиво, и даже хотя он не улыбался, она чувствовала, что он говорит от сердца.
— Ничего, — огрызнулся он.
Пенни вздрогнула.
— Прости, — сказала она и обратила все внимание на Хлою, гонявшуюся за голубями.
Ей снова захотелось, чтобы Санто открылся ей, ведь сейчас они стали намного ближе. Если бы она знала, как расстроит его приезд в родной город, ни за что бы не сказала, что хочет там побывать. Его огорчение портило все удовольствие. Он знал так много о Риме и его истории, что мог бы стать для них идеальным гидом, но он молчал. Пенни и Хлоя стояли и смотрели, и удивлялись, и восхищались, а он хранил гробовое молчание.
Очередь в базилику была слишком длинная, и Санто сказал:
— В следующий раз.
Пенни знала, что следующего раза не будет. Они были здесь только из-за того, что она сказала, что хотела приехать сюда, и теперь она ненавидела себя, что заставила его.
Они прошли к фонтану Треви, где Пенни и Хлоя бросили монетки через плечо.
— Чтобы мы вернулись сюда, — заговорщицки сказала Пенни.
Потом они взобрались по Испанским ступеням, и сверху Пенни восхитилась видом на Рим. Когда они вернулись в отель, Санто был совсем тихий. Еще одна ночь прошла в разных номерах, а утром они снова сели в машину, но Санто не сказал им, куда они едут. Так или иначе, настроение у него было еще хуже, и далеко они не уехали, высадившись у частного дома, от которого открывался чудесный вид на холмы. Пенни вопросительно посмотрела на Санто.
— Дом моего отца, — тихо сказал он.
Она была бы счастлива, если бы Санто относился к этому по-другому. Он был так очевидно несчастлив здесь, что Пенни поняла, что с ним было последние дни.
— Ты уверен, что хочешь этого? — спросила она, ласково трогая его руку.
Санто посмотрел вдаль и вздохнул, прежде чем ответить:
— Нет, я не хочу, но для Хлои я сделаю все.
Теперь Пенни все поняла. Он был здесь, потому что чувствовал, что так надо, не ему, а Хлое. С одной стороны, Пенни восхищалась его мужеством, с другой — волновалась за Хлою, если дела пойдут не совсем хорошо. Идя за Санто по извилистой дорожке к дому и крепко сжимая руку Хлои в своей, она начала нервничать.
Девочка, однако, не разделяла ее беспокойства.
— Чей это дом, папа? — с любопытством спросила она.
— Здесь живет мой отец, Хлоя, — ответил Санто.
— У тебя тоже есть папа? — спросила Хлоя. — Ой, я хочу его увидеть!
Сердце Санто колотилось, пока он ждал ответа на стук в дверь. На самом деле он молился, чтобы отца не было дома. Встреча с ним дастся ему нелегко. Сколько лет он не переступал порог этого дома? Девятнадцать? Двадцать? Его могут даже не пригласить войти, и что о нем подумают Пенни и Хлоя в этом случае?
Наконец дверь открылась, выглянула женщина.
— Да? — сказала она по-итальянски. — Что вы хотели?
— Мой… Синьор Ди Люка дома?
— Да. Как о вас доложить? — Женщина с интересом посмотрела на Пенни и Хлою.
— Я сам доложу. — Санто прошел мимо нее, не обращая внимания на ее испуганное лицо.
Теперь, зайдя так далеко, он не мог дать отцу предлог заявить, что Санто не хочет его видеть. Пенни и Хлоя пошли за ним, все еще крепко держась за руки. Отец Санто сидел в большой гостиной и читал. Он не сразу заметил гостей, Санто смог его разглядеть и был поражен переменой: седые волосы, землистое лицо, похудел и выглядит нездорово.
— Отец, — сказал он по-итальянски.
Антонио Ди Люка поднял голову. Выражение его лица было комичным, но Санто не улыбнулся.
— Ты! — выкрикнул старик. — Что ты здесь делаешь?
— Я могу уйти, — заявил Санто.
Ему следовало понять, что это будет пустая трата времени. Отец даже не поздоровался, даже не улыбнулся.
— Я подумал, что после всех этих лет твое сердце смягчилось и ты будешь рад меня видеть. Я ошибся. — И Санто развернулся на каблуках.
В глазах Пенни он увидел панику и пожалел, что привел их с собой. Он должен был сначала прийти один, прощупать почву, прежде чем представлять их.
— Подожди!
Очень медленно Санто обернулся и увидел глаза, такие же, как у него. Забавно, раньше он этого не замечал. Он всегда думал, что у его отца глаза холодные и злые, и никогда не обращал внимания на их форму и цвет. Теперь он видел, что они того же оттенка коричневого и окружены такими же густыми ресницами, он словно смотрел в зеркало.
— Ты ведь просто хотел посмотреть, жив я или умер, так? — насмешливо спросил старик, кривя губы. — Теперь знаешь. Удовлетворен?
Такого даже Санто не ожидал. В этом доме ему не были рады и не будут, даже когда его отец будет лежать на смертном одре. Но прежде, чем он успел повернуться и увести Пенни и Хлою, его отец спросил:
— Кого это ты привел?
Санто прикрыл глаза, жалея, что придется объяснять. Он глубоко вдохнул и указал на Хлою:
— Это моя дочь. Хлоя, познакомься с дедушкой.
Несколько долгих секунд Санто слышал только тиканье часов и стук собственного сердца. Хлоя стиснула его руку и сунула большой палец в рот. Было похоже на спектакль, где кто-то забыл слова. Грубость старшего Ди Люки напугала Хлою, и она только стояла и смотрела на него. Санто ободряюще улыбнулся ей и взял ее на руки.
— Все хорошо, красавица, — прошептал он.
Она обхватила его руками за шею, отворачиваясь от деда и глядя на Пенни поверх плеча отца.
— У меня есть внучка, и я ничего об этом не знаю?! — зарычал Антонио, заметно пораженный. — Гореть тебе в аду, Санто, — и добавил по-английски: — А это твоя жена, я полагаю. Ты даже не сказал мне, что женился.
