– Мне? Нет, не страшно, – насмешливо скривила губы Лиля и быстро заговорила: – А вот ты, похоже, боишься смерти до мокрых штанов! Песня про пифию и Смерть про тебя. Это ты ходил к Кассандре, чтобы узнать дату своей смерти. Я права? Она тебе сказала? Или ты испугался и не захотел слушать? Я права?
– О чем ты?! – Вампир смотрел на нее с омерзением и страхом, так, будто видел ядовитого паука.
– Я права, – торжествующе прошептала Лиля. – Ты – трус, ты испугался. Ничего, то, что не сказала Касс, сообщу я! Ты умрешь за три часа до восхода солнца двадцать седьмого…
– Заткнись!!!
Рык вампира заглушил ее слова. Алекс в гневе ударил девушку в живот, погружая когти по первые фаланги пальцев.
Когда вампир раздирал ей внутренности, она ничего не чувствовала. Но стоило его руке вынырнуть из живота, и Лиля оказалась в аду: боль окрасила сознание алым. Девушка не могла дышать, крик застрял в горле, в глазах потемнело, и она потеряла сознание. Вампир занес руку для второго удара и сломал спиной молодую яблоню.
Двухметровый волкообразный серокожий монстр, оттолкнувшись задними лапами, прыгнул за ним, чтобы мощным пинком снова подкинуть в воздух. На этот раз Алекс полетел не в сторону, а вверх, в звездное небо. Когда притяжение позвало его обратно, вампир снова оказался на линии удара.
Оборотень, принявший боевую человекообразную форму, отфутболил свою жертву в ствол толстой груши. Дерево жалобно заскрипело-застонало, но выдержало. Тело вампира шлепнулось на землю, как перезрелый плод.
Алекс, не ожидавший нападения, настолько растерялся, что не ответил на первые удары, а потом уже было поздно. Оборотень швырял его, как сердитый ребенок тряпичную куклу. Вампир извивался в руках человека-волка, пытаясь высвободиться из захвата. Кровожадно сверкая желтыми глазами, оборотень оторвал правую руку кровососа и забросил на крышу беседки, левая полетела в заросли смородины.
– Хватит, Кир! Остановись!
Тишина накрыла сад плотным колпаком. Со звуками пропало всякое движение: ветер замер в кронах деревьев, беснующийся человек-волк также оцепенел. Его бугрящиеся мышцами руки замерли, удерживая изувеченное тело противника на весу. Даже кровь перестала хлестать из ран вампира.
Словно само время остановилось.
Но не для Эрика. Полуангел-полудемон, сияя мягким светом, который излучали два призрачных крыла за его спиной, склонился над Лилей.
– Твоя подруга умирает, волк. Я могу ее спасти, если ты отпустишь вампира и не будешь мстить остальным. Выбирай: жизнь девчонки или месть!
Эрик «разморозил» время, чтобы оборотень дал ответ.
– Спаси ее. – Слова с трудом вырвались из клыкастой пасти.
– Кто бы сомневался в твоем выборе? – самодовольно кивнул Эрик и положил руку на живот девушки.
Время возобновило свой бег: мир ожил, наполняясь звуками, запахами и движением.
Сбросив полутруп Алекса на черную от крови траву, оборотень несмело приблизился к целителю.
– Приведи себя в порядок, – недовольно буркнул Эрик. – Иначе испугаешь ее до смерти своим видом.
С пальцев солиста «Падших» срывались ослепительные золотистые искорки и оседали на коже Лили. Вскоре все ее тело оказалось в коконе из невыносимо яркого для глаз сияния.
– Она поправится? – спрашивал Кирилл, в мгновение ока ставший человеком. Он совсем не стеснялся своей наготы.
– Будет как новенькая, – успокоил его «падший». – В отличие от Алекса, которому придется выздоравливать без моей помощи.
– Полагаю, это будет единственное наказание для клыкастого урода? – с горечью отметил оборотень. – Остальных ты просто поставишь в угол?
– Кир… А что скажешь делать? – Эрик виновато отвел глаза. – Они, сам знаешь, как дети, не ведают, что творят.
– И поэтому им позволено нападать на беззащитных?
– В том, что произошло, всецело моя вина. Ты вправе требовать сатисфакции, – решительно тряхнул волосами лидер группы. – Выбирай любое наказание, лишь бы эта история осталась между нами.
Жалобным стоном вампир напомнил о себе. Кровь давно перестала течь из зарубцевавшихся ран, и он пытался ползти. Кир с ненавистью взглянул на недобитого вампа и сплюнул. Чуть-чуть не хватило времени, чтобы сломать барабанщику позвоночник и оторвать голову. Жаль, что Эрик так быстр.
– Я подумаю над твоим предложением. А вообще, я поступлю, как скажет Лиля. Если она решит рассказать о нападении Мирославу, отговаривать не стану.
– Хорошо, Кир. Пойдем в дом, девушка скоро придет в себя, тебе нужно одеться.
Эрик взмахнул рукой – и вампир взмыл в воздух. Лилю «падший» осторожно взял на руки. Кирилл, сверкая голым задом, довольно аппетитным, шел следом.
А в нескольких километрах от этого места рыжеволосая женщина безмятежно наблюдала за пляшущими язычками пламени в камине и улыбалась.
– Госпожа, вы меня пугаете, – решился высказать свои мысли темноволосый вампир. – После подобных ваших улыбок Мастер получает малоприятные сюрпризы.
– Брось, Михаил, ты преувеличиваешь. – Кассандра поставила бокал с красным вином на антикварный столик. – Я радуюсь, что почти не ошиблась в своих расчетах. Дернула за нужные ниточки и снова изменила будущее в свою пользу. – Словно кошка, прорицательница свернулась клубочком в глубоком кресле, всем своим видом показывая, что довольна жизнью.
Телохранитель осуждающе покачал головой.
– Снова играете с судьбой?
Тень печали мелькнула в безумно-мудрых глазах ясновидящей.
– Или она со мной…
Глава 9
Лиля проснулась и сразу поняла: с ней что-то не то. У нее ничего не болело, во всем теле чувствовалась небывалая легкость.
Нельзя сказать, что по утрам она обычно бывала как старая развалина. Просто после длительного сидения за компьютером порой болела шея. Девушка потянулась и, зевая, едва не свернула челюсть. Расслабленно скользящий по комнате взгляд наткнулся сначала на приоткрытые синие шторы балдахина, затем на овальное зеркало в тяжелой деревянной раме. Грязное, оборванное существо, отразившееся в нем, заставило содрогнуться. Потому что она сразу опознала в нем себя. Лиля схватилась за живот. Она вспомнила о нападении и покрылась холодным потом. Алекс ведь убил ее. После таких, как у нее, ран не выживают… Она умерла. И стала призраком.
Лиля соскочила с широкой кровати. Как в том анекдоте? Если вы проснулись и у вас ничего не болит, значит, вы умерли. У нее ничего не болело, и, как показывало зеркало, от страшных ран не осталось даже шрамов. Более того, у нее пропал шрам, оставшийся на память от аппендицита! Лиля задрала рубашку и с тоской посмотрела на покрытый легким загаром плоский живот.
– Кхм… чудесный вид, но будь добра прикрыться, а то некто очень ревнивый вырвет мне глаза, решив, что я подглядываю, – пошутил Эрик, встав на пороге комнаты.
