Хватова Матвей уже не боялся, зная секреты э-боя, как он назвал систему парализующих прикосновений, но понимал, что открытая конфронтация с такой мощной организацией, как Федеральная служба безопасности, перспектив не имеет. Следовало что-то придумать, чтобы не выглядеть в глазах директора врагом, а в глазах Первухина – предателем.
В одиннадцать часов вечера в дверь позвонили.
Мгновенно включив свою экстрачувствительную систему, Матвей ощупал коридор, весь дом, его окрестности и, не обнаружив в засаде команды, сосредоточил свое внимание на звонившем. Но тот отреагировал первым:
– Матвей Фомич, это Рыков, откройте.
Помедлив, Матвей впустил позднего гостя, жестом предложил пройти в комнату побольше, играющую роль гостиной.
– Чаю хотите? Вина? Чего-нибудь покрепче?
– Нет, спасибо. – Начальник информационного бюро ФСБ оглядел комнату, пристроился в одно из кресел, так чтобы свет торшера не падал на его лицо. – Кажется, вы не очень довольны сегодняшней операцией?
– Недоволен – не то слово, – сказал Матвей. – Насколько я осведомлен, «Честь и Достоинство» никак не связана с «Чистилищем», и действия «Грозы», таким образом, незаконны.
– Согласен. – Рыков растянул в улыбке бледные губы, и Матвей вдруг с опозданием осознал, что перед ним сидит один из сильных людей, если и не авеша, то человек Внутреннего Круга. Об этом говорила и его аура «безжалостного интеллектуала», и особая волна волевого давления.
– Кто… вы?
– Вы и сами догадались, Матвей Фомич. Я из тех, кто формирует законы социума данной реальности.
– Точнее. Чей вы авеша?
– В данный момент ничей. Авеша – отпечаток личности многореального существа, он появляется тогда, когда я в нем нуждаюсь. В остальное время я принимаю усредненный пси-импульс, так сказать, «дыхание» моего визави. Он не может появляться в нашем мире слишком часто. Ведь что такое запрещенная реальность? Это мир определенных ограничений по отношению к многомерному Мирозданию, к так называемой «розе реальностей».
– Даниил Андреев называл ее «Розой Мира».
– Он многое видел не так, но порадок вещей чувствовал. Впрочем, это неважно, не будем углубляться в обсуждение моделей Мироздания. Я пришел, чтобы предложить вам поучаствовать в чистке социума. Ситуация в стране взрывоопасная, но большой крови можно избежать.
– Ценой малой, – кивнул Матвей. – Я вас понял. Но не понял все же, кого вы представляете.
– Федеральную службу безопасности и… «Чистилище». – На лице Рыкова снова промелькнула специфически бледная улыбка. – Или вы имеете в виду высший клан? Тогда группу людей, к которой я принадлежу, можно представить в роли царицы-матки пчелиного улья. Она не управляет ульем, но рой без нее существовать не может. Ее воздействие – регулирующее, а не управляющее. Стоит ли вам знать о нас больше?
– Может быть, и нет.
– Да вы не напрягайтесь, Матвей Фомич, я пришел один.
– Переходите к вашим предложениям, господин регулятор. Но не уверен, что мы поймем друг друга.
– Не буду расплываться мыслью по древу и объяснять платформу нашего союза. Суть дела такова. Существует волновой закон российского тоталитаризма, по которому тираны типа Сталина появляются раз в столетие. В стране сложилась ситуация, когда любой лидер из среды силовых структур может стать единоличным властелином государства. К сожалению, ни один из них не способен обеспечить стабильность и уровень жизни, достигнутый к настоящему времени: ни директор ФСБ Коваль, ни министр обороны Гусев, ни координатор «Чистилища», ни маршал Сверхсистемы. Все эти фигуры – абсолютные диктаторы, и все, кроме маршала «СС», связаны с Монархом Тьмы.
– Но ведь Монарх… блокирован?
– На уровне «эго», то есть как личность. Но среди людей еще достаточно «насекомых», суть которых – агрессивная тяга к власти. Найти их несложно – по свечению экзосоматических систем. С такими Конкере устанавливает прямой пси-контакт. С другими, тоже лидерами, но уже не на уровне инстинктов, а сознательно, Монарх может контактировать…
– Через мощные компьютеры.
Рыков пристально глянул на Матвея, пожевав губами, кивнул.
– Я никак не привыкну, что вы – идущий и много знаете. Впрочем, недостаточно, чтобы отказаться от предложения, суть которого такова: необходимо устранить перечисленные фигуры до их оформления в «титанов плоти», в Великих Диктаторов, низводящих страну до уровня гигантского термитника. Надо только иметь в виду, что все они поддерживаются Монархом – информационно, технически и физически.
Матвей, расслабившись, задумчиво вглядывался в поверхность столика: лицо его было безмятежно и спокойно, лишь глаза, потемнев, приобрели глубокий сапфировый оттенок. И Рыков понял, что его собеседник давно принял решение – еще до их встречи.
– Вы согласны?
– Нет, – мотнул головой Матвей, прямо взглянув на ночного гостя, – и вы это знаете. Я не ликвидатор, а перехватчик, профессионал задержания. Поэтому ищите других исполнителей.
– Но ведь Монарх – ваш враг! Разве не он год назад…
– Оставьте, – сказал Матвей негромко. – Олицетворением Абсолютного Зла его сделали инфарх и другие иерархи, игнорируя тот факт, что именно ему человечество должно быть благодарно своим появлением на свет. И может быть, единственной претензией, которую мы можем предъявить ему, является его выбор. Может, ему следовало взять для эксперимента не Блатгоптера сапиенс – тараканов разумных, а каких-нибудь насекомых посимпатичней.
Матвей вспомнил гигантских хищных бабочек и невольно улыбнулся.
Рыков совсем утонул в кресле, маленький, тихий, незаметный, но полный внутренней силы и свободы.
– Вы хорошо подумали о последствиях, идущий? – Комиссар-два «Чистилища» особо выделил интонацией последнее слово, как бы давая понять, что разбираться с Матвеем будут на уровне более высоком, чем просто физическое воздействие.
– Мне многие говорили, что я иду не тем путем, каким следует, но путь, предлагаемый вами, – точно не мой. И ради Бога, не продолжайте в том же духе, иначе я разочаруюсь в той организации, которую вы представляете.
– Хорошо, не буду, – легко согласился Рыков. – Надеюсь, вы понимаете, чего хотите и что можете потерять. Примите один совет: прекратите свои исследовательские походы к МИРам Инсектов. Ни к чему хорошему это не приведет. Засим разрешите откланяться. – Рыков встал, отвесив короткий поклон.
Матвей, ответив столь же вежливым поклоном, проводил гостя до двери.
– Скажите, участившиеся столкновения спецслужб – ваша работа? Зачем вы это делаете, скажите?
– Регуляция социума – дело тонкое, – улыбнулся Рыков. – Поразмышляйте об этом на досуге. Думаю, вы понимаете, что о нашей встрече не стоит распространяться, даже друзьям.
Матвей закрыл за Германом Довлатовичем дверь и вдруг до боли в сердце захотел увидеть Кристину, обнять ее, прижаться к ее лицу…
