— Дорогой…
Я пробормотал:
— Милая?
— У меня к тебе большая просьба.
— Да, — ответил я поспешно. — Для тебя — все, что угодно!
— Дорогой, — прошептала она, — помни, у меня четыре сестры.
Я охнул.
— Ты на что… намекаешь?
Она прошептала мне в грудь, не поднимая головы:
— Возьми их в жены. Ты мой муж, по закону ты должен это делать, если у них нет другой защиты.
Закон суров, но он закон. Впрочем, с моей изворотливостью политика я, наверное, сумел бы отыскать какую-то лазейку, но чувствую всеми фибрами, что мой долг помочь этой древней и прекрасной расе, даже виду, хотя точнее — подвиду, это не какие-то там майи с их дурацким календарем, а эльфы… это эльфы!
И я буду, эта, защищать их, вот сегодня же и начну спасать, даже готовиться как-то особенно не буду, а сразу брошусь спасать, потому что спасать надо сразу, как утопающих…
Гелионтэль, похоже, опасалась, что я струшу и увильну, потому проводила до просторного домика сестер, сама распахнула передо мной дверь.
Я с очень серьезным лицом шагнул через порог, там две эльфийки с визгом дерутся подушками, но сразу же застыли и, повернувшись к нам, уставились огромными испуганно-любопытными глазищами.
Яэль прижалась ко мне еще сильнее, мешая двигаться, обхватила в районе пояса.
Одна из эльфиек, с копной взвитых высокой башней волос, вскрикнула тонким голосом:
— Ялька! Ты чего?
Яэль пропищала томным сладеньким голоском:
— Теперь он мой…
Гелионтэль сказала строго:
— Девочки, мой муж и защитник конт Астральмэль принял важное решение. Вы по строгим и высоконравственным законам сорората входите в нашу семью и отныне обязаны следовать ее установкам.
Вторая эльфийка, не выпуская подушку из рук, прошептала недоверчиво:
— Всем?
— Да, — сообщила Гелионтэль строго.
— И даже…
— И даже, — подтвердила Гелионтэль.
Эльфийка счастливо взвизгнула и, выронив подушку, ринулась мне на шею. Я опешил, а она повисла, как обезьянка на дереве, обхватив ногами почти на уровне груди. Я шелохнулся и осторожно погладил ее по пышным волосам, на Гелионтэль посматриваю с неловкостью, но ее, судя по строгому виду, беспокоит больше то ли нарушение приличий, то ли мое согласие, которые она из меня выдавила, ссылаясь на букву закона.
— Не будем откладывать! — сказала она строго. — Мой муж всегда занят, у нас пробудет наверняка недолго.
— Как он всегда и делает! — пискнула Яэль с упреком и содрала с меня повисшую и замершую в счастливом блаженстве сестренку.
Гелионтэль сказала еще строже:
— Сейчас отправимся к Материнскому Дубу и совершим обряд бракосочетания… Ялька, ты тоже отлипни от моего мужа. Пока не совершен обряд, это гнусное и аморальное приставание!.. Твое счастье, что я ваша сестра.
Яэль отлипла, но ухватилась обеими передними лапками за мою могучую длань.
— Их зовут Кюэль и Мюэль, — пропищала она, но это Кюэль, а это Мюэль… Они обе противные.
— Эта я Мюэль! — возмущенно закричала эльфийка, которую Яэль назвала Кюэлью. — И перестань дразниться!
Яэль сказала мне льстиво:
— Видите, муж мой, какие они скандальные?.. А вот я замечательная, тихая, послушная…
И снова прижалась ко мне, обхватив всеми конечностями, даже глаза закрыла то ли от неземного счастья, то ли все-таки дразнится.
Мюэль возмущенно вскрикнула:
— Он тебе еще не муж!.. И вообще я старше, он мне сперва будет мужем, а ты постой за дверью!
Гелионтэль нахмурилась, но не успела прикрикнуть, распахнулась дверь и вбежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся четвертая из незамужних сестер, вся с бурно вздымающейся маленькой и острой, как у козы, грудью, тонкая в поясе и с вытаращенными в радостном удивлении глазами. Золотые волосы распущены и достигают ягодиц, небольших, но очерченых очень ясно и хватательно.
— Оэль, — сказала Гелионтэль, — самая младшая.
Яэль вспикнула у меня из-под руки:
— Я самая младшая, я!
— Ты по линии Кердиэля младшая, — сказала Гелионтэль, — а Оэль по линии Треэля. Так, все в сборе, пошли!
Мы вышли, я спросил тихонько:
— А что за линии…
Она отмахнулась:
— Просто Оэль мне двоюродная сестра, но у нее никого больше нет, так что все равно я для нее глава рода, а теперь вот передаю тебе.
— Я глава рода?
— Ты и был им, — пояснила она, — но сейчас, по канонам сорората, они будут тебе не свояченицами, а женами.
Она говорила мягко, но так настойчиво, что я на мгновение увидел в ней ту прежнюю разведчицу, что с контом наблюдала за опасной и непонятной деятельностью людей, угрожающей их лесу.
— Астральмэль, — проговорила она с ласковым нажимом, — дорогой муж, на этот раз нужно пройти обряд у Великого Дерева.
Я изумился:
— Зачем? Мы и без него вот уже второго ребенка ждем!.. Правда, мы быстрые, если для эльфов?
Она покачала головой.
— Ты аменгер моего мужа, потому добавочные обряды не нужны, ты просто получил по наследству его дом, имущество и его жену. Но мои сестры…
Я пробормотал:
— Дык они же вроде как присоединившиеся члены, если понять в правильном смысле, а не так, как мне всегда сперва в голову лезет?
Она сказала снова предельно мягко и нежно:
— Астральмэль, я понимаю твои трудности, но ты настолько отважен, что сумеешь позаботиться и о моих сестрах. Только с ними нужно пройти обряд… не волнуйся, он очень упрощенный и облегченный! Ты берешь в жены не одинокую эльфийку, а как бы узакониваешь то, что и так принадлежит тебе.
— Мне?
Она сказала печально и гордо:
— Женщины всегда под защитой и опекой мужчин! Так установлено Древним Законом.
Я пробормотал:
— Ну… я бы не сказал, что он устарел, хотя ему подчинялись еще амебы, инфузории, рыбы, ящерицы и всякие там куры с петухами. Даже люди и то, несмотря на свою дикость.
— Вот видишь…
— Но ты уверена, — спросил я осторожно, — что они как бы принадлежат… ох, даже говорить такое совестно, мне?
Она печально улыбнулась.
— Мир жесток. До тебя бы не дошла очередь, будь живы наши родители, двоюродные дяди или будь сестры замужем. А так получается, что ты единственный мужчина в нашей сильно поредевшей семье. И эта ответственность на тебе.
