– Да ты издеваешься, что ли? – окончательно взбесилась Адель, выпустив из рук мокрую ткань. – По твоей милости сейчас в холле наводнение будет.
– Ты хотела сказать, по твоей.
– Ай, чтоб тебя! – воскликнула девушка и кинулась спасать свой дом от магического бедствия.
Нир снова пожал плечами и, немного помедлив, двинулся следом.
– Тебе бы переодеться, госпожа, а то простудишься еще, чего доброго, – сказал он, присев на сухую часть ступеньки.
– Это ты виноват! – ставя полное воды ведро в угол, процедила фея. – Ты меня облил! – добавила она.
– Ты хотела узнать, что это, я тебе и дал его… для детального осмотра, – едва сдерживая улыбку, парировал он. – Кто ж знал, что ты не поймаешь. Надо ловкость тренировать… в игры подвижные начать играть, или…
– В игррры?! – прорычала девушка, наступая на него. – Ты уже запихнул меня в одну игру, темный. Может, откроешь секрет – зачем?!
– У тебя глаза светятся, – неотрывно глядя на нее, прошептал мужчина, – алым…
– Что? – Фея моргнула, застыв в паре шагов от лестницы.
– Кто ты такая, Адель? – прищурился Нир. – Покажи мне свою метку Эраша.
– Метку? – закусив губу, переспросила она, а потом снова разозлилась: – Мою метку? А может, лучше на твою посмотрим? Заклинание бездонной чаши – одно из самых сложных, нам в Академии говорили. На то, чтобы привязать сосуд к водному резервуару, требуется много сил. Такое только очень опытным магистрам под силу. Нир-Некрос и бог знает как еще тебя зовут… Кто ты такой?!
– Твой бывший слуга, – спокойно ответил молодой человек. – И да, для друзей я Нир, а не Некрос и не бог знает кто, моя маленькая госпожа.
– Значит, в борделе…
– Это игорный дом, а не бордель.
– …твоих друзей нет? – пропустив его замечание мимо ушей, уточнила девушка. – И рожа у тебя в помаде вовсе не от дружеских поцелуев была, да? – Она раздраженно дернула мокрый подол, норовивший облепить ее ноги.
– Госпожа ревнует? – ехидно полюбопытствовал мужчина.
– Госпожа в бешенстве, а ты упорно увиливаешь от ответов. Ты кто такой, темный? Магистр?
– Магистром был мой бывший хозяин.
– Не было никакого хозяина!
– Нет, был.
– И как же его звали? – желая вытянуть хоть немного информации из этого скользкого типа, спросила фея.
– Маркус Ма-Нидрус, – вздохнув, ответил он.
– Тот, который не доехал до Тритэры?
– Он самый.
– Ма-Нидрус… – повторила Адель, перекатывая фамилию на языке, словно конфету. – Нидрус, Нирус… что-то мне это напоминает. А тебе? – прищурилась она.
– Не ищи то, чего там нет. Я не Маркус, поверь. Если бы ты видела его, то не сомневалась бы.
– Но я не видела.
– Прости, ничем не могу тебе помочь.
– Но ты сильный маг, очень сильный, ты слишком много всего знаешь, и глаза твои выдают высокое происхождение… – больше для себя перечислила фея и, поднявшись на пару ступеней, села рядом с ним.
– А ты светлая фея, которая заставляет расцветать зомби и, упокоевая их, обращает в деревья. Покажи мне метку, Адель.
Просьба прозвучала как приказ, и девушка, возмутившись таким обращением, недовольно огрызнулась:
– Сам покажи… Нир.
– Да пожалуйста, – сказал он и принялся расстегивать рубашку.
Адель, словно в трансе, уставилась на его длинные пальцы, затем медленно перевела взгляд на открывшуюся грудь и, отчаянно покраснев, вскочила на ноги.
– Мне надо переодеться, – бросила она на ходу, после чего пулей взлетела наверх и, хлопнув дверью, исчезла в своей комнате.
Темный опустил голову, тряхнув растрепанными волосами, и тихо рассмеялся. Затем поднялся на ноги, критически осмотрел свою одежду и тоже решил сменить ее на сухую.
Минут через двадцать он снова постучал в комнату феи и, услышав короткое «Заходи!», осторожно приоткрыл дверь. На этот раз его не «осчастливили» полным ведром и даже не запустили подушкой. Адель сидела в кресле и нервно перебирала складки домашнего платья, искоса поглядывая на позднего визитера. Настенные часы показывали половину третьего ночи, но спать девушке, несмотря на стресс и усталость, не хотелось.
– Я не покажу тебе свою метку, Нир, – перешла к делу она. – Не потому, что не хочу, чтобы ты знал о свойствах моего дара, в этом нет никакой тайны: семьдесят на тридцать – светлый к темному. Я же все-таки дочь некромантов, – криво усмехнулась она.
– Каждый символ уникален, – сказал молодой человек, закрывая за собой дверь. Он, как и Ада, был одет во все светлое, но если наряд феи отливал теплым золотом, то костюм ее собеседника изобиловал разными оттенками серого. В руках мужчины была деревянная шкатулка, которую он бережно опустил на стеклянный столик. – А я неплохо умею расшифровывать «послания» Эраша.
– Откуда такое умение только? Очередной скрытый талант НЕмагистра? – съязвила фея.
– Может быть, – уклончиво ответил Нир. – Ты покажешь мне метку?
– Только если ты станешь моим мужем, – продолжая язвить, заявила она.
– На интимном месте находится?
– Угадал.
– Ну так в чем проблема? Идем венчаться? – посмотрев на часы, предложил он. – Растолкаем сонного жреца и…
– Ни-и-ир! – обреченно протянула девушка, признавая свое поражение.
– Да пошутил я, – улыбнулся мужчина. – Я тебе принес кое-что, раз уж ты не спишь до сих пор, – сказал он, открывая шкатулку. – Это миниатюрные копии масок, участвующих в Тритэре завтра. Всего их девять, в финал выйдут три, а главный приз достанется одной. Призом будет новый дар. Это незаконно и невероятно, но… Игра гарантирует победителю такой куш. Именно поэтому в ней участвуют маги. Кто ж откажется от приобретения еще одного дара? Но тебе на третий уровень соваться не надо. И на второй, кстати, тоже. Выиграешь свои четыре сундука золота на первом уровне и… распрощаешься с игрой. Поняла?
– Да. – Адель поднялась с кресла и, подойдя к столу, склонилась над крошечными фигурками с головами животных, которые парили, как живые, в мягком облаке голубого света на дне шкатулки. Девушке даже показалось, что эти мини-игроки вот-вот начнут разговаривать, настолько ювелирно они были исполнены.
– Откуда у тебя это? – спросила фея.
– Секрет.
– Такой же, как и твое настоящее имя? – прищурилась она.
– Опять начинается, цветочек? – вздохнул мужчина, одарив ее укоризненным взглядом. – Слышала поговорку: меньше знаешь – крепче спишь? Так это как раз про нас с тобой. Я скоро уйду, а ты останешься. И лишняя информация о моей персоне только осложнит твою беззаботную жизнь.
– Беззаботную? – откровенно расхохоталась Ада, позволяя не сформировавшейся до конца истерике вылиться в громком и горьком смехе. – Да ты снова шутишь, темный!
