Упаковав снаряжение и оружие в сумки, они некоторое время посидели в погребе, прикидывая, что бы еще такое прихватить с собой, и Матвей задал вопрос, который давно вертелся на языке:
– А почему этот твой схрон забыли в ФСБ? Неужели он был рассчитан на длительную консервацию? Кто, кроме тебя, знал о его существовании?
Василий не успел ответить, за него ответили те, кто знал о расположении склада и наверняка следил за передвижением Соболева и Балуева.
– Эй, там, в окопе! – проревел над люком в погреб усиленный мегафоном голос. – Выходи по одному!
Матвей и Василий, переглянувшись, замерли.
– Кажется, мы влипли, – хладнокровно констатировал Матвей.
– Так, да не совсем, – отозвался Василий. – Зря я, что ли, столько лет проработал в контрразведке? Их надо отвлечь на пару минут, сможешь? – Он начал лихорадочно выбрасывать из угла кучу всякого хлама. – Мне понадобится некоторое время.
Матвей молча поднялся по лестнице до люка, приподнял крышку:
– Кто старший? Поговорить надо.
Несколько секунд прошло в молчании, потом мегафон изменил тон и голос:
– Здесь Коваль. Выходи, ганфайтер.
Матвей в щель быстро оглядел окрестности и оценил способности спецназа ФСБ перекрывать подступы к объекту. Из ребят почти никого не было видно, однако для того, чтобы окруженные не дергались, кое-кто демонстративно высунул из-за укрытия ствол автомата. Из-за трансформаторной будки на другой стороне бывшего железнодорожного полотна вышел директор ФСБ, за ним два его телохранителя, начальник ГУБО Казанцев, его заместитель Зинченко и командир спецотряда «Гроза» Белоярцев.
– Ну и ну! – пробормотал Матвей. – Встреча по высшему разряду!
– Кто там? – невнятно спросил Василий, продолжая освобождать угол погреба и отрывать доски пола.
– Сам директор пожаловал, плюс руководство «губошлепов», плюс Люда Белоярцев.
Василий присвистнул, сдвинул обнажившуюся крышку люка в полу.
Матвей вылез из погреба, готовый в течение долей секунды прыгнуть обратно, вытащил и положил на сгиб локтя гранатомет.
– Бросай свою пушку, Соболев! – крикнул Белоярцев. – Это тебе не поможет, ты у нас на мушке.
– Я хотел бы поговорить с тем, кто отдает приказы, – ответил Матвей, – а не с тем, кто их выполняет.
Директор Федеральной безопасности повернул голову к группе людей справа, отдал какое-то распоряжение и двинулся с горба вала вниз в сопровождении великанов телохранителей. Матвей оставил гранатомет у горловины люка в погреб, спустился на полотно со своей стороны. Догадливый Василий выставил рядом пулемет, но сам не показывался, зная, что снайперы ждут его появления.
Они сошлись на полосе шпал.
– Склад окружен, – сказал холодно Коваль. – Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь, Соболев, поедем выяснять отношения.
Матвей ощутил мгновенное давление на глазные яблоки, на кости черепа, нервные узлы лица и понял, что перед ним вселённый, авеша кого-то из многореальных существ. Потеряв Хватова, директор каким-то образом вышел на уровень систем связи Внутреннего Круга и вызвал Монарха. А может быть, кого-то из иерархов.
– Не поеду я с вами, Сергей Вениаминович, – сказал Матвей. – Все обвинения в мой адрес ложны, и вы это знаете.
– Знаю, – кивнул Коваль. – И все же ты потенциально опасен, ганфайтер. Пока ты на свободе, я не могу спокойно делать свое дело.
– Нейтрализовать остальных лидеров-конкурентов?
– Ты все хорошо понимаешь. Я даже не буду тебя убивать, просто изолирую, посажу на некоторое время под замок.
– А зачем вы взяли с собой Казанцева и Зинченко?
– Неужели не догадался?
Матвей посмотрел в глаза директору, который значительно-торжественным тоном, подражая диктору телевидения, закончил:
– В завязавшейся перестрелке террористами были убиты начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью и его заместитель… Но этого можно избежать, – уже другим, будничным, тоном добавил Сергей Вениаминович. – Если вы сдадитесь без боя.
Матвей, вошедший в режим, шестым чувством понял, что директор ФСБ лжет. Их с Василием захват оставался самым удобным предлогом для уничтожения ближайших соперников.
– Хватова убил ты? – осведомился Коваль, делая какой-то знак пальцами левой руки.
– Воин Внутреннего Круга, – ответил Матвей, начиная комбинацию чи-мэй
[77]
; он чувствовал, что времени на разгон обычных стилей – айкидо, русбоя или карате-дзицу – у него нет.
Телохранители директора, накачанные сверх всякой меры, наверняка хорошо держали удары, но защиты от парализующих прикосновений не знали. Они успели вытащить пистолеты только для того, чтобы тут же выронить их и рухнуть рядом. Коваль, будучи авешей иерарха, действовал быстрей, да и его психоматрица знала приемы э-боя и защиту от них, но для выполнения приемов одного знания их недостаточно, надобно иметь еще и тренированное тело, а этим Сергей Вениаминович, давно забывший, когда он в последний раз был на стадионе, как раз похвастаться и не мог. Пропустив шоковый укол, он на какие-то доли секунды замедлил темп движений, что позволило Матвею оглядеться для оценки внешних событий, и ему удалось уловить едва заметное движение Белоярцева, поднявшего пистолет.
Что у майора был «дырокол», а не обычное огнестрельное оружие, Матвей понял только после выстрела: за мгновение до того, как палец Белоярцева утопил гашетку «дырокола», он рванул Коваля на себя и увидел, как над бровью директора ФСБ вырос небольшой стерженек телесного цвета, тут же заплывший кровью. И лишь после этого послышался хрусткий стеклянный звон луча-струны «дырокола», сдвинувшего в пространстве луча атомы всех предметов в радиусе ста метров.
Коваль стал падать на Матвея, и это страшное долгое падение все длилось и длилось, а все кругом было как в тумане, и не хватало сил отвести взгляда от сантиметрового кровавого штырька, выросшего над бровью между лбом и виском директора…
Тра-та-та-та! – гулко заговорил пулемет с вершины вала.
Три пули попали Белоярцеву в лицо, отбросив тело за штабель шпал, остальные ударили по укрытиям, заставив солдат «Грозы» попрятать свои головы.
– Соболь, гони! – раздался голос Василия.
Напрягаясь до боли в натянутых мышцах, Матвей пробежал десять шагов по откосу вала вверх, нырнул головой вниз в открытый люк, и только после этого соединенные силы захвата открыли огонь из всех видов оружия, не сразу сообразив, куда надо стрелять: бега Матвея в режиме сверхускорения большинство бойцов не видели.
– Быстрее! – поддержал его снизу Василий, не терявший присутствия духа, швырнул в отверстие пола погреба одну из сумок, сиганул туда сам, крикнул:
