— Таким?
— Точно, — сказал я с восторгом. — А сейчас чуть пониже… нет, это чересчур сексуальный, а мне, как и любому мужчине, больше нравятся просто дуры, у них и голоса особенные, веселые такие, щебечущие… Кстати, придумала, как меня вытащить обратно?
Она ответила незамедлительно:
— Да.
— Как?
— Это для тебя сложновато. Просто снова станешь в то же место и примешь то же положение.
— Ага, — сказал я, — ну это не совсем так уж сложно, чтобы я совсем вроде бы не понял. А шаг вправо, шаг влево…
— Ничего не получится, — ответила она.
— Хорошо хоть не палкой по голове, — сказал я. — Про расстрел на месте вообще не заикаюсь, а счастье было так близко, так возможно, и так возможно, и вот так… Ладно, уточним еще раз: только в такое место… Ах да, ты не заметила, что со мной мои дорогие друзья, конь и пес? Их зовут Зайчик и Бобик. Надеюсь, вы подружитесь. Во время моего отсутствия не забывай их кормить и чесать. Ладно, чесать не обязательно, это я сам, но кормить и поить все же надо, это мы так получаем и даже запасаем энергию… Бобик, Зайчик! Идите сюда, познакомьтесь с Эркхартой. Бобик, дай ей лапку. Эркхарта, он не кусается!
Голос прозвучал предельно равнодушно:
— Кормить?.. Что им дать?
— Бобику можно вот так, смотри…
Я сосредоточился, создал ломтик жареной говядины, бросил Бобику. Он поймал на лету, быстро проглотил и посмотрел на меня с интересом и ожиданием.
— Все поняла? — спросил я. — А Зайчику еще проще. Он кушает все, но больше всего любит всякие железные штуки. Правда, из мягкого металла.
Голос произнес с новой ноткой:
— Ты владеешь синтезом?
— И даже проктозом, — сообщил я, — и вообще чем только не владею! — В твоей эпохе синтезом все владели?
Вообще-то я надеялся, что только избранные, однако скайбагер ответил ровным голосом:
— Да, конечно. Кроме детей. Так что тебя можно приравнять к подростку.
— А как насчет доступа, — сказал я быстро, — в иные помещения?
— Не всем даже взрослым туда есть допуск, — сообщила она. — Хорошо, твои животные не умрут до твоего возвращения. Если, конечно, вернешься скоро. Теперь встань на ту площадку.
— Встал.
— Задержи дыхание.
Я на всякий случай сделал гипервентиляцию из полудюжины быстрых вздохов, надулся и кивнул.
Вспышка света, пустота, где я завис на краткое мгновение, затем снизу в подошвы ударило настолько сильно и резко, что я охнул и завалился на бок.
Просторное помещение, всюду металл, стены кое-где выпуклые, в двух местах странного вида ниши, в трех шагах от меня прямоугольник двери, хоть одна знакомая деталь…
Эркхарта уронила меня с приличной высоты, что-то разбалансировалось за это время, тихо-тихо, постоянно прислушиваясь, приблизился к двери, там тоже постоял, стараясь почуять, что может быть на той стороне.
Сердце колотится, как сумасшедшее, ноздри трепещут, будто я кролик, однако на той стороне двери ни запаха, ни тепловых образов, а также полная тишина.
Ручки нет, я толкнул дверь, не поддалась, толкнул сильнее, потом пнул ногой, наконец ударил плечом, и только тогда пришла страшная догадка, что этот подземный бункер давно завален километровой толщей породы.
Более того, похоже, его вообще с той стороны замуровали крепко толстой стеной, а уже потом началось то, что обрушило в шахту тысячи тонн земли.
Холодок гуляет по телу, я зябко передернулся, подумав о том, что если б не договорился сперва с Эркхартой о возвращении… Была же дурацкая идея, что выйду вот, молодой и красивый, разверну могучие крылья и поплыву по воздуху достойно и величаво…
Некоторое время я пытался тыкаться в другие стены, наконец повернул кольцо и ломанулся в дверь, но только зря стукался лбом, не было и намека на то, что пропустит.
То ли стена непроницаемая, то ли кольцо не срабатывает. Но даже если бы удалось, что бы я делал в толще земных пород? Дышать не могу, а наверх вдруг да выбираться с милю?
— Эркхарта, — позвал я дрожащим голосом, — ты здесь?
— Я тебя слышу, — поправил меня ее голос, более мягкий и женственный, как я и заказал.
— Забирай меня взад, — попросил я.
В ее голосе почти прозвучало удивление:
— Уже?
— А ты не видишь, — огрызнулся я, — что здесь?
— Нет, — ответила она.
— Твое счастье, — сказал я, — а то бы поняла, что бывает с техникой без хозяина. Особенно у такого, как я.
— Встань на то же место, — велела она.
— Сейчас встану, — ответил я, — только сперва учти, я оказался на высоте в полтора ярда над приемной плитой. Это к тому, чтобы по возвращении не материализоваться по шею в полу.
Голос ответил после паузы:
— Вношу поправки… Готов?
— Да, — ответил я. — Воздух…
Вспышка света, мгновенная потеря ориентиров, и я договорил механически:
— …набираю.
Подошвы как там и стояли, даже не покачнулся, а голос Эркхарты прозвучал так же ровно и бесстрастно:
— Убедился?
В сторонке приветливо ржанул Зайчик, а Бобик бросился мне на грудь, быстро лизнул в нос, прежде чем я успел отгородиться локтями.
— Нет, — ответил я с достоинством. — Я же царь природы! На меня даже ее законы не действуют… во всяком случае, не все, ибо я сам их устанавливаю. Думаю, за это время ты подыскало… подыскала какие-то еще?
— Почему так думаешь?
— Чудится, — ответил я с апломбом. — Кажется! Мерещится. В общем, замечательная мужская интуиция, что превосходит даже женскую. И, как я понял по твоему вопросу, все-таки еще парочку нащупала?
Мне почудилось в голосе Эркхарты недоумение:
— Верно. Два источника сигнала перемещателя. Но… как? Как ты узнал?
— Ха, — сказал я, — и еще раз три ха. Можно даже четыре, хоть и с натяжкой. Вот очеловечивайся быстрее, все поймешь, даже разъяснять не надо будет… И что за сигналы?
— Исходят из довольно далеких один от другого мест, — сообщила она, — однако достаточно устойчивые.
— Тот тоже был устойчивым, — буркнул я и передернул плечами, представив, что та камера могла не выдержать напора земной коры и сплющиться, заодно раздавив и царя природы. — А нельзя прощупать отсюда?
— Что?
— Все, — ответил я твердо, — насчет того места. Глубина, толщина стен, в каком там состоянии, не вступлю ли в какие-нить фекалии… Я такой, предусмотрительный.
Она проговорила холодно:
— В моем словаре у предусмотрительности иное значение.
