Слова Даниэля эхом отдались в ее голове. Лейни лежала в постели, уставившись в потолок, и размышляла, вспоминал ли Дэн о том дне, когда два года назад, спустя десять недель после смерти Сая, он вошел в столовую Эбботсбрука и нашел ее стоящей на шаткой лестнице и вешающей новые шторы.
— Что ты там делаешь?
Лейни не слышала, как он вошел, и его вопрос заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
— Спускайся. — В его голосе звучала непреклонность. Он легко снял ее с лестницы и развернул к себе, запыхавшуюся и раскрасневшуюся.
— Дэн? — с радостным удивлением сказала Лейни. Она была счастлива увидеть его снова после бесконечных безрадостных недель. Он казался таким привлекательным в белой, подчеркивающей загар рубашке с закатанными рукавами. Простые брюки облегали бедра. Темные волосы рассыпались по лбу, вызывая желание убрать их. Но она, как всегда, стеснялась.
Лейни осознала, как опасно стоять вот так близко к нему, и поторопилась заговорить:
— Мама не упоминала, что ты приедешь. Ты останешься у нас? Тогда мне нужно подготовить твою комнату…
— Твоя мать понятия не имеет, что я здесь, — перебил Даниэль. — Я остановился в отеле неподалеку. Я приехал, потому что не нашел тебя в «Рендаллс». Что происходит, Лейни?
— Я ушла, — пожала она плечами. — Разве миссис Хэллем не сказала тебе?
— Она не уточнила, почему ты ушла.
— Потому что у нас больше нет экономки и я, по словам мамы, больше нужна дома.
— Господи, что случилось с миссис Эвершот?
— Она… тоже ушла. Мы не могли больше позволить себе такую роскошь.
— Значит, теперь ты выполняешь ее работу? — в его голосе слышались странные нотки. — За те же деньги, я полагаю?
— Боже, нет. Это все часть маминого плана по экономии. — Лейни выдавила улыбку. — Хотя мне дают деньги, конечно.
— Могу себе представить. И долго еще твоя мать намерена так жить?
— Пока Эбботсбрук не будет продан. Вчера он был выставлен на торги, так что кто знает? Мама пытается придать ему более презентабельный вид для потенциальных покупателей. Хоть я и сомневаюсь, что несколько метров материи спасут ситуацию.
— Согласен с тобой. И когда ей пришло в голову такое решение?
— Как только мне исполнилось восемнадцать лет, и были выполнены все условия отцовского завещания. О, и спасибо тебе за потрясающие сережки и цветы, — добавила Лейни поспешно. — Я хотела написать, но не была уверена, что ты…
— Забудь. Где твоя мать? Я хотел бы поговорить с ней.
— В гольф-клубе. К пяти должна вернуться. К тому времени мне велено повесить шторы.
— Она может повесить их сама. — Даниэль забрал тяжелую материю из рук Лейни. — Пусть рискует собственной шеей.
— Но ты не понимаешь, — запротестовала девушка, — это часть моей работы…
— Ошибаешься, Лейни. Я все прекрасно понял. Одно мне непонятно: что твоя мать забыла в гольф-клубе.
— Она ходит в него почти каждый день. Уже почти год. С тех пор как туда приехал новый тренер. Его зовут Джефф Тенфилд. Он моложе ее.
— Кажется, нам не помешает кофе.
Когда оба уселись за кухонным столом, Дэн заговорил снова:
— Что происходит на самом деле, Лейни? Я хочу знать все.
— Мы собираемся переезжать в Андалусию. В один из комплексов, которые построили недалеко от поля для гольфа.
— Ты тоже?
— Когда продадут Эбботсбрук, мама собирается спонсировать одно предприятие. Джефф будет обучать игре в гольф, а мама выполнять административную работу, присматривать за гостевыми домами. Я буду ей помогать.
— Когда ты об этом узнала?
— Через несколько дней после дня рождения. — Лейни пожала плечами и постаралась улыбнуться. — Мне просто… сообщили.
— Ясно. — Дэн добавил немного сливок в кофе. — Ты согласилась?
— Кажется, у меня не было выбора.
— Скажи-ка, твоя мать собирается замуж за этого Тенфилда?
— Не знаю. Хотя я слышала, как мама ссорилась с Саймоном перед его отъездом, и почти уверена, что прозвучало имя Джеффа. Хоть я и не прислушивалась.
— Значит, Сай знал? Это меняет дело. — Дэн помолчал. — Какая у них разница в возрасте?
— Семь или восемь лет. Я не знаю точно.
— И тебе не очень нравится эта затея?
— Ну… обычно мужчина старше женщины.
— Что ты думаешь о своем возможном отчиме?
— Он… нормальный. — Лейни пыталась быть справедливой, но потом честность взяла верх. — Вообще-то я стараюсь не думать о нем. И обо всем, что случилось. — Она опустила глаза. — Когда Саймон погиб, мне казалось, не может быть ничего хуже. Но я ошиблась. Все вдруг… начало разваливаться. И я не знаю, как это остановить.
Повисла тишина, которую нарушил звук подъезжающей машины.
— Твоя мать?
— Нет, такси. Наверное, Кандида приехала на выходные.
— Вот это номер! И часто она заезжает?
Лейни кивнула.
— Кенди разбирает вещи Саймона. Мама до сих пор не совсем оправилась и не может этого сделать.
— Но, кажется, Кандида тоже недалеко продвинулась.
— По-моему, она не собирается нас покидать. — Лейни встала. — Включу духовку. Я вчера приготовила запеканку, ее нужно только разогреть. Там достаточно. Оставайся обедать, если хочешь.
— Нет, у меня есть идея получше. Почему бы нам не пообедать где-нибудь вдвоем?
— Но я не могу! — вскрикнула от неожиданности девушка. — Мне нужно приготовить ужин. Овощи, пудинг.
Дэн допил кофе и встал.
— Наоборот. Всем пойдет на пользу, если тебя не будет. И я не приму отказа, Лейни.
Дверь кухни распахнулась, и на пороге возникла Кандида с гримасой отвращения на лице.
— Эти поезда просто кошмар. Я приехала бы раньше, но там полно вонючих…
Она заметила Даниэля и тут же сладко и кокетливо заулыбалась.
— Даниэль, дорогой. Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь.
— Как и я тебя, Кенди. Как ты?
— Все еще живу. — Она махнула рукой. — Ты же знаешь, каково это. Приезжаю сюда почти каждые выходные, чтобы побыть с бедной Анджелой. — Она театрально помолчала и добавила со вздохом: — Мы пытаемся… поддерживать друг друга.
— Удивлен, что ты не отправилась сразу в гольф-клуб. Кажется, там теперь ее спасение. Но я рад, что ты рано приехала. Анджела наверняка вернется усталой. Так что придется тебе готовить ужин для вас обеих. Мы с Лейни идем обедать.
— О, но как же… Почему бы нам не пообедать всем вместе… воссоединиться, так сказать?
