«Вперед!» — скомандовал Артем.
«Кокос» устремился к башне на горизонте.
«Быстрее!»
«Во-первых, я растратил весь энергозапас, компенсируя удар в спину, — заметил Визирь. — Надолго энергии не хватит, придется искать подпитку».
«Нам обещали сбросить где-то неподалеку модуль жизнеобеспечения. Маяк слышишь?»
«На всех волнах тишина».
«Сообщи на базу о прибытии».
«Уже».
«Ответ получил?»
«Нет».
«Странно. Они должны были ответить».
«Возможно, наш передатчик поврежден. Или приемник».
«Ты не можешь это определить?»
«Я потерял связи с системой обслуживания костюма. Все-таки мы грохнулись в колодец со скоростью триста метров в секунду».
«Этого нам только не хватало. Давай свое «во-вторых», раз начал с «во-первых».
«Во-вторых, надо быть начеку, нас могут засечь те, кто прибыл сюда раньше нас».
«Вот и будь начеку, смотри и слушай, пока не обнаружишь следы присутствия врагов или друзей».
«Уже обнаружил».
Артем и сам получил данные от аналитической системы о присутствии в радиусе ста метров искусственного сооружения, настроился на боевой режим и послал «кокос» в сторону объекта. Через несколько секунд стало ясно, что это за сооружение.
Над поверхностью плоскогорья простиралась от горизонта до горизонта лента дороги, соединявшая по всей планете могильники с роботами. Но идеальными эти дороги казались лишь с большой высоты, из космоса, вблизи же даже ночью было заметно, насколько они износились за миллион лет с момента их прокладки. Впрочем, дорогами эти висящие в воздухе без видимых опор ленты назвать можно было только с натяжкой. Вряд ли они предназначались для проезда по ним шагающего или колесного транспорта. Толщина их когда-то была одинаковой — около метра, теперь же они стали тоньше, оплыли по краям бахромчатыми кружевами и сосульками, в них повились более тонкие окна и сквозные дыры, а материал дорог стал крупнопористым, чешуйчатым и полупрозрачным, как мутное стекло.
Самое интересное, по отзывам экспертов, было то, что температуру, плотность и состав этого материала невозможно было замерить дистанционно, приборы отказывались это делать. Один и тот же участок мог иметь температуру до тысячи градусов и одновременно — по оценке другого измерителя — быть холодным, как водородный лед.
«Предлагаю начать поиск сброшенного контейнера по спирали от места приземления, — сказал Визирь. — Потом начнем искать точку, откуда поступило последнее сообщение фон Хорста».
На горизонте — Артему показалось, прямо из черного, с заметным коническим уклоном, карандаша могильника — сверкнул огонек.
«Засек?! — возбужденно воскликнул Артем. — На ловца и зверь! Это наверняка сигнал Селима!»
«Скорее это выстрел из «глюка», — мрачно возразил Визирь. — Спектр его разряда невозможно спутать ни с чем».
«Ты хочешь сказать…»
«Выводы — не моя епархия, я только констатирую факты. В данном случае я могу утверждать, что видел следствие разряда из «глюка».
Артем заставил себя не ввязываться в спор. «Глюком» называлось оружие, способное «раздирать» кварки, а выстрел из «глюка» означал, что впереди идет бой с применением одного из самых мощных видов оружия, когда-либо созданных человеком наряду с аннигилятором «шукра» и компактификатором
[2]
«схлоп». Таким оружием обладал посланный раньше Артема агент службы безопасности Селим фон Хорст. Но им же вполне могли быть вооружены и искатели «кладов», прорвавшиеся на поверхность планеты вопреки запретам погранслужбы.
«Маскировка?» — напомнил Артем.
«Кокос» был снабжен системой визуальной защиты, делающей его практически невидимым человеческому глазу.
«Включена».
«Снижаемся и на бреющем идем туда в режиме «инкогнито». Разберемся и начнем действовать по обстоятельствам».
«Лишь бы хватило энергии», — меланхолически отозвался Визирь.
Ушибы все еще болели, суставы ломило, организм с неохотой отзывался на призывы к действию, но Артем хлебнул тонизирующей смеси из подшлемного патрубка и заставил себя думать только о деле.
«Кокос» тенью метнулся вдоль дороги к черному столбу могильника.
Визирь оказался прав.
Возле угрюмой башни «могилы робота» шел бой. Она была окружена со всех сторон людьми в маскировочных комбинезонах, не в таком, какой был на пограничнике, а в «хамелеонах», применяющих принципы «адаптирующего светоотражения» и голографии, хорошо работающих днем, однако аппаратура «кокоса» быстро выявила всех владельцев «хамелеонов», сжимающих кольцо окружения башни, и вышла на их волну связи.
Говорили на унилинге, что подтверждало информацию центра о наличии на планете земных охотников за сокровищами. Вожак отряда по имени Уан давал короткие команды, ему так же коротко отвечали. Всего отряд насчитывал двенадцать человек.
Тот, с кем они вели перестрелку, был один и прятался то ли в складке стены могильника, то ли вообще внутри него, как показалось Артему. Во всяком случае, шпага импульса «глюка» дважды сверкнула из какой-то «амбразуры» в стене башни.
Парню явно не повезло, он никуда не мог отступить и спрятаться, в то время как его противник, вооруженный аннигиляторами и «неймсами», имел преимущество в маневре и на один выстрел отвечал пятью-шестью.
Окружавшие башню люди не спешили. Они уже понесли потери — Артем обнаружил два неподвижных тела за скалами в сотне метров от башни — и тщательно рассчитывали каждый свой шаг.
«Может, пугнем их? — задумчиво предложил Артем. — Вряд ли они станут сражаться на два фронта».
«Этих ребят не испугаешь, — хладнокровно ответил инк. — Их надо бить на поражение, иначе костей не соберем. Я думаю, это одна из банд, о которых говорил комиссар, и зажала она здесь или кого-то из таких же любителей приключений, или кобру Селима фон Хорста. Точно сказать не могу, нет достоверной информации».
«Попробуй еще раз позвать его».
«Бандиты наверняка прослушивают эфир и засекут нас тотчас же. Потеряем фактор внезапности. У нас три «ствола»: «глюк», «шукра» и «неймс», — я могу управлять двумя, ты начнешь стрельбу из аннигилятора. Одним залпом накроем сразу трех-четырех бандитов».
«Я бы все же предупредил их…»
«Тогда мы не выполним свою задачу».
Артем поколебался еще несколько мгновений, воспитанный на уважении противника и вежливом обхождении с любым человеком, потом все же принял решение атаковать отряд внезапно. Мысль о том, что дед может пожалеть о том, что послал внука на планету, была невыносима.
