– Держу кое-какие дефицитные детали, – кивнул Илья на сейф, сел на стул, жалобно скрипнувший под его весом, – А ты действительно не меняешься, Соболь, раздался чуть да бреешься чище. Чем, кстати? Станком или электробритвой?
– Тебе-то зачем это знать?
– Хочу сбрить бороду, чешется, проклятая, и есть мешает.
Матвей подумал.
– Один мой знакомый брился телефонной трубкой.
– Ну и?.. – заинтересовался Илья.
– Получалось медленней, чем бритвой.
Мастер засмеялся с гулким уханьем.
– Пожалуй, топором будет полегче. Ну, докладывай, как живешь, где, с кем, работаешь или нет. – Он открыл сейф, достал литровый пакет с кефиром и, надорвав, выдул в четыре глотка. Заметил взгляд Соболева, пожал плечами. – Люблю все молочное: творог, сливки, сметану, кефир, молочные железы.
Матвей улыбнулся последним словам, уловив шутку. Илья снова громыхнул булыжниками смеха.
– Я не женат, так что не казни за аморальный образ жизни. Сам-то не женился?
– Не получилось, – с неохотой ответил Матвей. Поразмыслив, достал из сумки отнятый у рэкетиров в Рязани пистолет. – Спрячь эту игрушку у себя.
– Какой раритет! – прищелкнул языком Муромец. – Старая отечественная машинка, да еще тридцать девятого года выпуска. Я таких давно не видел. Где взял?
– Где взял, где взял… купил, – проворчал Матвей и рассказал эпизод в магазине.
Илья почесал затылок, бороду, грудь под расстегнутым комбинезоном, хмыкнул.
– Не боишься, что владелец начнет искать?
– Не боюсь.
– Ой ли, – прищурился Муромец. – Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с… обратно. – Он поднял вверх громадные ладони. – Все-все, не буду, я знаю, чего ты стоишь. Что касается меня, то новостей мало. Вкалываю каждодневно, семьей не обзавелся, квартира та же – двухкомнатный полулюкс, хотя денег хватило бы и на пятикомнатную. Что еще? Машину себе сделал: купил сильно побитую «десятку» и сделал из нее чудо, вернее, бронеход. У тебя-то что?
– «Таврия-2110».
– Не густо.
– А мне и нужно что-нибудь понезаметней. Правда, кое-что хотелось бы переделать. Можешь сварганить из нее подобный «бронеход»? Но чтобы и бегал прилично, под двести.
– Таких движков у меня нет.
– Покумекай – надо, Илья.
– Ладно, попробую, но на скорый… – Илья не договорил, в контору без стука вошли четверо парней во главе с зашитым в кожу, несмотря на жару, здоровяком с гипертрофированно накачанными мускулами.
По правде сказать, Матвей услышал их давно, но не придал шуму особого значения, это могли быть и клиенты автомастерской. Однако оказалось, клиенты другого рода.
– Выметайтесь, – коротко бросил верзила Матвею. – А тебя, гнида, мы предупреждали. – Палец вошедшего направился в грудь Ильи. – Ты что о себе возомнил, падла? Тебе же русским языком было сказано – плати, если хочешь жить спокойно. А теперь мы тебя слегка поучим, чтобы запомнил надолго и другим рассказал.
Матвей оглядел его с ног до головы и снова, уже в который раз, пришло ощущение, что подобное с ним происходило. Он даже помнил, чем все это кончилось…
– Кто это? – хмуро поинтересовался у Ильи Матвей, уже зная ответ.
– Рэкетиры, кто еще, – усмехнулся в усы Муромец.
– Пошел отсюда, тебе говорят! – рявкнул вожак в коже.
Илья вдруг перегнулся через стол, сгреб его за отвороты куртки, приподнял и бросил к двери, сбив с ног стоявшего сзади. Затем схватил за руку второго здоровяка, белобрысого и безбрового, в зеленых штанах и в майке, который выхватил нож. Раздался хруст костей, белобрысый отскочил в сторону с детским воплем:
– Ой-ой-ой! Руку сломал, гад!
Матвей засмеялся, привстал было, но Илья цыкнул на него:
– Сиди, я сам.
Верзила в коже неплохо знал карате, потому что ударил хозяина автомастерской в стиле каляри-ппаяту – в голову кулаком и в живот ногой, через стол, но результат – словно попал в скалу! Илья даже не пошатнулся. Пока его противник дул на пальцы, он снова сгреб его ладонью и сдавил так, что у того глаза вылезли из орбит. Одновременно Илья отмахнулся от выпада ножом третьего незваного гостя, отчего тот врезался головой в стену, порезав руку. Четвертого, доставшего из широких штанов обрез (как он его там крепил?!), Матвей успокоил точным уколом в нервный узел за ухом.
На этом рэкет и закончился.
Илья одного за другим вышвырнул гостей за дверь, предварительно отобрав оружие, снова уселся за стол.
– Мы еще к тебе придем, паскуда! – донеслось с лестницы.
Муромец пожал широченными плечами.
– На лай бешеной овцы не отвечаю. Так и живем, не скучаем. Это уже третьи, желающие полакомиться дармовой выпивкой. Ничего, держусь.
– Смотри только, чтобы не подстрелили.
– А я поздно домой не хожу. И тебе не советую. Машина твоя где? Здесь? Тогда загоняй, «линк» подождет. Через пару дней заберешь.
Матвей поднялся.
– Ну и здоровый ты бугай, Ильша! Держишь удар, как профессионал мукки-бази. Тебя подучить – великолепный ганфайтер получился бы.
– Кто-кто? – подозрительно прищурился Илья. – Это еще что за новое ругательство?
– Это не ругательство, а высший титул короля рукопашного боя. Ну, бывай. Вечером созвонимся и договоримся о встрече, давно не сидел с друзьями за чашкой чая. Кстати, твой «бронеход» на время не дашь? Отвык я по метро да автобусам мотаться.
Илья покопался в верхнем кармане комбинезона, бросил ключи Матвею.
– Вечером пригонишь сюда же. Права возьми. Не провожаю, буду завтракать.
Матвей прощальным жестом вскинул руку со сжатым кулаком. Уходил он с чувством, что вся будущая жизнь его расписана по минутам.
ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО-2
В два часа Матвей оставил машину на проспекте Ломоносова напротив филфака МГУ и отправился искать Кристину. Он не договаривался с ней о встрече, но был уверен, что найдет без труда. Первокурсники деятельно готовились к экзаменам все вместе, продолжая занятия и консультации. Кристина Олеговна Сумарокова проходила по спискам третьей группы. Матвей отыскал аудиторию, где занималась означенная группа, приоткрыл дверь.
Видимо, преподаватель ушел или еще не приходил, потому что студенты, человек восемь юношей и чуть больше девушек, оживленно вели дискуссию. Речь шла о вкладе диссидентов, русских писателей за границей, в мировую культуру. Больше всех и красноречивее всех говорил красивый смуглолицый парень с шапкой курчавых волос, но спорили с ним только девушки, парни предпочитали бросать реплики и апеллировать к девушкам. Кристина в споре не участвовала, хотя курчавый довольно часто обращался к ней, как бы приглашая присоединиться или подтвердить его слова. Заметив Матвея, она вскочила и выбежала в коридор, не обращая внимания на возглас подружки: «Крис, ты куда?!» – и на взгляд курчавого оратора. Встречи она не ожидала и явно обрадовалась. У Матвея дрогнуло сердце, к своему удивлению, он обрадовался не меньше, обнаружив, что соскучился по девушке.
