Увы, хотя я вообще-то к неудаче готов. У меня даже там на севере в одних местах вполне, в других нет, лучше всего в Гандерсгейме, зато всего на милю от берега уже только в мелкого птеродактиля, а дальше и вообще скисал, разве что в рыбину…
И все-таки, несмотря на готовность, что ничего не выйдет, надеялся, еще как надеялся.
Серфик пропищал:
— Что, никак?
— Увы, — сказал я с досадой. — И все-таки, все-таки…
— Что, мой господин?
Я сказал медленно:
— И все-таки мощь Терроса все больше попадает под мой контроль, всеми фибрами чую! Могу больше, как вот и скромный и умный, а вот показать не умею… Но это, наверное, потому, что стараюсь все равно мало. Я все о Родине! А о себе остатки сил и всякой там энергии, понимаешь? А Родина у нас такая, и остатки пожрет, не подавится.
Глава 12
Он сидел на вершинке былинки, как яркая божья коровка с красной спинкой, что заползла на самый верх, а дальше некуда и остановилась в глубоком раздумье: дальше только лететь…
— Мой господин, — пропищал он с глубоким сочувствием. — Но в вас это есть, есть!.. С вами Сила!.. Пробуйте еще!.. Ну хоть не превращение, тогда что-то еще, нужное вам…
Солнышко пригревает так приятно и щекочуще, земли не видно из-под густых зарослей душистой травы и диких цветов, я, чувствовал желание лечь и наблюдать за порхающими в овраге бабочками, но пересилил себя, пробормотал:
— Ты прав. Человек должен хотя бы пытаться.
Он снова не понял, я сосредоточился и попытался увидеть свой дом изнутри, обстановку, вон там на столе кубки… Нет, Синтия их убирает на полку, там они выстраиваются в ряд, начиная от парадных и заканчивая простой медной чашей…
На севере мне удавалось переместить в комнате всякую мелочь, но усилий уходило столько, что я хрипел и сипел, весь мокрый, и сразу же в голову лезло трезвое: тебе надо флот строить, железную дорогу, армию расширять и укреплять, дороги провести из королевства в королевства, почтовую службу задумал… а какой хренью занимаешься?
Сейчас же вроде есть оправдание: мои три армии настолько медленно ползут через Турнедо и Шателлен, что весь изведусь в ожидании, так что эти вот эксперименты никак не мешают и времени ни от чего важного не отрывают…
Тело резко охватила непонятная слабость, словно из меня выдернули весь скелет. Над ухом пискнул Серфик, нечто ударило меня в ладонь.
Я машинально сжал пальцы и, не поднимая руку, опустил на нее неверящий взгляд.
Мои пальцы сжимают тонкую ножку медной чаши, из которой уже привык пить кофе.
Серфик пропищал возбужденно:
— Мой господин!.. Вы сумели!
Я пробормотал:
— Да я вроде бы так уж и не старался…
— Вы маг, — пискнул он, — вы великий маг!..
Я тупо посмотрел на чашу, попытался сосредоточиться и сотворить кофе, но не получилось, а когда прислушался к себе, ощутил, что вообще-то совсем без сил, весь выложился в это вот непонятное перемещение чаши с полки в ладонь.
— Глупо, — буркнул я, — в доме проще протянуть руку и снять, как все люди. Или послать слугу, если далеко.
Он прокричал комариным голоском:
— Но так вы сможете брать там, как бы далеко не были!
— А зачем она мне? — возразил я.
— Так можно не только чашу…
Он еще не допищал, а мой мозг уже в быстром темпе прокручивает все варианты. Нечто подобное уже было с мечом на северном континенте, но, как сказал черт, когда стриг кошку, усилий много, а шерсти мало, я оставил то не свойственное государственному деятелю занятие. Верховному лорду достаточно щелкнуть пальцами, слуги все принесут и подадут без всякой дурацкой магии.
Но сейчас я не в королевском дворце, да и вообще я не всегда окружен слугами.
— Пробуйте, — пищал Серфик в восторге, — пробуйте!.. Этого даже демоны не могут!
Я вскинул брови.
— Как это?
— Не могут, — повторил он. — Они сами могут, а вещи вот так… не могут!
— А-а, — сказал я, — понятно. Теперь сообразить бы, как это у меня получилось…
— Вспоминайте, — вспискивал он и прыгал вокруг, прочерчивая в воздухе багровые кривые. — Тот могучий демон, которого вы растворили в себе, он же многое мог?
— Даже не представляю, — ответил я. — Он сразу полез в драку. Что он умел, боюсь и посмотреть… Я и так, понимаешь, не совсем то, чем должен быть хороший человек, хотя никому в этом не признаюсь, даже себе… только иногда. А если еще и демона… у нас его вообще, как уже говорил, называли Темным Богом… наверное, не зря. Даже не знаю, во что я тогда превращусь!.. Хотя ты прав, рискнуть и попробовать всегда хотелось.
Он прокричал звонко прямо в ухо:
— Его давно нет, мой повелитель! Есть только его мощь и его способности в вас!
Я вздохнул.
— Да знаю, но бывают и нехорошие способности. Дураки говорят, что нет плохих или хороших вещей. Мол, все дело в том, в чьих они руках… Но на то они и дураки, чтобы произносить красивые и яркие фразы, не понимая их смысла. Такая вещь, как меч — всегда плохая, потому что создан только для убийства, и в чьих бы руках ни был, им будут убивать. Людей убивать, Серфик!.. Только людей. Животных убивают не мечами.
Он пискнул:
— Мой лорд! Я чувствую, вы справитесь.
— Мне бы твою уверенность, — буркнул я, но уже держал мысленным взглядом медный кубок, из которого вчера пил вино, и приказывал ему переместиться ко мне в ладонь, ярко представлял, как вот там на полке подпрыгивает, летит… а потом здесь смачно вляпывается в мою растопыренную пятерню.
Крохотный демон носился по всему оврагу, больше мешая, чем помогая, но пищал и подбадривал, давал советы, а я после ряда неудачных попыток все-таки перенес кубок, только упал он в траву, не долетев ярда.
Трижды создавал жареное мясо, это получается легко, и жадно ел, восстанавливая силы, запивал большой чашкой кофе и пытался снова.
Наконец сообразил, что понятие полета вообще нужно вычеркнуть из сознания. Просто там исчезает, а тут появляется, вот и все.
Когда совсем измучился, взмок и дышал с хрипами, будто бегом взбежал на самую высокую гору мира, чаша и кубок начали исчезать и оказываться в моей ладони достаточно послушно, хотя концентрироваться приходилось так, что мозги скручиваются в трубочки, все-таки я дитя свободы, к дисциплине привыкнуть ну никак, мне бы только бунтовать и требовать…
Серфик пискнул:
— Мой лорд, теперь можете призывать эти вещи с любого расстояния!
— Ага, — огрызнулся я, — конечно, я ж без них вообще жить не могу…
Он пищал и крутился под потолком, даже не разъясняет, и так понятно, что если могу чашу, то сумею и что-то другое, более важное.
