«Тогда я спас тебя… освободил от боли… ты же нарушил обещание…»
Лисовский не мог даже кричать. Не мог, пока огонь не добрался до его кожи.
– Нет! Нет! Прошу! Нет!
Как и шесть лет назад, он почувствовал, как пузырится кожа, шипит, лопаясь под огненно-красным напором пламени. Рукав вспыхнул факелом… Жар опалил лицо… Он сгорит заживо…
– Ты чего орешь? – поинтересовался Иниго Веласкес, склоняясь над Лисовским.
Костя тупо глядел на невозмутимого вампира. Как он может спрашивать?! Разве и так не видно?!
Не видно. Кисть цела, если не считать старых шрамов. Ожога нет и не было. Снова демон вовлек его разум в адски реалистичную иллюзию.
– Кошмар приснился, – буркнул Костя, отворачиваясь к стене.
– Ясно.
Лисовский не слышал, как, выйдя в коридор, Веласкес отдал ждущему хозяина Циклопу приказ проследить, что будет делать дальше человек.
– Зачем? – устало поинтересовался Костя.
«Предупреждение… пока…»
– Что я должен сделать?
«Иди и убей ее, прежде чем она расскажет вампиру».
Лиля думала о побеге. В том, что ее спасут, она уже сомневалась. Видимо, она не настолько дорога Киру, чтобы он рисковал своей жизнью. Вот убьют ее, он пострадает немного и найдет себе другую ведьму. Девушке стало жаль себя. Несколько слезинок сбежало по щекам, а дальше – слезы кончились. Как ни старалась, от души поплакать не получалось. У нее болели отлежанные бока, подушка из набитого газетами парика уже не казалась мягкой. Поворочавшись в гробу, Лиля со вздохом встала и принялась в который раз осматривать место своего заключения. Вдруг что-то проглядела и сейчас найдет что-то полезное для побега?
На блекло-зеленых стенах полно плакатов. Особенно радовала надпись почти под потолком: «Все, что создано народом, должно быть надежно защищено». Угу, защитили, прекрасно видно по кучам хлама, оставленного в таком стратегически важном объекте, как бомбоубежище. Лучше бы повесили план-схему помещения.
Словно в насмешку, Лиля отыскала «Паспортные данные убежища». Дата приемки в эксплуатацию, вместимость, общая площадь интереса не представляли, а вот количество входов и аварийных выходов пробуждало надежду. Плохо, что не написали, где эти самые выходы-входы.
Роясь в мусоре, журналистка обнаружила пустую аптечку, что не сильно ее огорчило: уроки химии помнила смутно, поэтому воспользоваться препаратами все равно не смогла бы. Едва не наткнулась на клок стекловаты и… поймала крысу.
Впрочем, крыса поймалась сама, забравшись в ведро, выкрашенное красной краской. Лиля из солидарности вытащила пленницу – и потом долго дула на укус. За этим занятием ее и застал Костя.
– Поранилась? – посочувствовал друг детства. – Обрабатывать надо или само заживет?
– Тебе-то что? – буркнула Лиля, настороженно наблюдая за Лисовским.
В его добродушие и желание помочь она не верила, ожидая подвоха.
– Макарова, куда делась твоя вежливость?
– А куда делась твоя человечность?
– Ну вот, я пришел ее развлечь, спасти от скуки, а мне не рады.
– Кончай паясничать. Чего надо?
Лисовский неестественно тяжело вздохнул:
– Я правда решил тебя немного отвлечь, Цветочек. Мне не спалось, да и тебе, судя по всему, тоже.
– И что ты предлагаешь?
– Могу устроить маленькую экскурсию по бомбоубежищу.
– Зачем?
– Разве тебе не интересно, почему Веласкес поселился именно здесь?
Лиля внимательно наблюдала за мимикой Лисовского: мужчина выглядел расстроенным.
– Чтобы создавать адских собак?
– Не только. – Костя криво улыбнулся. – Слышала об апокалиптике?
– Наркотике, на котором сидят человеческие прислужники вампира?
– Да. – Он продолжал улыбаться, что сильно ее раздражало. – Буквально через стену находится «ферма» крови Веласкеса. Хочешь посмотреть?
Лиля покачала головой. Если у нее и возникла мысль о побеге во время «экскурсии», то упоминание о вампирах ее прогнало. С недавних пор на клыкастых у нее аллергия.
– Что так? Помню, в детстве ты отличалась неуемным любопытством. Неужели не хочешь увидеть «ферму»?
Костина настойчивость пугала. Девушка неосознанно сделал шаг назад.
– Спасибо, я лучше посплю.
В синих глазах появилась злость. Схватив Лилю за руку, Лисовский потянул ее на выход.
– Что ж, ты сама напросилась!
Девушка отбивалась, упиралась всеми конечностями, пыталась застрять в проеме двери. Борьба была молчаливой и беспощадной. Лиля сражалась насмерть, била, если удавалось, по самым уязвимым точкам. Пыталась выцарапать Лисовскому глаза, попасть по горловым хрящам или в пах.
Одержимый, он практически не реагировал на ее нападки, лишь поморщился, когда ее колено угодило ему между ног. Слегка оглушив пленницу, он выволок ее из комнаты, несколько часов прослужившей темницей. Паника накатила волной, заставляя представить самое ужасное. Он опять хочет ее задушить! Зачем для этого ему вытаскивать ее из комнаты, она и не подумала.
Без особого труда Костя протащил девушку по полутемному коридору к стальной двери с кодовым замком. Одной рукой держа ее сзади за шею и прижимая коленом к стене, другой он набрал комбинацию цифр на панели.
Приоткрыв дверь, с силой втолкнул ее, с издевкой напутствуя:
– Не захотела экскурсию, покорми вампиров, а то Веласкес только доит их, забывая о пайке.
Влетев в просторное помещение, Лиля растянулась на бетонном полу. И тотчас вскочила, настороженно озираясь. Четыре пары голодных глаз острыми буравчиками впились в нее.
Трое изможденных парней и девушка, похожая на тень. Впалые щеки, глубокие провалы темных, лихорадочно блестевших глаз. Прикованные за руки к стене, они сидели на железных кроватях, застланных каким-то тряпьем. Не вампиры, а сборище бомжей.
Лиля пошевелилась – звякнули цепи о стенку кровати – вампирша прыгнула с невероятной для ослабленного существа скоростью. Цепь, натянувшись, отбросила ее обратно. Девушка заскулила, жадно втягивая воздух.
– Кровь… близко. – Розовый язычок облизал выдвинувшиеся клыки.
Лиля сделала глубокий вдох. Они прикованы. Они ее не тронут. Разумом она понимала, что находится в относительной безопасности, а сердце продолжало отчаянно колотиться о ребра. Не отрывая взгляда от вампиров, девушка попятилась к двери.
– Выпусти меня! – Истошно крича, она заколотила ногой в дверь. – Выпусти! Это не смешно!
– Не дождешься, – прозвучало возле уха. Макарова дернулась и развернулась к двери, в которой открылось небольшое окошко. – Хочешь, скажу, почему ты здесь? Нет, не думай, что так я мщу. Слишком легкая смерть для мести.
