Две пули поразили парней, прятавшихся в кустах черемухи, еще одну в плечо получил молодой человек слева от Лиды. Его напарник, сориентировавшись на удивление быстро, ударил женщину кастетом в висок, выхватил пистолет, но лучше бы он этого не делал: пуля из «браунинга» вошла ему точно между глаз. Панкрат отреагировал на удар.
Бросившись к упавшей жене, он подхватил ее на руки, свернул за угол, отсекая себя от белой «Волги», пассажиры которой повыскакивали из кабины, и помчался вдоль стены здания к центральному входу, готовый в любой момент открыть огонь на поражение по любому, кто попытается его задержать. Но его пропустили!
Парень, околачивающийся возле второй «Волги» боевиков, неожиданно сиганул в кабину, и «Волга» умчалась прочь. Не готовые к серьезному отпору, похитители бежали с поля боя.
Панкрат усадил Лиду на заднее сиденье «Ситроена», считая секунды, ожидая появления белой «Волги», дал газ. Через минуту он был в километре от школы, молясь в душе, чтобы Лида была жива. Зеленоватая бледность, разлившаяся по ее лицу, пугала его все больше.
На повороте с набережной на проспект Чапаева он оглянулся, не веря глазам: погони не было. То ли на похитителей подействовала решительность Воробьева и его подготовка, то ли они получили приказ отступить, то ли существовала другая причина такого поведения. Что-то было неестественное во всех их действиях, какая-то театральность, показуха, эта мысль мелькнула у Панкрата еще в школе, но в данный момент он думал только о своей жене. Кастет мог проломить ей голову.
Но все обошлось. Лида пришла в себя сама, когда Панкрат подогнал машину к больнице «Скорой помощи» на Слюсаренко и хотел уже нести ее в приемный покой. Едва не заорал от радости, почувствовав, как она вздохнула и пошевелилась в его руках.
– Милая моя, жива, слава богу!
– Что… случилось? – еле слышно прошептала она.
– Все в порядке, сейчас врач тебя посмотрит…
– Не надо…
– Надо! – Он крепче прижал ее к груди и внес в больницу, не обращая внимания на любопытствующие взгляды посетителей, больных и медсестер, уложил в приемной палате на кушетку.
– Что с ней? – осведомился ничему не удивляющийся дежурный врач.
– Ударили по голове, возможно сотрясение мозга.
– Посмотрим, выходите.
– Доктор, вы только поосторожней…
– Вы ей кто?
– Муж.
– Ждите в коридоре, здесь вы лишний.
Панкрат поцеловал Лиду, погладил руку, слабо ответившую ему, и вышел из приемной с бурей чувств в душе. Расхаживая по коридору и анализируя происшедшее, он принял решение позвонить Родиону. В сложившейся ситуации помочь ему отбиться от местных бандитов мог только он со своей командой «ПД».
ВЕТЛУГА
КРУТОВ
В понедельник он принял предложение президента Клуба молодых миллионеров города возглавить его службу безопасности и приступил к исполнению своих обязанностей, специфика которых была ему хорошо знакома: в те времена, когда Егор был начальником антитеррористической группы «Витязь», ему приходилось сталкиваться с работниками подобных частных служб, причем в равной степени союзниками или противниками. То есть были случаи, когда охрана фирмы помогала «витязям», и наоборот, когда препятствовала выполнению задачи. Поэтому Крутов достаточно быстро вошел в курс дела и адаптировался к новой должности. Мало того, в течение нескольких первых дней ему удалось не только определить, но и устранить существенные огрехи в организации безопасности работы и отдыха молодых ветлужских бизнесменов, что мгновенно повысило его рейтинг у подчиненных и, как следствие, было оценено руководством Клуба. Зарплата его, и без того неплохая – три тысячи «зеленых», была тут же повышена.
Со смехом рассказывая об этом Елизавете, Егор не предполагал, что в скором времени ему придется выбирать между хорошей зарплатой, моральным удовлетворением и долгом чести и что выбор будет не в пользу первого обстоятельства.
Встречался с женой он теперь гораздо реже, возвращаясь после дежурств и тренировок поздними вечерами, что немедленно сказалось на семейных отношениях: обоих стало тянуть друг к другу в большей степени. Иногда Крутов не выдерживал, срывался с работы, забирал Лизу из офиса якобы для решения исключительно важного дела и вез домой, где они, охваченные страстью, запирались и бросались в объятия, словно не виделись много лет. Такого влечения к женщине Егор не испытывал в жизни никогда и, поражаясь самому себе, но не пытаясь анализировать причины – зачем разрушать сказочный замок любви, поверять алгеброй гармонию? – начинал даже беспокоиться. К чему бы это? Что поддерживает этот удивительный пламень душ, соединивший их? Как долго он будет гореть и что ожидает их в будущем? Неужели должно что-то случиться?..
Но мысли такие приходили и уходили, а жизнь продолжалась, и он жаждал видеть и целовать жену все так же сильно, как и в первые их встречи.
Беда пришла, как всегда, неожиданно, в образе посланца из Москвы, которого Крутов знал в лицо, но не чаял увидеть никогда, с тех пор как уволился из ФСБ. Да и бедой поначалу этот визит не воспринимался. Ну, приехал человек и приехал, с предложением вернуться – работал он в отделе кадров Федеральной службы безопасности. Что же тут такого? Времена меняются, меняются начальники и отношение к тем или иным событиям. Но потом, на трезвую голову, Егор задумался и понял, что появление кадровика в Ветлуге – вещь странная и загадочная.
Во-первых, в службе не должны были знать, что искать бывшего полковника следует в Нижегородской губернии, в Ветлуге. Знал Зубко, но после депрограммирования он должен был доложить командованию Легиона о ликвидации Крутова и этим закрыть вопрос навсегда. Если ему не поверили, должны были послать команду проверки, а раз этого не сделали, то, значит, деза прошла. С другой стороны, Александр продолжал работать в конторе, руководить «Витязем», и его могли просто беречь для других целей. С третьей, кадровик с Лубянки тоже мог быть агентом Легиона, и в этом случае его визит и был проверкой выполнения Зубко задачи – ликвидации Крутова. Как бы то ни было, а Сашу необходимо было предупредить, что Егор и сделал, позвонив Александру на другой день рано утром после визита кадровика.
Саша оказался у той самой знакомой, телефон которой и дал Крутову для связи. Трубку сначала сняла хозяйка, с удивлением сказала, что никакого Зубко не знает, «тут такие не проживают», но, как только Егор назвал свою фамилию, сразу передала трубку.
– Лукич? – с некоторой настороженностью спросил Саша.
– Я, – сказал Крутов. – Хорошо, что ты на месте. Богу угодно, чтобы мы поговорили. У меня вчера был Хребтовой.
– Кто?! – изумился Зубко. – Секретчик-майор из отдела кадров, что ли?
– Он предложил мне вернуться в контору, возглавить учебно-методический центр.
– А ты?
– А я отказался. Дело не в этом. Во-первых, он мне так и не признался, откуда знает мои координаты. Если не от тебя…
