— Я только что хотела предложить вам чашку чаю, миссис Ньюсон. А также экскурсию, если вы пожелаете.
Когда нежданная гостья покинула дом, Элен подумала, что эти два часа, как ни странно, не показались ей неприятными. Ширли Ньюсон сказала чистую правду насчет того, что знает этот дом. О его истории она была осведомлена не хуже, чем Марион Лоуэлл. В ее памяти хранился неисчерпаемый запас историй — забавных, скандальных, пикантных — о Монтигле, Фрейнах и их гостях; она действительно знала все эти истории от своих родных. А многие из них Элен никогда даже не слышала.
Наверное, подумала Элен, если год назад переговоры с ней начала бы жена, а не муж, исход мог бы быть другим. Мог бы…
Как бы то ни было, уже поздно.
— Бы передали Марку информацию о свадьбе Лотти? — Элен постаралась не выдать голосом свою досаду. — Остается чуть больше часа.
— Миссис Деларош… — Голос Алена Грэма звучал немногим более твердо. — Поймите, бывают ситуации, когда Марку сложно немедленно выехать из Парижа.
Элен закусила губу.
— Вы имеете в виду Ангелину Валлон?
Она была слишком зла и уязвлена, чтобы сохранить благоразумие.
Ален в изумлении воззрился на нее:
— Вы знаете?
— Да, — лаконично подтвердила Элен. — В любом случае, это не слишком большой секрет.
— Вы знаете? — медленно повторил архитектор. — И ведете себя так, как будто это не имеет для вас значения?
Он никогда не держался с ней дружески, но сейчас в его враждебности нельзя было сомневаться. Элен в гневе вскинула голову.
— Марк имеет право на собственный выбор. И меня его выбор не касается. Мой мир здесь.
Архитектор издевательски рассмеялся.
— До сих пор действительно казалось, что вам нет дела ни до чего другого. Но я надеялся, несмотря на всю видимость, вы обратите на это обстоятельство внимание.
Внимание? — повторила про себя Элен. Обращу внимание? Да неужели ты не видишь, что я разрываюсь на части?
Она произнесла ледяным тоном:
— Хотя вы и являетесь другом моего мужа, это еще не дает вам право критиковать меня подобным образом.
— В этом я с вами совершенно согласен, миссис Деларош. Кроме того, вы можете в любую минуту отстранить меня от работ. У меня есть и другие солидные предложения. — Он помолчал. — Я уверен, что Марк приедет на свадьбу, если только это в человеческих силах. Чего бы это ему ни стоило. Потому что вы его об этом просили. Вам это хотелось услышать?
Бросив на Элен еще один укоряющий взгляд, он вышел.
Элен не была уверена, что она вправе уволить этого человека, но знала: возникший вопрос не должен быть оставлен без внимания. А это означает, что ей нужно последовать за ним и потребовать объяснить его возмутительное поведение.
Но ей нужно переодеться к свадебному ужину, уложить волосы дрожащей от злости рукой. Если ей и суждено появиться на торжестве одной, то выглядеть она будет на миллион долларов.
Никто не должен заподозрить, что перед ним женщина с разбитым сердцем.
Поразмыслив, она решила, что наденет собственный свадебный наряд. В конце концов, Марк предлагал ей так поступить.
Но когда праздничный вечер закончится, Алену Грэму придется иметь с ней дело.
Служба уже началась, когда Элен услышала перешептывание за своей спиной и Марк скользнул на скамью рядом с ней. Она взглянула на него, и радость разлилась по ее телу, радость, сопровождаемая необузданным желанием.
— Я не ожидала, что ты будешь здесь, — шепнула она.
— У меня есть приглашение, — холодно, без улыбки шепнул он в ответ.
Она откинулась на спинку. На что, собственно, она надеялась? Что он поцелует ее, скажет, что не может жить без нее, хотя все его поведение свидетельствует об обратном?
С болью в сердце наблюдала она за Лотти и Саймоном, видела его нежность, ее ясный взгляд. Видела, как выглядят люди, когда они спокойны и любимы.
Если бы Марк смотрел на нее с таким же обожанием, когда они в свое время слушали благословение викария. Если бы она могла произнести древнейший из обетов — «я люблю тебя», — когда он наклонился, чтобы поцеловать ее…
Она быстро взглянула на Марка краем глаза, молча моля его, чтобы он повернулся к ней, взял ее за руку. Но гранитный профиль Марка сохранял неподвижность. Он был где-то в невообразимо далекой ледяной пустыне.
И Элен поняла: если и была минута, когда у нее появилась надежда завоевать его сердце, то эта минута осталась далеко позади. А сейчас ее ждет одиночество длиной в вечность.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Теперь уже скоро, думала Элен. Молодожены, излучая свет, отбыли в свадебное путешествие, и настроение в Монтигле опять упало, так что вечеринка скоро закончится. И к лучшему, так как ее, Элен, силы на исходе.
О, прием удался на славу. Длинная галерея сверкала, ее обшитые панелями стены блестели в лучах вечернего солнца, поставленная Лотти провизия была выше всяких похвал, тост следовал за тостом, а когда зажглись свечи и заиграла музыка, зал погрузился в атмосферу романтики.
И Элен не в чем было упрекнуть Марка. Он мог вести себя очень по-разному, но хозяином был превосходным. Он танцевал практически с каждой из присутствовавших женщин — за исключением одной.
Свадебное платье также было ошибкой. Когда она сняла жакет, то почувствовала, что Марк рядом. Она подняла взгляд. Помнит ли он, как когда-то приходил ей на помощь, когда у нее так же дрожали руки? Но темные глаза Марка скользили по ее фигуре с полным равнодушием, а потом он отвернулся, поджав губы.
Но вот гости разойдутся, и они с Марком останутся одни — что тогда?
От Дейзи она узнала, что Марк отнес в Большую спальню свой дорожный чемодан. Возможно, это означает, что он решил остаться хотя бы на одну ночь. Но намерен ли он спать один или все-таки присоединится к ней в просторной кровати — об этом Элен не могла и догадываться.
В ее ушах еще звучали прощальные слова Лотти: «Будьте счастливы».
Больше всего на свете ей нужно поговорить с ним. Умолять его дать еще один шанс их катастрофическому браку. Даже если для этого придется признаться, как глубоко ее ранит его неверность.
Но когда прощание с родителями новобрачных и прочими отбывающими гостями осталось позади, Длинная галерея опустела. Дейзи и прочая прислуга планировали приступить к большой уборке только утром. И Марка нигде не было видно.
Он даже не пожелал ей спокойной ночи, не говоря уже о том, чтобы дать шанс начать столь необходимый ей откровенный разговор.
Значит, мне остается идти к нему самой, сказала себе Элен и сделала глубокий вдох.
Массивная дверь Большой спальни была слегка приоткрыта, и Элен помедлила, прежде чем осторожно постучать.
