– Подлечить?
– Не стоит, само заживет. Ты голоден? Могу разогреть пиццу или сосиски сварить.
– Давай лучше кофе.
Василий кивнул, и вскоре по комнатам распространился аромат «капуччино».
Кофе пили из красивых фарфоровых чашек, не торопясь начинать разговор. Оба понимали, что необходимо выработать какую-то дальнейшую стратегию при встречах на уровне спецкоманд, потому что оба принадлежали теперь к разным группировкам; но становилось также понятно и то, что долго такое двусмысленное положение длиться не может: их заставят сражаться друг против друга, и тогда придется решать уже целый узел проблем.
– Мне только что приснился эзотерический сон, – проговорил Матвей и пересказал разговор с Горшиным.
– Да, видать, не все там у них достойно восхищения, – отозвался Василий.
– Те же интриги, та же борьба за власть… Нелегко, наверное, иерархам избавляться от своей насекомо-зверской сущности. Недаром Ницше устами Заратустры говорил, что человеческое существо – это и человек и зверь одновременно! Знал бы он, что еще и насекомое.
– Расскажи лучше, как вы угробили Генпрокурора.
Василий пожал плечами, с неохотой принялся вспоминать подробности охоты на прокурора. Добавил, закончив:
– Сначала я был против участия… но когда мне дали почитать его «послужной список» – чего он успел натворить, – то передумал: его, подлюку, надо было четвертовать! Как и каждого второго депутата! Вот же подонки, мать их!.. А попробуй достань, привлеки к уголовной ответственности – хрен достанешь! Депутатская неприкосновенность, круговая порука. Из четырехсот депутатов, на которых заводились уголовные дела, наказано всего четверо! Даже убийц выпускают на волю… – Василий махнул рукой. – Нет, брат, «Чистилище» свой хлеб ест не даром.
Матвей с неопределенным интересом разглядывал друга, и тот отвечал знакомым открытым взглядом.
– Я их не оправдываю, но и не осуждаю… Сам-то как устроился?
– Нормально. – Матвей подумал немного и рассказал о том, как его пытались «наказать» подчиненные майора Белоярцева.
Василий в свою очередь поведал о своих отношениях с Громовым и Шевченко, потом признался:
– Ну, Валера – обычный опер, не более того, до кондиции ганфайтера ему еще работать и работать, хотя как «супер» он годится. А вот Громов… знаешь, я иногда его боюсь! Такое впечатление, что он видит меня насквозь.
– Может быть, он авеша, как Хватов?
– Я тоже об этом размышлял и не пришел ни к какому выводу. Был у нас один разговор… он пытался давить на мою психику. И тогда я, знаешь, почувствовал, что против него не выстою! Совершенно жуткое чувство, честное слово!
Матвей, вспомнив свой бой с Хватовым, кивнул.
– Твоя третья сигнальная тебя не обманывает, Громов – «дискретный» авеша Монарха.
– Почему дискретный?
– В определенные моменты он приобретает матрицу Конкере, а не носит его в себе постоянно. А чтобы тебе впредь его не бояться, давай-ка прямо теперь займемся тренингом.
– Техника убийства прикосновением пальца?
– Для тебя главное – научиться защищаться от смертельного касания, а это потребует времени.
– Переодеваться будем? Только учти, если мы поломаем мебель, другую мне не поставят.
– Разденься до пояса, будем проходить ликбез по анатомии.
Василий снял рубашку, оставшись в брюках трико, и Матвей принялся объяснять азы искусства смертельного касания, показывать точки на теле, требующие защиты в первую очередь. Конечно, при передаче энергетического импульса уязвимым на человеческом теле становилось любое место, однако прикосновение к нервному узлу мгновенно приводило к парализации или смерти.
К ночи, трижды получив удар-шок, Василий запросил пощады:
– Все, довольно! Я все понял. Это настолько просто, что… никто из адептов боевых искусств никогда сам не догадается. Видимо, мастера ниндзюцу, разработавшие свою школу смертельного укола, получали уроки у авеши Перволюдей.
Приняв душ, они снова уселись в кресла с чашками кофе в руках, посматривая друг на друга. Порозовевший, с мокрыми волосами Василий первым нарушил молчание:
– Но против самого Монарха эта система не сработает. Против его авеши, наверное, она должна сработать, потому что основа авеши – человеческое тело, но Монарх, как мы знаем, не человек.
Матвей вспомнил выход Монарха в облике Ельшина: продавленное рукой стекло спальни… нестрашное, если глядеть издали, тихое таяние военных вертолетов… искривление и разрушение дачи…
– Ты прав, возможности Конкере велики. Но и с ним можно бороться на равных.
– Как?
Матвей долго не отвечал, погрузившись в собственные мысли, пока Василий не рассердился:
– Если знаешь – говори!
– Инсекты создали некое универсальное оружие – «Иглу Парабрахмы», способное изменять реальность. Возможно, в каком-то из Храмов, то бишь оставшихся неразрушенными МИРов, оно сохранилось.
Взгляды друзей встретились.
– Это… интересно! – медленно проговорил Балуев.
– Нас могут не пустить в такой МИР.
– В один из них уже не пустили – под дачей Ельшина. Твой тезка, Матфей, Хранитель. Может быть, это оружие все-таки хранится там? Поищем?
Матвей покачал головой.
– Нам оно ни к чему.
– Соображения этического плана?
– Дело в том, что Аморфы, проводя Изменение, использовали именно «Иглу Парабрахмы».
– Ах вот в чем дело. Имеющий меч от меча и погибнет… – пробормотал Василий. – Поразил ты меня, Соболев, надо признаться! А если эта «Игла» станет достоянием какой-то группировки?
– Не стала же до сих пор.
– Времена меняются. В истории человечества много примеров, когда резко менялся ход событий, исчезали государства и целые народы… динозавры тоже… Нет, надо обязательно попытаться отыскать «Иглу». А что или кто такой Парабрахма?
– Парабрахма дословно означает – «за пределами Брахмы». Это символ Абсолюта, безличный и безымянный всемирный Принцип.
– Как-то не очень сочетается «Игла» и «Парабрахма»… И против этого оружия защиты нет?
– Инсекты его не нашли, – ответил уклончиво Матвей.
Перед сном они договорились встретиться через день и предпринять еще одну попытку проникновения в Храм Инсектов под Кремлем.
ПЕРЕКРЕСТНАЯ ПОДГОТОВКА
Министр обороны встретился с маршалом Сверхсистемы в ночном диско-клубе «Карусель», принадлежащем Тени-пять «СС» Тогоеву.
В шоу-программу клуба были включены выступления Галины Романовой и Сергея Челобанова в сопровождении эротик-дуэта и концерт Кристины Орбакайте, чего Гусев никак не ожидал и был даже рад соединить приятное с полезным. Выезжал он теперь на подобные мероприятия редко, зато каждое такое появление министра обороны на людях сопровождалось не менее красочным шоу под названием «выход службы охраны очень Важной Персоны». Выглядело это весьма своеобразно.
